А что ты хотела, Нина? Так честно, так правильно. До врача предлагаю пройтись пешком. Дорогой мы болтаем о погоде, рассказываю о работе, когда мне уходить в декрет. Кирилл говорит о себе мало. Вроде бы всё как обычно, но что-то едва уловимое ушло, сделав меня уязвимой ко всем его словам и жестам. Екатерина Леонидовна, мой врач, читает результаты УЗИ. — Все в порядке. Насчет шейки — не критично, даже пока обойдемся без прогестерона, понаблюдаем. Придешь снова ко мне на УЗИ, посмотрю. Если сократится хоть немного, то назначу. Все рекомендации напишу. Главное хорошо питайся, отдыхай побольше, гуляй и не стрессуй. Пока половой покой. — Я не чувствую толчков. — Подожди немного, скоро так пинаться будет, что ночами спать не даст. — с мягкой улыбкой отвечает доктор. Кирилл провожает меня до дома. Стоим у подъезда, как школьники. — Нина, если нужно что-то, пиши, не стесняйся. Нужно. Очень. Чтобы обнял. Вместо этого отвечаю. — Спасибо, мне достаточно того, что ты присылаешь. Тем более пока работаю. Кирилл на самом деле отправляет деньги исправно, я не просила, сам так решил. Папа продолжает таскать пакетами фрукты, мясо и рыбу. Даже откладываю большую часть своей зар.платы. — Если хочешь, можешь остаться. — смотрю на него. Качает головой. — Ты то советуешь мне развлекаться и покупать резинки попрочнее, то предлагаешь остаться. Так нельзя. Я так не смогу. — Хорошо долететь тебе. — разворачиваюсь и скрываюсь в подъезде. Захлапываю дверь и реву. После чего отправляюсь в ванну. Долго стою под струями тёплого душа. Слышу звонок в дверь, точнее трель. Натягиваю халат и иду. Внутри все дрожжит. Знаю, кто там, но так боюсь ошибиться, разочароваться, если открою и увижу другого человека. Трясущимися руками, не спрашивая открываю дверь. За это дам себе подзатыльник чуть позже. Как хищник, наступает на свою жертву, заходит, загоняя меня внутрь. Скидывает верхнюю одежду, ногой захлопывает дверь. Прижимает к стене и целует. У меня ноги подкашиваются. Земля уходит. — Люблю тебя, слышишь? Всю душу мне измотала! Смаргиваю слёзы. Подхватывает меня и уносит. Неотрывно целуемся. Когда оказываюсь на кровати, торможу себя и его. — Кирилл, мне нельзя. Врач сказала… Прерывает. — Знаю. Прочитал, пока ты в туалет ходила. Не трону ТАМ. Продолжает покрывать меня поцелуями, полы халата давно распахнулись. Оба жадные, голодные. Целовали и ласкали друг друга до мириада звёзд. Когда засыпала в объятиях Кирилла, почувствовала еле уловимый толчок, будто внутри рыбка плавает. Не я одна ждала Кира. Люблю его. Главное успеть сказать обо всем утром. Будильник вырывает из моего тёплого кокона, под названием Кирилл. За час до выезда в аэропорт мы разговаривали, я поделилась с ними о первом ощутимом толчке. Правда товарищ наш видимо спал и проявляться не захотел. — Я люблю тебя, Кирилл. — сказала ему в дверях. Мне было важно ответить на его вчерашнее признание до вылета. Он обнял, целовал мои скулы, щеки, губы. — Я не смогу прилететь ближайший месяц, но хочу, чтобы ты знала и не выдумывала всякую ерунду: я тебя люблю, а это значит, что тут, — кладёт мою руку сердце, — тут, — кладёт руку на пах, — и даже тут, — кладёт на голову, — ты. После чего целует эту самую руку и уходит. Смотрю в окно, как он садится в такси, как оборачивается и смотрит в мое окно. Машу ему рукой, он в ответ. Такси уезжает, улыбаюсь, знаю, что он прилетит, а я его буду ждать. Он прилетал не только на скрининг, ему было важно сказать другое и услышать от меня. Как хорошо, что в свои двадцать пять, он мудрее и умнее меня. 31 31 Если бы не положение Нины, то честно бы так поговорил телами, чтобы из головы выкинула всю дурь. Вот коза! Мало того, что держала на расстоянии, так еще и сказала, что мол мне все равно куда ты там собрался, презервативы покрепче главное купи! Я думал волноваться будет, если вечером не позвоню, а вот оно что… Наше общение было тёплым последнее время, таким, что летел домой, чтобы поговорить. А если не мог, то обязательно прерывался от дел и уделял время. Разговоры разговаривать дело неблагодарное оказалось. И так и эдак к ней. Ей. Всё. Равно. Плевать. Злой как черт поехал на день рождения друга. Дима — мой друг со школы. В жизни есть люди, которым доверяешь безоговорочно. И работать это должно в обе стороны. Без лишних вопросов и прочей лабуды, иначе дружбой и нечего называть. К помощи его отца как раз и обращался. Отметить свой юбилей Дима решил в клубе, довольно пафасное место, но может себе позволить. Заказанный столик, ломящийся от еды и выпивки. Девочкам — брют, мальчикам — покрепче. Стандартный набор. Единственное, что никогда не будет на моей тусовке и Димы — дурь. С этим строгое табу. Я опоздал, веселье было вовсю. Традиционно, как опоздавшему, с меня причитался тост. Дима сидел рядом со своей дамой сердца — Милой. Миловидная блондинка, кукольной внешности. Вобщем вся такая милая Мила. Тащится Димка по барби ещё с пубертатного периода. Познакомились они в институте. Правда Мила ещё учится. Как любит говорить мой друг: увидел — забрал. И никому не отдаёт её на протяжении двух лет, да и вряд ли отдаст. Только со свадьбой почему-то не спешат, мутная там история, но дело их, главное счастливы и смотрят друг на друга глазами-сердечками. А на меня как оказалось, некому смотреть. Я даже начал верить в институт семьи, который нам так отчаянно пытаются внушить, транслируя везде. Резинки покрепче значит, и вперёд! Злость, перемешивалась с алкоголем и разносилась по венам. Девченки ушли на танцпол. Были вторые половинки друзей Димы, а ещё Милины пару подруг. Пришли, якобы поздравить Дмитрия. Ага, поверили. Ну что, девчонкам тоже надо личную жизнь устраивать. — Кир, чего злой? — спрашивает друг. — Ай,- машу рукой, — Не обращай внимания. С новым годом, дружище! — чокаемся и опрокидываем текилу. К нам присоединяются остальные парни. Шот за шотом с текилой и я чувствую, как по крови начинает бежать горячительная жидкость. И тут ко мне подплывает милое создание от Милы. — «Неправильно, ты дядя Фёдор, бутерброд ешь!» Надо с лаймом, солью. — подмигивает шатенка.