– У тебя были такие красивые красные брюки, я помню, – он рассмеялся, – такие с бахромой внизу, и бант на голове, тоже красный! – Нам лет по восемь было, не больше! – счастливо улыбнулась Ольга, так приятно было снова вернуться в детство. Они еще долго разговаривали, Ольга все время рассказывала о своих бесконечных бедах, а Сергей в ответ лишь кивал и изредка давал советы. – Я убью эту суку! Я ее уничтожу! – Артем сидел в кресле для клиентов в кабинете у Ольги и с самого утра пил водку. – Эта тварь водила меня за нос целых семь лет! Обе дочери не мои! Обе! Эта сука будет рыдать кровавыми слезами! Ольга пила крепкий кофе, уже вторую чашку, и только механически кивала ему в ответ. Прошло уже две недели, с тех пор как отца положили в красную зону, сегодня-завтра его выпишут, инфекция прошла, но с головой лучше, видимо, не стало. Ольга не могла судить о его психическом состоянии, так как больше ни разу с ним по телефону не разговаривала, зато пару раз удалось попасть на дежурного врача, и он отвечал на ее вопросы очень односложно. И все-таки Ольга надеялась, что отец сможет по возвращении из больницы жить один, как и жил. Конечно, она к нему будет приезжать каждый вечер. Или, на крайний случай, может быть, придется нанять ему сиделку на пару недель. – Ты согласна со мной? – пьяный Артем застал ее своим вопросом врасплох, она его совсем и не слушала. Степанов уже всем надоел со своими мексиканскими страстями, но, чтобы не выглядеть невежливо, Ольга утвердительно кивнула: – Да, я согласна. – Ну и хорошо, что ты все правильно поняла. – Артем плеснул себе еще немного водки. Закусывал он томатным соком, который отпивал прямо из пакетика. – Фирма сейчас находится в убытке, эта сука натравила на меня налоговую, мне пришлось давать огромную взятку. Да и мои расходы на адвокатов, на все судебные дела стали просто неподъемными. – Что? – Ольга очнулась от своих мыслей. – О чем ты говоришь? – Я сказал, что ты молодец, что так спокойно восприняла мои слова о сокращении зарплаты. Я понимаю, что сокращение ровно наполовину – это много, но и ты должна меня понять, я тоже сейчас не в самом лучшем положении, да и потом, это всего лишь временная мера. Потерпи немного, и я тебе все верну, но потерпеть придется. Ольга знала, что три дня назад Артем и Дарина купили дорогущие путевки на Гоа, чтобы немного развеяться и отдохнуть от «всего этого», и о каком финансовом кризисе тогда идет речь? – Артем, – Ольга попыталась поговорить с ним как с другом, – у меня отец… ну, его должны на днях выписать из больницы. Я не знаю, в каком он состоянии, но то, что я слышала две недели назад, – это было ужасно. Ему, может быть, придется нанимать сиделок, а у нас с Андреем теперь раздельный бюджет. Я… – она запнулась, – я никогда тебя ни о чем не просила, но, быть может, ты не станешь урезать мне зарплату вполовину? – Я поговорю с Дариной по этому поводу. – Артем поднялся с кресла и, пошатываясь, подошел к двери. – Ольга, ты взрослая тетка, – он пьяно икнул, – ты даже старая тетка, решай свои проблемы сама, а если тебе что-то не нравится, можешь уволиться. Сейчас таких, как ты, на одно место пять человек, – и он буквально вывалился из кабинета. У Ольги горели щеки, так ее еще не оскорбляли. Первой мыслью было пойти к Веронике и бросить им всем на стол заявление на увольнение, она классный специалист и себя не на помойке нашла. Но потом она вспомнила, что у нее пока нет другой работы. А скоро отца выпишут из больницы, и еще неизвестно, как все пойдет дальше. А Машка не сегодня завтра замуж соберется, и на свадьбу тоже нужны деньги. Но у нее ведь есть муж! Если поговорить с Андреем, то, быть может, и стоит уйти от этой наглой семейки… Ольга металась, ей очень хотелось уволиться вот прямо сейчас, и пусть этот толстый пьяный карлик ищет на ее место пять человек, а с другой стороны, жизненные обстоятельства заставляли ее отложить такой сладостный момент увольнения на потом. Артем давно ушел, а в кабинете до сих пор воняло водкой, да и полупустая бутылка стояла на столе. Ольга брезгливо взяла ее двумя пальчиками за горлышко и выбросила в мусорную корзину. После утреннего разговора с боссом меньше всего хотелось работать, Оля просто не могла себя заставить, и была даже рада, когда ей позвонили из больницы и сказали забирать отца. Его выписали. – В каком он состоянии? – Ольга разговаривала с лечащим врачом Анатолия Олеговича. – В удовлетворительном, – заверил ее врач, – так, есть небольшая потеря памяти, ну, когнитивные проблемы, но зато вирус мы вылечили. Можете забирать отца домой. У него когнитивные нарушения, но не сильные, так, вполне для его возраста нормальные. – Спасибо, сейчас приеду. Ольга приехала в приемный покой через полчаса после разговора, она спокойно сидела на стуле в ожидании, когда к ней выведут отца. – Кто здесь встречает Иванченко Анатолия Олеговича? – пожилая медсестра вышла в холл, в руках у нее был черный пакет. – Я! – Ольга подскочила к ней. – Я его дочь. – Это его вещи! – буркнула медсестра и всучила ей в руки черный пакет. – Ждите, его сейчас вывезут. Ольга не совсем поняла, кого и куда вывезут, но и спросить не успела, потому что громкий скрип старой каталки заставил ее обернуться на стеклянные двери с надписью «Вход воспрещен». Только что оттуда на каталке вывезли ее отца. Ольга подошла к Анатолию Олеговичу и застыла пораженная – старик лежал на спине с закрытыми глазами, он слабо дышал, пижама на нем болталась, как на вешалке. – Забирайте его, – грубо прикрикнул на нее медбрат, огромный детина в серой униформе, – у нас еще там пять человек, а каталка одна. – Как… куда… – Ольга растерялась. – …Куда я его заберу? Он же без сознания! – Он теперь всегда такой! – рявкнул медбрат. – У вашего отца старческая деменция, забирайте его немедленно, мне каталка нужна. – Папа! – Ольга осторожно потрясла старика за плечо. – Папа! Вставай! Нам надо идти! В ответ Анатолий Олегович замычал что-то нечленораздельное, и Ольга в ужасе отпрянула назад: – Что вы с ним сделали? – Она закрыла лицо руками. – Еще две недели назад он был совершенно нормальный! – Женщина, – медбрат терял терпение, – у него на фоне перенесенной инфекции прогрессировала деменция! Я же вам все сказал! Или вы его сейчас заберете, или я его выгружу вам под ноги, прямо на пол! – Но… как… куда… как… – Ольга не представляла себе, что же делать дальше. – Как же я его увезу домой, если он не ходит и не понимает ничего? – Надо вызвать перевозку лежачих больных и двух грузчиков, ну или как там они называются у них. Вам дать телефон? – Медбрат сжалился, он видел, в каком шоке пребывает Ольга, и решил ей помочь. Сначала Ольга вызвала перевозку, а потом позвонила мужу, но телефон у него был «вне зоны доступа». После того как он устроился работать к Сливовскому, дозвониться до него в рабочее время стало нереально. Оля хотела позвонить и дочери, но в этот момент в приемный покой зашли частные санитары: – Кто здесь заказывал перевозку лежачих больных? Вот только тогда до Ольги дошло понимание того, что Анатолия Олеговича просто выкинули домой умирать, потому что то состояние, в котором он сейчас находился, кроме как чудовищным, по-другому и назвать было нельзя. Пока они ехали, Ольга усилием воли старалась отвести глаза от отца, который лежал на спине и выл что-то совершенно нечленораздельное. Она видела что-то подобное в фильмах ужасов про зомби, но никогда представить себе не могла, что столкнется с этим в реальности. Самое страшное было еще и то, что Ольга совершенно не понимала, что происходит с Анатолием Олеговичем и как это можно (а можно ли?) лечить. Больше всего на свете она хотела, чтобы сейчас рядом с ней были Андрей или Маша, чтобы и ее кто-то обнял и сказал, что все будет хорошо, даже если это совсем и не так. Отец оказался в совершенно невменяемом состоянии, он сходил под себя, мычал что-то нечленораздельное и пытался встать, но сильная слабость ему мешала подняться на ноги. Когда санитары, выгрузив Анатолия Олеговича на кровать, ушли и Ольга осталась с отцом наедине у него дома, ее обуял ужас – старик завалился на бок, глаза у него закатились, он что-то промычал и замолк. – Папа… – тихо позвала его Ольга и залилась слезами – ее отец, даже пьющий, даже в почтенном возрасте, никогда так кошмарно не выглядел. По сути, перед ней лежал безумный старик, и она совершенно не представляла, что с ним делать дальше. Некоторое время Ольга сидела в оцепенении и смотрела в стену, потом собралась и нашла в интернете компанию, которая предлагает частных сиделок. Затем вызвала частного психиатра на дом, заказала доставку взрослых памперсов и одноразовые простыни, влажные салфетки для ухода. Занимаясь текущими проблемами, Ольге удалось выйти из шокового состояния, и она смогла даже немного прийти в себя. К моменту, когда пришла вызванная из агентства сиделка, Ольга уже немного походила на себя настоящую. – Меня зовут Наталья. – Сиделкой оказалась полноватая женщина примерно ее возраста. – Мне сказали, что я у вас останусь с проживанием. Мне нужно спальное место и продукты. – Я Ольга, дочь Анатолия Олеговича, вот вам диван, постельное белье в шкафу, а холодильник я сейчас загружу едой. Памперсы доставят в течение часа, и я вызвала психиатра из частной больницы… – Хорошо, – Наталье было все равно, – я пока переоденусь, а потом подойду к больному. Он вообще ничего не соображает? – Я не знаю, – Ольга боялась опять разреветься и держалась из последних сил, – я не знаю. – А как его кормить? А мыть? – сиделка осмотрела старика. – Мне одной его не поднять, надо будет вызывать помощника. Если он сам не ест, не шевелится и ходит под себя, значит, у меня должна быть двойная оплата. – Хорошо, – согласилась Ольга, теперь содержание ее отца стоило ей всей ее новой зарплаты, на продукты оставалось не больше пары тысяч. И это еще не считая того, что Анатолию Олеговичу будут нужны лекарства, памперсы, еда ему и сиделке… «Придется просить помощи у Андрея», – Ольга поняла, что одной ей отца не вытянуть. Пока сиделка адаптировалась на новом месте, Ольга поехала в продуктовый магазин и оттуда снова попыталась дозвониться до мужа – бесполезно, телефон был все еще выключен. Она медленно бродила возле полок с продуктами, что-то брала и кидала в тележку, не глядя. Ольга чувствовала, как она снова погружается в состояние, близкое к безумному, когда у нее в сумочке зазвонил сотовый. «Андрей!» – обрадовалась она, но, когда поднесла телефон к уху, поняла, что это была Вероника. – Ты куда пропала? – грозно спросила горячая тетушка Артема. – Я тебя потеряла. – А зачем ты меня вообще искала? – Ольга никак не могла настроиться на новый лад и относиться серьезно к рыжеволосой Веронике. – Как зачем? – искренне удивилась женщина. – Так теперь я же на фирме главная, мне отчитываться надо. Ольга уже хотела послать эту родственницу куда подальше, даже рот уже открыла, да промолчала – нужны деньги, а новой работы пока нет. Новую работу еще найти надо. – Я отца поехала забрать из больницы, его выписали. – Оля взяла себя в руки, хотя в душе все кипело. – Ну, значит, сегодня твой день будет как без содержания, – резюмировала Вероника, – Артем сказал, никому лишних денег не платить, так как в фирме пока кризис. Ольга молча прекратила разговор, у нее просто не было слов от возмущения – сколько раз она за восемь лет приходила на работу в выходные, работала без отпусков, практически всегда без обеда, и никогда не требовала доплаты! «Я уйду от них», – решила Ольга, оплачивая покупки на кассе. Терпеть такое унижение было выше ее сил. Когда Ольга, нагруженная тяжелыми сумками с продуктами, вернулась домой, там царил полный хаос. Она сначала даже не поняла, что происходит, но едва открыла двери, как услышала шум бьющейся посуды. – Что случилось? – Ольга бросила пакеты с едой на пол и забежала в комнату. Наташа сидела на диване, поджав ноги, а отец метался по комнате, круша все на своем пути. – Я пыталась его остановить, – относительно спокойно объяснила сиделка, – но он меня совсем не слушает. – Но как он мог встать? Он же лежал как при смерти! – Ольга не верила своим глазам. В это время Анатолий Олегович опрокинул на себя телевизор, который упал на пол и, судя по звуку, разбился. – Папа! – Ольга шагнула к отцу и обняла его. – Успокойся! Что ты творишь? У Анатолия Олеговича изо рта текли слюни, пижамные брюки были испачканы мочой и фекалиями, взгляд был совершенно безумный, блуждающий. Ольга оцепенела от ужаса.