Я думала, притворяться у меня хорошо получается. Но видимо она, заметила это еще на кухне, должно быть, ей было неловко спрашивать об этом. — Машина сломалась. — Ого. Я — то думаю, почему ты так поздно сегодня. А как ты добралась? — тут же спрашивает Джессика, высунув голову из — за двери. Я не спешу с ответом. Не уверена, стоит ли ей говорить сейчас всю историю. Но решаю, что про Брендена я все же расскажу ей завтра. — Догадайся, — говорю я, ожидая ее появления в платье под номером один. — Дэниел?! — толи спрашивает, толи утверждает она. Джессика выходит из комнаты и встает передо мной, демонстрируя платье, которое она мерила в первый раз. Она начинает крутиться из стороны в сторону, показывая свое обалденное платье. Оно было нежно голубого цвета, с открытой спиной, до колен. Спереди проблескивали несколько камушек, чуть выше груди, более контрастного цвета. В общем, выглядела она обалденно. — Ты выглядишь потрясно! — говорю я ей с улыбкой на лице. Снова осматриваю ее с ног до головы, при этом увиливая от ответа. Она действительно выглядит красиво и даже через — чур, для ненастоящего свидания. Но решаю промолчать об этом. Лучше мне оставить свое мнение при себе. — Так это был Фаулер? — нетерпеливо повторяет она свой вопрос, пока она ищет какие туфли ей обуть. Я вздыхаю и киваю. — Зачем он приехал к тебе? И почему ты мне сразу об этом не сказала? — спрашивает Джессика, надув губы. — Ну, во — первых, ты сразу набросилась на меня со своим планом, а я не хотела тебя перебивать. Во — вторых ты говорила мне, чтобы я держалась от него подальше, — отвечаю я честно. Джессика выбрала себе светлые изящные туфли под платье, которые сразу же обула. А потом уставила на меня сердитый взгляд. — Не смотри на меня так, — говорю я ей недовольно, и так же уставилась на нее. — Слушай, — говорит она с беспокойством, — я уже не раз просила у тебя прощение за тот случай, ну про деньги. Я знаю, Дэниела и думаю с ним неплохо поразвлечься. Он из тех парней, которые не встречаются с девушками. Мне кажется это не для тебя. — Да, ты права, — подтверждаю я. Джессика удивленно уставилась на меня. Наверняка она думала, что я начну говорить обратное. Я выдавила улыбку. — Да, я понимаю, что он очень привлекательный, но такие парни точно не для меня, — подтверждаю я ее слова. Она смотрится в зеркало и несколько раз крутится, посматривая, как смотрятся ее туфли. — Ты встречалась с кем — нибудь? — вдруг спрашивает она, и я снова отвожу взгляд к телевизору. — Нет. — Нет? — переспрашивает Джессика, и я чувствую, как она пристально смотрит на меня. Я не отвечаю, потому что считаю, что это и ежу понятно. — Этого не может быть! — восклицает она. — Что, даже не спала ни с кем? Морщусь от ее неловкого вопроса. Я моргаю и стараюсь не смотреть на нее. Я никогда ни с кем не встречалась и уж тем более не занималась сексом. — Нет, — отвечаю я, когда, наконец, решаюсь посмотреть на нее. Ее выражение лица говорит мне о том, что она очень удивлена моему ответу. — Вот, черт! — ругается она, будто теперь у нее все встало на свои места. — Знаешь после моего свидания, я обязательно расскажу тебе о достоинствах мужского органа. Она смеется, а я вытаращила глаза. — Мужского органа? — переспрашиваю я, будто ослышалась. Джессика с улыбкой кивает мне. — Три главных правила, на что нужно обращать внимание на свидании с парнем, чтобы определить, насколько он хорош в постели. — Думаю, мне это не понадобится. Провожу пальцем по краю пульта от телевизора. — Ты девушка, конечно, тебе это пригодится. Я отрицательно покачала головой. Не хочу даже говорить об этом. — Может быть, мне нравится быть одной. В этом нет ничего плохого. — Чушь собачья! Тебя просто не ласкал настоящий мужик. Знаешь, внутренний мир человека очень важен для нас девушек, но считаю, что член все — таки главнее. — Джессика! — простонала я, в ужасе закрывая лицо руками. Я краснею и все еще не могу прийти в себя от того, что она произнесла слово «член» вслух. Я снова посмотрела на нее, но понимаю, что она даже не чувствует неловкости. А я все еще не могу поверить в то, что мы обсуждаем мужские члены. — Если, ты, правда, не встречалась с парнями, то даже не рискуй оседлать Дэниела. Я фыркнула. Когда она уже уйдет на свое свидание? — Я и не собиралась. Перевожу взгляд на стол лишь бы не смотреть на нее. — Поверь, это может кончиться печально. Я бы на твоем месте держалась от него подальше. Я видела очень много девушек, которых он бросал и это не очень приятно. И я буду повторять это снова и снова, Трис. Дэниел Фаулер не тот парень, с кем тебе стоит водиться. Он высокомерный, циничный бабник, у которого один секс на уме. И это самая настоящая, правда, в которую мы девушки так не хотим верить. Тебе лучше не знать, какие вещи он вытворял до этого. Я снова уставилась на нее, не понимая, какого черта она прочищает мне мозги. Она даже хуже моего психотерапевта. В эти моменты начинаю ценить проведенное время в ее кабинете. Потому что доктор Крамкай кажется еще той безобидной овечкой в отличие от моей подруги. Но, по правде говоря, Джессика и вправду последнюю неделю твердит мне одно и то же. И причем разговор о Дэниеле она начинает сама. Угораздило же меня проболтаться о том, как Дэниел приехал на днях в кафе со своими дружками. Конечно, Джессика потребовала подробностей. А после моего рассказа, она ответила, что ничего нового не услышала и обычно он ведет себя еще хуже. — Напоминаю, что это из — за тебя я оказалась на той вечеринке, — упрямо говорю я. Джессика заливается румянцем, но я отвожу взгляд, делая вид, что ничего не заметила. Смотрю на часы, висевшие на стене в гостиной. — Тебе разве не пора? Джесс посмотрела на часы и в ее глазах замечаю небольшое волнение. Мне все больше кажется, что это плохая идея, потому что к этому свиданию она совсем ни готова. Джессика хватает серебристый клатч, который идеально подходит под цвет ее туфель. Я встаю и помогаю ей надеть пальто. — Кстати, где свидание проходит? — спрашиваю я, замечая, как она волнуется. Джессика улыбается, а у самой губы дрожат. — В самом дорогом ресторане, не далеко от кампуса. Ну, ты сама понимаешь, что за парни со мной учатся. Так, что может сегодня мне удастся попробовать самого дорого лобстера, — она смеется, и я подхватываю ее смех. Если у нее хватает сил шутить, значит все ни так страшно. — Лобстера? Я тоже хочу! Пообещай, если тебе удастся забрать с собой порцию, не упусти возможность привезти и мне. Мы смеемся в прихожей, и наш смех разливается по всей квартире. Когда мы, наконец, успокаиваемся, я вытираю слезы от смеха и замечаю тревожный взгляд подруги. — Трис, за эти недели мы так сильно сблизились. Я очень благодарна тебе за всю поддержку, которую ты мне дала и теперь готова отплатить тебе тем же. Я искренне переживаю за тебя, и Дэниел только может испортить тебя. А мне нравится та девушка, которая живет со мной, — она улыбается мне и напоследок обнимает. Ее слова, разливают теплоту где — то внутри меня. Ее забота мне, безусловно, приятна. После смерти мамы я перестала ощущать что — то подобное. Я оказалась в полном одиночестве. Мне пришлось самой о себе заботиться. Никого и никогда не волновало, что происходит в моей жизни. Никто и никогда меня не контролировал. Я привыкла полагаться на себя и ни на кого другого. Но Джессика показывает, что ей на меня не наплевать и я боюсь привязаться к ней. Боюсь открыться ей полностью, боюсь, что меня погубят моей же правдой. Когда мы отлипаем друг от друга, напоследок желаю ей приятно провести время и конечно не сильно напиваться. Пока закрываю дверь и иду обратно в гостиную, пытаюсь забыть о словах Джессики насчет Дэниела. На самом деле у меня были другие проблемы. Сегодня я точно решила, что должна позвонить Алексу. После непонятного приступа в машине, я чувствую себя не очень. Больше всего я понимаю, что я скучаю по нему, и мне его безумно не хватает. Когда открываю контакты в телефоне, ищу имя друга, а когда нахожу, не сразу решаюсь нажать на звонок. Что я ему скажу и с чего начну разговор? Сама, не понимая, я все же нажимаю кнопку вызова. Взглядом упираюсь в стену, слушая гудки в трубке. Через три долгих гудка я слышу его голос: — Привет. В течение нескольких секунд чувствую, как сердце пропускает несколько бешеных ударов. Не могу пошевелиться, будто тело онемело и я не в состоянии что — то произнести.