Я остановился напротив ничем не примечательной двери, потрогав пистолет, заправленный за брюки. Всё на месте вроде, так что… Я постучался и замер. Волнение было, но скорее холодное и даже немного приятное. Сейчас я чувствовал сосредоточенность и уверенность в том, что делаю. Предательство… Сколько людей погибло однажды в прошлом из-за этого? Мой лучший друг просто хотел спасти свою любовь, но я его убил. Мой второй знакомый, которого я мог назвать другом, хотел спасти сестру, и я его тоже убил. Я убил едва ли не восемнадцать человек из-за предательства и потерял то, что мне было так дорого. Я потерял свою семью, смысл своего существования. И теперь я нашёл его снова, почувствовал вкус жизни, желая выбраться из этой грязи. Кем я стал? Тем, кем становятся, когда пытаются быть свободным. Тем, кого сам и не любил. Но даже это лучше, чем сидеть напротив стены, серой, как и всё у тебя внутри, подумывая о том, что очень легко просто шагнуть вниз головой в окно. Лучше, чем чувствовать боль из-за отсутствия каких-либо эмоций внутри, даже когда перекидываешь сначала одну ногу через окно, а потом и другую. Когда ты удерживаешь себя из последних сил от толчка руками, чтоб отправить тело вниз. Пусть лучше такая жизнь, такое существование со смыслом, чем его отсутствие вместе с твоей собственной душой. Я не хочу умереть после того, что смог пережить, что смог преодолеть. И я не позволю сбросить меня обратно, заставить вновь пережить то, что я прошёл. Я уверенно постучал в дверь. Подождал секунд двадцать, прежде чем услышал шаги с той стороны и недовольный голос: — Кто это? — Я это, — ответил я недовольно и помахал папкой перед глазком. — Тебе посылка от Бурого. — Ты, что ли? Пф-ф-ф… Пришёл, блин… — её холодный недовольный голос выражал довольно точное мнение по поводу того, что она думает о моём прибытии. — Ты откроешь, или мне здесь посылку оставить? — У тебя проблемы подождать, новичок? Послышались щелчки замка. Я не спешил хвататься за пистолет, сделав пару шагов назад. Надо, чтоб Фиеста открыла дверь и выглянула, прежде чем вытаскивать оружие, ведь кто знает, может она до сих пор в глазок смотрит. За какие-то мгновения дверь приоткрылась на десяток сантиметров, после чего оттуда высунулась… Рука с перцовым БАЛЛОНОМ! ПШ-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш-Ш!!! — ТВОЮ МАТЬ! — вскрикнул я, хватаясь за лицо и на мгновение позабыв о пистолете. Это было пиздец как неожиданно. Именно БАЛЛОНОМ, а не баллончиком. Это был грёбаный огнетушитель, который стрелял перцовым спреем. И не успел я ничего сделать, как струя из этого огнетушителя ударила мне в лицо. Даже закройся я руками, всё равно бы не спасло. Эффект был мгновенен — ощущение было такое, словно мне поджаривают кожу, и с каждой секундой эти ощущения становились всё сильнее и красочнее. Про глаза я вообще молчу, в них словно влили кипятка с солью. Они буквально горели огнём, лишая даже возможности думать. Я не понимал, почему люди, получив газовым баллончиком в лицо, сразу перестают сопротивляться. Теперь я понимал, прекрасно понимал их. Тебе кажется, что все открытые участки тела разъедает, и мозг буквально поражён от шквала боли. Ты не можешь ничего сделать, кроме как хвататься за голову, не можешь ни о чём думать, кроме как о том, как же это больно. Я отшатнулся назад, схватившись за лицо и позабыв обо всём на свете. А через какие-то секунды меня ударили под дых так, что я согнулся в три погибели, не в силах даже вдохнуть. Да и если бы мог, вряд ли стал бы это делать — моё лёгкие будто горели вместе с моим носом. Грубо, словно мешок с картошкой, меня просто забросили куда-то, после чего где-то вдалеке на краю моего сознания послышался хлопок двери. Но и сдаваться я просто так не собирался. Даже несмотря на боль, которая практически парализовала, я приподнялся и, плача от боли и жжения на коже, в глазах и везде, где только можно, выхватил пистолет… Чтоб в следующую секунду меня пнули в кисть, и он отлетел, скользя по деревянному полу с характерным звуком. А потом ещё один удар под дых, который лишил меня каких-либо сил на сопротивление, и удар в голову. Я бы сказал, контрольный, так как после этого моё сознание очень быстро стало уплывать. Слабела боль, слабели неприятные ощущения и связь с реальностью. И сквозь опускающийся тёмный туман на моё сознание где-то там, на краю реальности я услышал: — У тебя проблемы, Шрам. И теперь это уже не вопрос.