— Далеко тебя забросило, — заметил Брюс. — У тебя здесь предки? — Нет, один, — покачал я головой. — А работаешь где? Очень хотелось спросить, какое его дело, однако тогда я бы точно напросился на конфликт, который мне был не нужен. К тому же, пока это был обычный разговор, а не допрос, и выглядел со стороны он точно так же. То есть у меня не было репутационных потерь, пока я отвечал на его вопросы. Но могли появиться, начнись между нами, как они говорят, срач. — В забегаловке одной. Полы с посудой мою. — Наверное, немного платят, — начал намекать Брюс. Я уже понимал, к чему он клонит, не дурак. — Почему же, достаточно, чтоб жить. — Или выживать, — фыркнул Ким. — Я тебе так скажу, нахер эту работу с её хозяевами. Ты сам себе хозяином должен быть, Томми. Пусть другие, — он кивнул на тех, кто считался в классе объектами травли, — полы намывают, а правильные пацаны должны наслаждаться жизнью. Тёлки, бухло, вечеринки. Почему это прозвучало из его уст как детский лепет? Может потому что им он и являлся? Бухло, тёлки, вечеринки, правильные пацаны… Пацанчики, блин. Слышать от семнадцатилетнего парня такое было несколько забавно, как от ребёнка, который пытается казаться взрослым, матерясь на всю улицу. Я, конечно, и сам не взрослый, шестнадцать, как-никак, но даже мне это видно. — И что же ты предлагаешь? — решил я перейти к главной теме разговора. — Некоторые из нас работают, — начал Брюс промывать мне мозги. — Получают куда больше денег, чем на этой туфте, которой ты занимаешься, а потеть надо меньше. И мне тут же захотелось указать, что они сами только что нелестно высказывались о тех, кто на кого-то работает, но тут же предлагают на кого-то работать. — Вот именно. Ты вроде бы ровный пацан. Поэтому почти халявные бабки предлагаем, — тут же поддакнул Ким. — Мы работаем и вообще не паримся. Рисков нет, проблем нет. — Я пас, парни. — Да ты даже не спросил, кем… — начал было он. — Кладменом, — ответил я, не глядя на него. Конечно, а кем ещё? На банду? Так на банду не работают, работают в банде после того, как в неё вступают. А больше никого и нет, кто бы доверил школьникам, пусть и таким, более серьёзную работу за хорошие деньги. Только нычки делать с наркотиками по всему городу. А эти, судя по всему, ещё и вербовкой занимаются. — А ты в теме, — усмехнулся Брюс после секундного молчания. — Приходилось слышать, — уклончиво ответил я. Я дал им понять, что тоже знаю об этом, неспроста. Решил, что лучше пусть знают, что я тоже кое-что в этом смыслю и на меня большинство уловок не подействует. — Ну, раз приходилось, значит, и знать должен, как это выгодно. — Я благодарю, но лучше откажусь. Не хочу связываться. — Говоришь так, словно с чумой связываешься, — качнул головой Ким. — Не с чумой. Просто не хочу связываться с этим. Но спасибо за предложение, парни, серьёзно, — посмотрел я на них и кивнул головой. Хотел показать, что признателен им, чтоб не чувствовали себя ущемлёнными моим отказом. Иначе таким мало ли что может в голову прийти. — Жаль, жаль, сейчас людей мало у нас, — вздохнул Брюс. — Было бы неплохо, если бы кто-то толковый присоединился. — Вряд ли в таком деле нужен толковый парень, — заметил я, отчего получил улыбку. Верно, нужен лох, который поведётся на деньги и которого будет не жалко. — И всё же, ты подумай, — кивнул он мне, вставая, но потом остановился, словно о чём-то вспомнил. — Кстати, заделишься домашкой, если не сложно? — Без проблем, — кивнул я на Кима, который только-только начал её списывать. — И со мной, — обернулась Стелла. — Ким, давай резче. — Да погоди ты… — пробормотал, с трудом выписывая формулы к себе в тетрадь. Я вообще сомневался, что он умеет писать, если честно. — Кстати, раз о работе зашла речь, у меня парень тоже ищет… работников. — Я уже знаю каких. — Верно, — оскалилась она. — Но он надёжнее этих остолопов. — Поаккуратнее, Стелла, — предупредил её с улыбкой Брюс, однако взглядом он явно не улыбался. — Или что? Знаешь, за беззащитную девушку может заступиться сильный мужчина, так что подумай дважды о том, что говоришь, — ответила тем же она. — Иначе мне придётся пустить в ход свою обаятельность и сломить твою волю, — очаровательно улыбнулся он, явно пытаясь избежать конфронтации, в которой может потерять лицо. Дальше я даже не пытался слушать. Дождался, когда все спишут, и наконец вздохнул свободно. Почему я отказался? В конце концов, я же хотел завязать с этим. Лёгкие деньги, и все дела, но один раз притронешься, и уже не сможешь остановиться. Потому что после этого любая работа, где требуется физическая сила, будет казаться тебе пустой тратой времени. Зачем работать в поте лица, когда можно работать без этого? Будто наркотик. Каждый раз ты будешь находить причину вернуться к ней. Это я понял уже по прошлому, из-за которого здесь и оказался, и второй раз повторять это не очень-то и хотелось, если честно. Есть люди, которые считают обычных работяг лохами и неудачниками, не понимая, как те могут горбатиться за копейки. Не понимают, что есть честные люди, которым это противно, которые имеют принципы и собственный кодекс чести. Для них все, кто выбрал более сложный, но честный путь, автоматически становятся неудачниками. При этом забывая, что весь мир, включая их собственную жизнь, строится на этих самых неудачниках, и такие хозяева жизни от них полностью зависят. Так я и жил, уже обзаведясь знакомыми. К сожалению, при всей своей непреклонности я не мог сказать, что прижми меня ситуация, и я бы остался таким же честным. Понимал, что когда не останется выбора, между принципами и жизнью я выберу второе, так как жизнь — это жизнь, а принципы — всего лишь нематериальные ни на что не влияющие мысли. Но я очень надеялся, что до этого не дойдёт. Моя жизнь продолжила идти своим чередом. Я ходил на работу, выбросив из головы все предложения, хотя соблазн ими воспользоваться действительно был. Оплачивал свои счета, ходил в школу, получал зарплату и делал домашнюю работу. Чуть позже я даже смог издали познакомиться с той бродяжкой, о которой говорил повар Оскар. Случайно, когда выносил мусор, увидел её сидящую на коробках на другой стороне этой подворотни и кушающей из тарелки. Она даже не взглянула на меня, полностью поглощённая едой. Зато у меня было время разглядеть её нормально и понять очень занятную и удивительную вещь. — Ты всё же покормил её, — сказал я, вернувшись на кухню. Оскар в это время мешал какой-то суп, одновременно отвлекаясь на то, чтоб настрогать овощи и бросить их на сковороду. Он относился к тем, кто умел делать несколько дел сразу и везде поспевать. По крайней мере на кухне. — Да, я… — Он прикормил её, ты представляешь?! — в этот момент вошла Сабина и, видимо, услышав мой вопрос, поспешила вставить свой цент. — Да не кричи ты, — шикнул он на неё. — Хочешь, чтоб Эрнест прискакал? — Может и хочу! Салат с курицей на пятый где? — Там, — ткнул он пальцем на тарелку. — И сразу на второй суп отнеси. И вообще, не тебе мне указывать, ясно, девушка? — Прикормил бомжиху, — недовольно ответила она. — Теперь постоянно будет приходить жрать просить. — Пусть приходит! У нас еда остаётся, так что такого, чтоб ей отдать, вместо того, чтоб выкидывать, верно, Том? — Ну… да, — я вспомнил, что и меня Оскар подкармливал тем, что оставалось, так что… почему бы и нет. — Да, согласен. — Спелись блин. Это из-за её пуза, да? Стало жалко? А вот и занятная вещь, которую я заметил, и причина, почему её решил подкормить Оскар. У девчонки действительно был живот. Причём хороший такой, округлый, который выступал из-под её грязного шерстяного пальто. В темноте в прошлый раз я его не заметил, но сейчас оно отчётливо округляло район живота. — Да, из-за её живота! — недовольно возмутился он. — И что? Будь ты на её месте, я бы тоже не пожалел бы еды! — Но я не на её месте! Шлюха нагуляла живот, теперь же шляется и ищет, чего бы пожрать! Вся обколотая, грязная и вонючая. Нашла бы работу! — Она и искала, если не помнишь! Чёрт знает, что произошло, ведь вы, дети, одним место думаете — или жопой, или писькой, и очень редко мозгами. А теперь не беси, Сабина, или ты забыла, что однажды точно так же была на её месте? — Ничего не забыла, — неожиданно пристыженно возмутилась она. — Просто теперь она ошиваться всегда здесь будет. — Пусть ошивается. У нас нередко есть еда на выброс. Или будет… — последнее он добавил куда тише. — Мне нет до этого дела. Просто постарайся, чтоб Эрнест этого не заметил, — ответила она куда спокойнее, явно стараясь пойти на мировую. — Постараюсь, — отмахнулся он. — Беги, Сабина, а то скоро и у нас обед уже будет. Глава 56 Оскар продолжил подкармливать ту девушку. Уже на следующий день еду через задний ход ей выносил я. И получил возможность разглядеть её получше. Ну… что я мог сказать… Азиатка с широкими глазами. Лет… восемнадцать плюс-минус. Ниже меня с чёрными длинными прямыми волосами. Одета в грязную одежду: пальто и джинсы, по которым можно предположить, что спит она тоже в них. Было видно, что бродяжничество не прошло для неё бесследно. Начиная с того, что она вся была грязной и вонючей, заканчивая раной на левой щеке… Даже не раной, а язвой, которая поблёскивала на свету ярко-алой мясной поверхностью. Не самой приятная для любой девушки черта, но её это, судя по всему, не сильно трогало, что лишь говорило о её глубоком падении во всех смыслах. Когда я вышел, она было уже бросилась ко мне, встав с коробок напротив, но замерла на мгновение, испуганно поглядывая на меня. Но увидев тарелку, её страхи, судя по всему, тут же спали. Поняла, что намерений, кроме как покормить её, других у меня нет. — Спасибо, — протянула она руки в рабочих вязаных перчатках и приняла у меня тарелку. Я тоже перчатки надел, так как касаться её желания не было.