* * * Эта книга посвящается всем девочкам, которые смогли простить своих родителей за причиненные боль и страдания. Я часто думаю о том, как моя жизнь была на грани. Но я смогла забыть все это, потому что встретила его. Глава 1 Последние два дня я нахожусь в дороге. Я добиралась с Атланты до Вашингтона не меньше четырнадцати часов. А в Вашингтоне только к вечеру мне удалось найти попутку до Бостона. С водителем мне повезло. Он особо не был разговорчив, впрочем, как и я. За десять часов мы поговорили всего лишь несколько раз, да и этого было достаточно. Полгода я прожила в Атланте, а до этого еще столько же — в Форт — Уэйне. В последние полтора года мне все время приходится переезжать. Стараюсь не задерживаться в одном месте надолго. Честно сказать, довольно тяжело так жить. Заводить новые знакомства в новом месте трудно, но зато люди практически ничего о тебе не знают, и это не может не радовать. И вот, когда пришло время очередного переезда, я долго думала над тем, куда отправиться на этот раз. Последние три месяца. Осталось пережить еще три месяца и в моей жизни, наконец, все закончится. Я долго уговаривала себя передумать, когда мне пришла идея поехать в свой родной город, где я родилась. Что — то подталкивало меня туда. Да и подумав еще несколько дней, я ничего страшного в этом не увидела. Мне давно стоило поехать в Бостон, все же там прошло мое детство. Это идеальное место, где можно остаться на несколько месяцев и подумать, куда отправиться потом, когда все закончится. И главное, где я смогу остаться навсегда. Последние семь лет я считала своим домом Хьюстон, хотя родилась и выросла в Бостоне. Никогда не думала, что в свои семнадцать лет я когда — то снова окажусь в этом городе. В детстве я обожала Бостон. Никогда бы не подумала, что мне придется жить где — то еще. Этот город всегда мне нравился, несмотря на то, что там я когда — то оставила свои тяжелые воспоминания. Мой отец, работал в полиции всю свою жизнь, и за годы его повысили до окружного прокурора. Но после смерти мамы он отказался от этой должности и снова вернулся к работе полицейского. Отца перевели в другой отдел, который находился в другом городе, и нам пришлось переехать. Тогда смерть мамы надломило что — то внутри меня, и я начала ненавидеть Бостон. К слову, от Хьюстона я тоже не была в восторге, хотя прожила там столько же. Сначала, когда мы переехали, я все еще не верила в то, что теперь буду жить в незнакомом месте. Потом жизнь стала чуточку налаживаться, но правда только поначалу. В школе я ни с кем не смогла сдружиться, и отца это выводило из себя. А я становилась замкнутым ребенком: ни с кем не разговаривала, постоянно находилась в своих мыслях. Из — за этого одноклассники меня невзлюбили и в новой школе мне приходилось несладко. Парнишки постоянно издевались надо мной, да и девчонки не отставали. В школьном шкафчике я каждый день находила неприятные записки. За спиной все перешептывались при виде моего появления, смеялись. Я была убеждена, что такое происходит только в фильмах, но как показал мой опыт, жестокость все — таки существует. Теперь, когда я решила вернуться в Бостон, спустя столько времени, я ощущаю волнение и страх одновременно. Хотя признаться, настоящий страх я ощущала лишь дважды в жизни. — Мы почти на месте, — произносит водитель, вырывая мен из размышлений. Я перевожу взгляд на зеркало, наблюдая за чертами его лица. Его зовут Питер, и за время в пути он успел рассказать мне, что едет к сыну, у которого родилась малышка. У меня сложилось хорошее впечатление о нем. За последний год я повидала много людей и теперь отлично в них разбираюсь. Мама всегда говорила мне, что хорошо разбирается в людях, и желала мне приобрети такую же сноровку. Теперь я понимаю, насколько тогда она была права. Мне пришлось рано повзрослеть и отчасти это из — за нее. Отец особо не вкладывал силы в мое воспитание, просто потому что не знал, как это делать. А когда работа отнимает больше половины времени, в этом случае приходится воспитывать себя самой. Я доброжелательно улыбаюсь ему и смотрю в окно, наблюдая, как мы въезжаем в знакомое мне с детства место. Признать, я уже забыла, как выглядит Бостон. Иногда в моей памяти проскальзывали воспоминания из детства, которые хоть как — то напоминали мне о нем. Впереди появляются таблички с надписями ближайших районов города. Замечаю, что здесь довольно унылая погода и солнце лишь изредка проскальзывает между облаков. Через полчаса мы оказываемся в центре и что — то знакомое в этих улицах промелькнуло в моей памяти. Да, точно! Если проехать немного дальше и повернуть направо, к Бэйкон Стрит, то мы можем оказаться в парке, где в детстве я часто гуляла вместе с мамой. Хорошие воспоминания поглощают меня сразу же, и я пытаюсь отвлечься от этих мыслей. Питер очень добр, потому что довозит меня прямо до мотеля на Коммонуэллс авеню. Поправляя наушники в ушах, я выхожу из машины. Питер любезен и помогает мне с багажом. Когда мы переносим все вещи в вестибюль, я протягиваю ему обещанную сумму денег за дорогу и благодарю его за приятное времяпровождение в пути. В зале регистрации мне улыбается девушка. Она оформляет мне номер на ближайшую неделю. Мне необходимо время освоиться здесь и найти квартиру, или хотя бы комнату. В мотеле мне лучше не оставаться надолго и на это были свои причины. Пока распаковываю вещи, понимаю, что еще чувствую себя очень странно. Будто я дома, но все же ощущаю что — то чужое. Здесь я совершенно одна, и по правде говоря, мне будет довольно тяжело. В детстве я дружила с мальчиком по соседству от нашего дома, его звали Алекс. Когда мы были детьми, я считала его лучшим другом, самым близким, которому рассказывала все свои тайны. Знаю, возможно, это странно, ведь девчонки обычно дружат с девчонками. Мы были неразлучны с того самого дня, когда его родители переехали в дом по соседству. Я была совсем маленькой, даже не помню, кажется, мне было около трех лет. Наши родители дружили, и это стало поводом проводить вместе все время. Каждые выходные они устраивали семейные обеды, где пекли мой самый любимый вишнёвый пирог. Как сейчас помню его вкус, хотя прошло столько времени. И ведь сначала начиналось все вполне наивно: делились игрушками, ссорились, спорили, а когда стали чуть старше, то у нас появились свои секреты и тайны. Тогда мне было где — то семь лет. Алекс был старше меня на три года. Но даже в таком юном возрасте мы рассуждали по — взрослому, а родители лишь успевали удивляться. Я скучала по нему все это время. И даже если он еще в Бостоне, думаю, его не стоит беспокоить. Мое появление будет для него шоком. Наверняка жизнь у Алекса за все это время сложилась куда лучше, чем у меня. Я бы хотела в это верить больше всего на свете. Глава 2 Моя мама была для меня примером. Я всегда хотела стать такой, как она — доброй, красивой, внимательной, чуткой. Но за последний год я больше поняла, что похожа на отца и это я больше всего в себе возненавидела. Я всегда хотела быть похожей на маму, но не на него. В какой — то момент я стала узнавать в себе характер и поведение отца, и это напугало меня. Я хотела всегда быть доброй, как моя мама. Но жизнь потаскала меня настолько, что я просто не могла, по сути, быть такой. Я всегда пытаюсь преодолеть в себе весь бушующий гнев и оставаться человеком. Последний период в моей жизни был самым нелегким. Я стала работать с шестнадцати лет, потому что деньги, как оказалось многое решают в этой жизни. Для шестнадцатилетней не так много открытых дверей, потому что в этом возрасте тебя не считают взрослым. Приходилось работать официанткой в каких — нибудь забегаловках, где каждую ночь мерзкие дедули не упускали возможность потрогать меня за задницу. Приходилось все это терпеть и даже выходки пьяных парней, которые постоянно пялились на меня. Так что идеальной работы у меня не было. Все забегаловки и кафе, в которых я работала, были самыми худшими местами в моей жизни. Одно радовало — чаевые всегда были неплохими, поэтому приходилось выживать только таким способом. Я отрываю себя от раздумий и перевожу свой взгляд на женщину, сидевшую напротив меня. Она сидит в белоснежном костюме в прямой позе, сложив ноги ровно и уставившись на меня. Ее светлые волосы собраны в идеальную прическу, на лице минимум макияжа, я даже не уверена, что у нее накрашены губы. В общем, она составляла полный образ ангела, который готов мне помочь с моими проблемами. — Почему вы решили обратиться именно ко мне? — пролепетала мне доктор Крамкай, поправляя очки на переносице и уткнувшись взглядом в свою записную книжку. Мне казалось, что в живую психотерапевты ведут себя по — другому. Не так, как по телевизору, но видимо я ошибалась. — Выбрала первого попавшегося мне в списке специалиста, — слишком холодно отвечаю я. Она поднимает свой взгляд и смотрит на меня. На самом деле я соврала и думаю, этот ее взгляд сейчас говорит о том, что она мне не поверила. Но мне не хотелось выглядеть жалкой перед этим человеком. Но она — то понимает, кто лучший психолог в этом городе, поэтому сейчас смотрит на меня этим внушительным взглядом. Никогда бы не подумала, что окажусь на сеансе психотерапии. Но мне всегда казалось, что я нуждаюсь в наставлениях взрослого человека. Этого очень не хватало в моей жизни. По правде говоря, я считала, что мне все же нужна помощь, в особенности психологическая. Я очень редко подпускаю к себе людей, даже если они очень добры ко мне. За все время я так и не приобрела не то, что друзей, а даже знакомых. Просто потому что считала, что мне это не нужно. Легче выживать одной, чем с кем — то. Я даже начала как — то читать психологию. Пыталась узнавать людей по их поведению, действиям, поступкам. Убедившись, что в книгах пишут чушь, я бросила это дело. Неожиданно для себя, в книжном магазине я оказалось в разделе любовных романов, и я вытащила книгу Николаса Спаркса «Счастливчик». Вот тогда — то я и решила забросить психологическое занудство навсегда и поверить немного в волшебство. Да, знаю, что в романах все красиво описано и такого не бывает, но разве не этого нам хотелось бы в реальной жизни? Я всегда считала, что самые худшие моменты в жизни, смогли сделать меня сильной. Это я и ненавидела в себе. Чем больше я становилась сильнее, тем по меньшей степени судьба держала меня на волоске от пропасти, до которой всего один шаг. Я всегда об этом думала и не переставала размышлять. Этого я боялась больше всего на свете. По правде говоря то, что, казалось не могло меня сломать, на самом деле ломало и делало меня слабее. Как только я приехала в город, я поняла, как мне будет нелегко. На самом деле я поняла это, когда узнала те самые знакомые места. Вчера я ощутила страх третий раз в жизни, и это напугало меня окончательно. И именно по этой причине я сижу здесь. — Хорошо. Теперь, когда мы знакомы с вами, я хотела бы узнать, почему вы решили поделиться проблемой с кем — то? Ее голос, как эхом звучит в моей голове. Такой тихий и спокойный. Если она думает, что этим успокаивает меня, то глубоко ошибается. Мне все больше кажется, что я нахожусь в больнице, а не в офисе. Да, именно так! Ничего приветливого в ее кабинете я не нахожу. Стены выкрашены голубой краской, больше походящую на серую; четыре стула, одно кресло, стол, на котором лежала книжка с заложенной закладкой. Лишь панорамное окно слева не дает этому кабинету стать серой точкой в моей голове. Но и за окном сейчас не так приветливо, как хотелось бы. На улице с утра идет дождь и дует холодный, северный ветер. — Беатрис… Трис, так почему вы пришли ко мне? Когда снова слышу ее вопросы, то не могу взять себя в руки и срываюсь с места. — Извините… кажется это плохая идя, — отвечаю я дрожащим голосом. Только сейчас я чувствую, как сердце бешено колотится в груди, а на лбу проступил холодный пот. Глазами ищу выход из кабинета, а когда вижу дверь перед собой, направляюсь туда. Даже подумать не могла, что мне настолько будет тяжело. — Беатрис, вы уже заплатили за сеанс. Так почему бы не остаться и не поговорить? Я поворачиваюсь к доктору, сглотнув ком в горле. Как я смогу доверить свои чувства чужому человеку? Мы ведь совсем друг друга не знаем. — Трис… небольшая беседа. Вы сможете уйти отсюда, когда захотите. Я обдумываю ее предложение, еще раз посмотрев по сторонам. — Вы проводите здесь каждый день. Вас разве не пугает этот интерьер? Доктор осматривает кабинет, и я замечаю улыбку на ее лице. — Вас здесь что — то пугает? — она откладывает свою записную книжку и ручку на стеклянный стол, около которого я только что сидела. — Да эти стены могут свести с ума даже нормального человека. Вам нужно приобрести здесь что — нибудь… не знаю, что — то яркое например. — Приму к сведению, — улыбается доктор, упрямо глядя на меня. Ее спокойствие меня подбадривает. Она ведь даже ничего не спросила, а я завелась как ненормальная практически на пустом месте. Ненавижу себя за то, что веду себя как непослушный ребенок. Я уже давно выросла, уже давно… Делаю несколько шагов вглубь кабинета, обдумывая, с чего бы начать. Мысли, они всегда мешали мне. Я просыпалась и засыпала с ними последние несколько лет, обдумывая свою идеальную жизнь. Моя жизнь вертится вокруг этих мыслей, и порой я даже не могу уснуть. — Я не знаю с чего начать… — Можете начать с самого начала. Думаю, с того момента, когда все изменилось в вашей жизни. И с чего она взяла, что в моей жизни что — то изменилось? Я бы хотела говорить с ней о реальной проблеме, хотела бы услышать, что она думает о том, что случилось, но понимаю, что не смогу даже заикнуться об этом. Раньше я запрещала себе об этом думать, не то чтобы говорить. Я отлично знаю, к чему это может привести. Она сразу же заявится в полицию и обо всем расскажет, а на следующем сеансе в этом кабинете меня будут ждать уже копы.