– Нет, – Ольга покачала головой, – я не могу, понимаешь? Это же мой крест, и мне его нести до конца. – Ты ошибаешься, – мягко возразил Сергей, – если у твоего отца действительно деменция, то он больше ничего не понимает и не соображает, это страшная болезнь. А вот ты все понимаешь и просто выгоришь такими темпами, поскольку, как я понимаю, помогать тебе особо некому. Я прав? – Я не могу его отдать в интернат, – возразила Ольга, – но спасибо, что хоть выслушал и поговорил со мной. Я просто с ума сейчас сходила от отчаяния, ты мне помог. Как тетя Галя, кстати? – Маме немного лучше, – Сергей закашлялся в трубку, – а вот у меня, похоже, новая болезнь. – Вызывай врача и лечись, – Ольга расстроилась, – к сожалению, сейчас этой пакостью уже почти все переболели. – Да я о себе-то не волнуюсь особо, я знаю, ничего со мной уже не случится, а вот происходящее в твоей жизни меня очень расстраивает. Я не знаю, какими словами мне до тебя получится донести, но то, что ты сейчас угробишь свое психическое здоровье ради безумного, ты уж прости, старика, меня очень огорчает. Анатолий Олегович прожил долгую жизнь и заканчивает ее так, как на роду написано. Впрочем, и он, и ты, и я живем ровно столько, сколько нам суждено, и ни минуты больше. Анатолию Олеговичу суждено было закончить свою жизнь в состоянии безумия, но твоя-то жизнь продолжается! Я ни в коей мере не принуждаю тебя бросить беспомощного старика на произвол судьбы, это чудовищно! Но и жертвовать собой ради непонятно чего я бы тоже не стал. Найди ему приличный интернат и сдай его туда, но только не сходи с ума вместе с ним, знаешь, сумасшествие – оно ведь очень заразно, и порой очень трудно уловить ту грань, за которой рвется связь с реальностью и мир летит к чертям. И самое главное – береги себя! Пей витамины, спи побольше, отдыхай. Оля, ты меня хоть слышишь? Они поговорили еще немного, а потом Ольга вернулась домой, и ей удалось подремать хотя бы пару часов. Ольга подошла к кофемашине, пока еще из кабинета ее не унесли, и приготовила себе американо, наполнила чашечку и достала сигареты. Она много курила, пока тайком от всех, потому что ей было стыдно, но психика без допинга уже не выдерживала. Прошло всего три недели с тех пор, как Анатолия Олеговича выписали из больницы «в удовлетворительном состоянии», как сказал ей тогда лечащий врач отца, а старик так и не пришел в себя. Поддерживающие медикаменты сделали свое дело, Анатолий Олегович перестал бить посуду и крушить телевизор, но так и оставался совершенно невменяемым. Он ходил под себя, благо были памперсы, ел только жидкую пищу и пару раз, как казалось Ольге, приходил в себя, потому что смотрел на нее совершенно нормальным, здоровым взглядом, но это длилось всего лишь мгновение. – Ты куда собралась? – выход из кабинета ей преградила Вероника. – Рабочий день только начался! Горячая тетушка окончательно вошла в роль большого босса. – Я курить. – Ольга так и не нашла времени, чтобы составить резюме и разместить его на сайте поиска работы, поэтому приходилось терпеть. – Тебя Дарина видеть хотела, она сегодня обещала заглянуть на работу. – Вероника поперлась с Ольгой на улицу. – Они уже вернулись с Гоа? – Ольга пыталась изобразить удивление, хотя все ее мысли были заняты отцом и ситуацией, которая ей казалась совершенно безвыходной. – Да, еще вчера утром. – Вероника находилась в приподнятом настроении. – Ну что, как твои дела? Как отец? – Конечно, уже вся фирма была в курсе, что отец у Ольги впал в старческий маразм. – Плохо, – кратко ответила Ольга, она на дух не переносила такие вопросы, потому что не знала, что на них можно ответить, чтобы не вызвать дополнительную порцию вопросов. Поэтому старалась быть краткой: «да», «нет», «не знаю». – Ну, это твой долг, – Вероника говорила очень убедительно, – приличные люди всегда дохаживают своих родителей, я понимаю тебя. – Ты? – Ольга удивленно взглянула на горячую тетушку. – У тебя был такой опыт? – Конечно, – рассмеялась Вероника, – я ухаживала за маминым котом целых три месяца, пока он не сдох! Я прекрасно понимаю, как это тяжело. Ольга сначала решила, что горячая тетушка Артема над ней просто издевается, но, посмотрев на нее более внимательно, к своему изумлению, поняла, что нет. Вероника была совершенно серьезна, просто она была действительно тупая. Неизвестно, чем бы закончился этот разговор, если бы в курилку не заглянула Дарина: – А, вот вы где, – сказала она вместо приветствия, – конечно, зачем находиться на работе в рабочее время? – Тебя какая муха укусила? – Вероника удивленно взглянула на родственницу. – Оля курит, я кофе пью, мы давно уже на работе. «В отличие от тебя», – хотела сказать Ольга, да сдержалась. – Ну ладно, – Дарина сменила гнев на милость. – Ольга, зайди потом ко мне в кабинет, надо серьезно поговорить. Когда исполнительный директор ушла восвояси, Вероника сама завела этот разговор, видимо, ей хотелось кому-то пожаловаться: – Прилетели вчера, на Гоа три недели валялись, а я на работе за них отдувалась, а мне зарплату всего в два раза подняли. Ну, где справедливость? Ольга вспыхнула, все эти три недели она одна пахала и за Асю, и за Артема, за Дарину, при этом ей так и оставили урезанную зарплату, а теперь выяснилось, что Вероника жалуется на то, что ей увеличили всего в два раза. Притом что работа горячей тетушки заключалась только в том, чтобы открывать и закрывать двери в фирме и болтаться под ногами у сотрудников, которые еще пытались в этом хаосе как-то работать. – Садись! – Дарина указала Ольге на кресло. – Артем плохо себя чувствует, вся эта история доконала его окончательно, поэтому он хочет, чтобы ты заняла пост Аси, официально, с подписанием всех документов. – Вы хотите, чтобы я стала финансовым директором фирмы? – не поверила своим ушам Ольга. – Только на время! – Дарина посмотрела на нее с упреком. – Просто, пока мы думаем, что делать дальше, Артем предложил, чтобы ты взяла эти обязанности на себя. – Сколько вы будете мне доплачивать? – Пока нисколько, – Дарина скривилась. – Ты же должна понимать, что обстановка на фирме сейчас не самая лучшая. Но к концу года, я обещаю, мы вернем тебе все деньги, надо немного потерпеть. – А Артем про это знает? – Ольга не могла поверить, мало того, что они хотят повесить на нее ответственность за всю компанию, так еще и долги обещают вернуть не раньше чем через три месяца. – Конечно, он в курсе, – Дарина была крайне недовольна, – давай, Ольга, ты подумаешь, а потом мы еще раз вернемся к этому вопросу. Ольга молча вышла из кабинета, она решила, что вечером позвонит Артему и сама все ему скажет, быть может, он наконец-то проспался и к нему вернулась совесть? А сейчас надо было ехать на прием к очередному психиатру, а так как Ольга принимала серьезные антидепрессанты и за руль пока сама не садилась, то попросила мужа ее встретить. Через час она сидела уже в другом кабинете, и на этот раз говорила, и притом весьма раздраженно. – Но послушайте, – Ольга запнулась, замолчала, затем с трудом продолжила: – Что же мне делать? Он совершенно ничего не понимает, кричит ночи напролет, недавно открыл газ, в конце-то концов, он ходит под себя. Это невыносимо, понимаете? – У нее были красные, воспаленные от слез и бессонницы глаза. – Я не могу оставить его дома одного, сиделки от него отказываются даже за двойную оплату, а я работаю, у меня еще семья, дочь и муж, которые уже тоже на грани. – Что же вы от меня-то хотите? – Частный психиатр откровенно скучал, он смотрел куда-то поверх Ольгиной головы и едва сдерживался, чтобы не зевнуть. Но за его консультацию были заплачены деньги, и притом большие, поэтому полагалось выдать хотя бы крупицу заинтересованности. – Это обычная старческая деменция, у вашего отца уже предпоследняя стадия, дальше будет только хуже. Она вышла из кабинета и, не глядя под ноги, пошла к выходу. Частная клиника «Медпомощь» была красиво оснащена: приятного голубого цвета диванчики, искусственные цветы в кадках, автомат с кофе и даже большой аквариум на высокой тумбе. Весь внешний вид этого заведения должен был настроить обывателей на доверие, расслабить и выкачать как можно больше денег, Ольга все это понимала и сегодня уже вложила последние деньги за утренний приезд специалиста на дом и за последующую консультацию у психиатра в клинике. – Ты похожа на бомжиху, – произнес муж брезгливо и отвернулся от сигаретного дыма, который норовил угодить ему прямо в лицо. Андрей не курил, он был весь на ЗОЖ, позитиве и «всегда в ресурсе», такой эффективный топ-менеджер. Он руководил отделом продаж в известной компании города и очень этим гордился. – Что сказал врач? Что можно сделать с твоим отцом, чего ты еще не делала? – Ничего, – Ольга затянулась, она не обратила ни малейшего внимания на очередное оскорбление мужа, теперь она была слабой и зависимой от него, и Андрей этим пользовался. – Сдавать в ПНД – это невозможно, там же ад, я не могу отдать родного отца туда, это исключено. А в частной клинике уход за ним стоит огромных денег, а у меня их просто нет. Андрей промолчал, у них с женой был раздельный бюджет, и он ничего менять не собирался, тем более теперь. – Да, твоих денег точно не хватит на частную клинику, – подытожил муж. – Куда же я его дену? – Ольга подняла на Андрея заплаканные глаза. – Выкину на улицу? – Я не знаю, твой отец, ты и думай. – Муж развернулся и пошел к машине, Ольга поплелась за ним следом. – Сама переезжай к нему, сэкономишь на ночных сиделках. Настоящее время Ольга с трудом перетащила из машины последнюю сумку, перевела дыхание и закрыла за собой двери. Однокомнатная квартира отца теперь напоминала кладовку, то тут, то там стояли коробки: пачки памперсов, одноразовые пеленки, влажные салфетки, шприцы, закрытые ампулы с успокоительными, пачки с физраствором. На кухне громоздились бутыли с питьевой водой, какие-то банки, контейнеры, вперемешку чистые и грязные тарелки – сиделка Наталья не успевала помыть всю посуду днем, отец был слишком неспокойным. – Как он сегодня? – Ольга вошла в комнату и медлила, она специально не смотрела в сторону отца, который лежал на кровати. – Плохо, – сиделка вышла из кухни, в руках у нее была тарелка с кашей. – Ест он неплохо, вот только опять агрессивный стал, сегодня кинул в меня чашкой с чаем. И еще все время какую-то чепуху несет… Ольге все-таки пришлось посмотреть на отца – Анатолий Олегович лежал на спине, глаза полузакрыты, по щеке текла слюна. «Я не могу, я просто не могу на это смотреть». Ольгу передернуло от омерзения, и тут же стало стыдно – разве так можно реагировать на больного человека? В ней теперь постоянно боролись самые противоречивые чувства: любовь и ненависть к отцу, осуждение и жалость к себе, но самым главным было желание все бросить. Отключить телефон, сбежать, исчезнуть и больше никогда этого не видеть. А ведь прошла всего пара месяцев и все самое «веселое» ее только ждет. – Покормите его, Наташа, подмойте и смените памперс. – Ольга села на диван, на котором ей теперь придется коротать эти бесконечные ночи у отца. – Вы завтра во сколько придете? – В восемь, – Наталья тяжело вздохнула, – у меня у самой дочь болеет, так что… Ольга пропустила ее слова мимо ушей, она напряженно думала, как ей теперь жить дальше, в новой реальности. Сиделка работала с восьми утра до восьми вечера, утром надо сварить отцу кашу, дождаться Натальи, вечером ужином она тоже его накормит сама. Ольга должна только мыть грязную посуду, которая скапливалась за день, протирать пол, стирать одежду, выносить мусор. – У меня дочь болеет, – повторила сиделка, и Ольга наконец-то вынырнула из своих черных мыслей. – А что с ней? Сколько ей лет? – не поинтересоваться жизнью Натальи Ольге показалось очень невежливо. Человеку, судя по характеру ее работы – ухаживать за лежачими стариками, – в жизни не очень повезло. – Упала и сломала ногу, – всхлипнула сиделка, – ей тринадцать, сейчас такой возраст, самый опасный, а я все время на работе. – У них всегда возраст опасный, – вздохнула Ольга, – у меня дочери девятнадцать лет, а тоже глаз да глаз за ней нужен, так что я вас понимаю. Хотя мы можем перейти на «ты», если не против. – Нет, конечно, я не против, – обрадовалась Наталья, – мне чем проще, тем лучше. У тебя муж есть? Помогает сейчас? Ольга сморщилась, первый вопрос и сразу попал «в яблочко», сначала она хотела придумать какую-нибудь красивую историю о «занятом бизнесмене Андрее», а потом поняла, что не в состоянии придумывать эту чушь, и ответила правду: – Муж есть, но он отказался принимать хоть какое-то участие в этом дурдоме, он и дочь живут в нашей квартире, а я теперь буду ночевать здесь. – Теперь понятно, – Наталья покормила старика, унесла тарелку на кухню и вернулась в комнату со шприцем. – Это успокоительное, я думаю, ему надо поставить укол на ночь. Ты же первый раз с ним остаешься? Укол сама, в случае чего, поставить сможешь?