Я поднимаю глаза на вывеску: кафе-галерея «Морской конек». В передней части заведения находится линия раздачи блюд со стеклянными стойками, а в глубине кафе стоит несколько столиков со стульями, и стены украшены большими фотографиями в рамках. – Раньше тут располагалась деревенская лавка, – говорит Лаура. – Это снимки Тони? – спрашиваю я, вглядываясь сквозь оконное стекло в фотографии, развешенные на задней стене. – Тони любит морских коньков. – Мне этот дом незнаком, – говорю я, норовя побыстрее двинуться дальше. – Здесь всегда была лавка? – Когда-то, но очень давно, тут находилась деревенская пекарня. Не припоминаете? Я мотаю головой: – Единственное место, которое мне показалось с виду знакомым, это – паб. – И наш дом. – И ваш дом, – тихо повторяю я, останавливаясь посреди улицы, чтобы оглянуться по сторонам. – Мне просто хотелось бы знать, почему я приехала именно сюда. Кто я… Силясь участливо улыбнуться, Лаура нежно дотрагивается до моей руки, а потом устремляется вперед. Мне тяжело, но и ей нелегко. Шутка ли – незнакомая женщина заявляется к тебе на порог, утверждает, что это ее дом, потом плюхается в обморок и ничего о себе не помнит. Когда мы сворачиваем на дорогу, ведущую к школе, у меня снова подскакивает адреналин – я вспоминаю момент, когда постучала к ним в дверь. И озираюсь, пытаясь переключить внимание. Наверху, на крыше, работает кровельщик; на обочинах дороги лежат соломенные снопики. – Лаура, а вы уверены, что мне будет удобно заночевать у вас? – спрашиваю я. – Мне показалось, что Тони немного… – Конечно, удобно. Тони очень хочет вам помочь. Как и я. – Как долго вы уже вместе? – Мы поженились в прошлом году. Через полгода после знакомства. Бурный роман. – И «белая свадьба»[5]? – Не совсем, – улыбается Лаура. Мимо нас проходит компания; похоже, она спешит в паб на викторину. – Извините, мне не следовало этого спрашивать, – неспособная обсуждать свое прошлое, я, похоже, начинаю проявлять чрезмерное любопытство к личной жизни других людей. – Все нормально. Свадьба получилась замечательной. Я всегда мечтала о традиционном бракосочетании. Но Тони все устроил по-другому. – И как же? – Он же свадебный фотограф. По крайней мере, был им. И повидал слишком много скучных, бездушных, напыщенных свадебных церемоний, чтобы пожелать такой же для себя. Он отвез меня на поле в Корнуолле с видом на залив Верьян-Бей. Я родилась в тех местах. Это было так романтично! Мы обвенчались в старой каменной береговой сторожевой башне – под взглядами всего двух десятков друзей. И вечер провели, попивая вино и танцуя среди стогов сена и новорожденных ягнят, под лучами заходящего за море солнца. Удивительно, но воспоминания Лауры вызывают во мне невыносимую грусть. Я с трудом ее превозмогаю. – Звучит как волшебная сказка, – говорю я. – И по крайней мере, ягнята были в белом. Лаура смеется. Мы подходим к входной двери, у которой я грохнулась в обморок. И тут она останавливается. – Я заметила у вас очень красивую татуировку, – признается она. – Спасибо за комплимент, – бормочу я, глядя на свое тату так, словно вижу его впервые. – А почему цветок лотоса? – интересуется Лаура, вставляя в замок ключ. Я моргаю, и всплывшая перед моими глазами Флер ухмыляется. – Не знаю… А мне так хотелось бы это знать! Глубоко вздохнув, я захожу вслед за Лаурой в дом. 8 Тони готовит ужин на кухне, накрыв возле острова маленький столик на три прибора. Из колонок аудиосистемы «Боуз» разносятся звуки фортепьянного концерта, зажженные свечи источают нежный аромат, а на диване посапывает персидский голубой кот. Атмосфера пропитана домашним уютом, но я почему-то сильно нервничаю из-за того, что мне пришлось вернуться в этот дом. По плану нас ждет ранний ужин, а потом Тони должен пойти в паб на викторину. – Как прошла консультация в больнице? – спрашивает он. – Сьюзи нам очень помогла, – отвечает за меня Лаура. Она хочет как лучше, но мне нужно самой поддерживать разговор. Мой голос звучит не так громко и уверенно, как мне бы хотелось: – По-видимому, у меня диссоциативная фуга. – Интересно, – Тони берет фарфоровый кувшин с водой, сделанный в форме лосося, танцующего на хвосте. Он наливает из рыбьего рта воду в три стакана и добавляет: – Это, наверное, объясняет ваш приезд сюда. Люди, находясь в состоянии фуги, способны уезжать за тридевять земель из своего дома. И создавать себе совершенно новую идентичность – придумывать новое имя и биографию. Вы все еще помните свое появление у нас сегодня? – В данный момент помню, – признаюсь я, прикованная к месту звуком булькающей воды. – Но Сьюзи считает, что завтра утром все может измениться, – встревает Лаура. – Каким образом? – голубые глаза Тони впериваются в меня, и я отвожу свой взгляд. – Мы узнаем, смогу ли я формировать новые воспоминания или нет. – Антероградная амнезия, – говорит Тони. – Тони одержим стремлением контролировать память и ничего не забывать, – поясняет Лаура. Но не упоминает отца Тони и его болезнь Альцгеймера. – Правда? – переспрашиваю я, ощущая покалывание в голове. Но Тони предпочитает не развивать эту тему. – Я погуглил, пока вас не было, – говорит он, глядя на Лауру. – Мы будем есть? Тони подает жареного морского окуня с картошкой и салатом из помидоров и авокадо, приправленным фенхелем. Похоже, Лаура не сожалеет о том, что оставила его хозяйничать на кухне. – Я не знал, вегетарианка вы или нет. Поэтому выбрал компромиссный вариант с рыбой, – говорит Тони, подавая мне блюдо с кушаньем. – Я тоже этого не знаю, – шепчу я, перекладывая рыбу себе в тарелку. – В деревне мужа считают приверженцем жесткого вегетарианства, но дома он употребляет в пищу и рыбу, и морепродукты, – говорит Лаура. – Я не могу жить без морепродуктов. – Это все любовь, – улыбается Тони. – В нашу первую брачную ночь я ел даже бифштекс. – Не ел ты его, – смеется Лаура. – Я шучу, – Тони наклоняется ее поцеловать. – Только не говорите про рыбу посетителям моего кафе. – Не скажу, – заверяю его я. Похоже, все сомнения, которые были у Тони насчет меня раньше, улетучились. Он держится теперь совсем иначе, гостеприимно и доброжелательно. Надеюсь, что и в дальнейшем он будет вести себя так же. – Возможно, блюдо вам покажется необычным, – говорит Тони. Он садится напротив меня, Лаура – от меня справа. – Не ешьте, если вам не понравится, – добавляет она. – Рыба выглядит очень аппетитной, – отвечаю я, передавая ей блюдо. – Где ты покупал окуня, дорогой? – спрашивает Лаура Тони. – Конечно же, на рынке. Вся рыба поймана на удочку одним рыбаком в Бриксхеме. Для тебя все самое лучшее! Я начинаю чувствовать себя лишней на их уже не такой «белой» свадьбе. – Возвращаясь к вашей памяти, – переводит на меня взгляд Тони. – Почему бы вам не пойти сегодня вечером на викторину? Проверить – вдруг вы знаете ответы на какие-то вопросы? – Я не против, – срывается у меня с языка. Я очень устала, но мне хочется снова увидеть Люка и понять, знает ли он что-нибудь о том, кто я такая. – Только постарайтесь уйти из паба до начала концерта, – советует мне Лаура. – Поосторожней, дорогая. А то я запою прямо сейчас, – игриво грозит ей Тони. – Доктор Паттерсон сказала, что толчком для восстановления памяти может послужить какой-нибудь внешний фактор. Знакомое лицо, например. Может быть, я узнаю кого-либо из посетителей в пабе – или они узнают меня… – Вот именно, – кивает Тони.