Рики отреагировала вместо него. – О чем ты говоришь? Рики снова взялась за нож. Стар все еще была на линии огня. Андреа почувствовала, как сердце затрепетало у нее в груди. Стар не двигалась. Рики была непредсказуема. Стилтон едва мог держать револьвер. Нардо был в секунде от того, чтобы схватить оружие, которым может убить их всех. – Сыр, – сказал Нардо, – ты должен хорошенько подумать о том, что ты собираешься делать. Подумай о том, что я знаю. – Расскажи об этом маршалам. Мне уже плевать. – Голос Стилтона снова сорвался. Он заплакал. – Слышал, мне только что звонили? Это была старшая уполномоченная Службы маршалов. Они уже надели на Векслера наручники и бросили в каталажку. Прямо сейчас они едут за твоей жалкой задницей. В следующий раз ты увидишь небо только в клеточку. Стар наконец пошевелилась, но только для того, чтобы повернуться к Стилтону: – Дин в порядке? – Никто не в порядке. – Стилтон подошел к Нардо. По его лицу текли слезы. Ему пришлось взяться за револьвер обеими руками, чтобы удержать его. – Сорок лет назад я пообещал Эмили, что найду урода, который изнасиловал ее. Сорок лет это обещание преследовало меня, вонючий ты кусок дерьма. Сорок чертовых лет, и я взял тебя. Наконец-то я взял тебя. Ухмылка Нардо вернулась. – Иди на хер. И снова очень быстро, одна за другой, произошло две вещи. Нардо сунул руку за пояс. Стилтон нажал спусковой крючок. Грохот был такой, будто стреляли из пушки. Андреа пригнулась, зажав уши руками. Она увидела, как тело Нардо заваливается вправо. Пуля ранила его в шею. Кровь залила Стар всю грудь и лицо. Рики начала кричать. – Фух… – Нардо прижал ладонь к шее. «ЗИГ Зауэр P365» упал на пол. Его глаза расширились. Губы задрожали. – Не двигаться! – Стилтон снова взвел курок, готовясь ко второму выстрелу. – Нет! – Андреа опустила ствол его револьвера. Нардо был безоружен. Он не собирался поднимать «ЗИГ Зауэр». Довольно скоро он уже ничего не сможет сделать. У человека всего две общие сонные артерии, по одной с каждой стороны шеи. Их структуры различны, но основная их функция – доставлять в большом объеме обогащенную кислородом кровь от сердца к мозгу. Аневризма, тромб или закупорка артерии может вызвать тяжелый инсульт. Если кровоснабжение нарушено из-за внешних повреждений, смерть от кровопотери может наступить в течение пяти-пятнадцати секунд. Сейчас только рука Нардо удерживала кровь в артерии. – Я… я звоню в «Скорую». – Рики бросилась к телефону. Она быстро набрала номер. – Ты убил Эмили, – сказал Стилтон Нардо. – Просто скажи это. Я должен это услышать. Рот Нардо открылся. Из его горла раздался булькающий звук. Его зубы застучали. Кожа стала похожа на воск. Кровь сочилась между пальцами, как вода из губки. – Пожалуйста, – взмолился Стилтон. – Ты все равно не выкарабкаешься. Просто скажи мне правду. Я знаю, что ты убил ее. – Помогите! – закричала в трубку Рики. – Мой муж… он… О господи! Помогите! – Скажи это, – повторил Стилтон. – Посмотри на меня и скажи это. Глаза Нардо сфокусировались, но только на мгновение. Он смотрел прямо на Джека Стилтона. Уголки его губ дрогнули в улыбке. Стилтон прошептал: – Пожалуйста. Нардо взмахнул рукой, как импресарио, представляющий финальный акт. Фонтан крови брызнул из разорванной артерии. Он умер еще до того, как упал на землю. Байбл вел машину, а Андреа сидела на заднем сиденье вместе с Рики. Женщина не могла перестать рыдать. Она тряслась под тонким хлопковым одеялом, которое ей выдали врачи «Скорой помощи». Она отказалась ехать в больницу. Она отказалась делать заявление. Она сказала, что все, чего она сейчас хочет, – это поехать домой. Не было никаких законных оснований для отказа. Если честно, Андреа и самой больше всего хотелось убраться из дайнера. Она знала, что должна радоваться смерти Нардо, но она не могла избавиться от ощущения, что это несправедливо. Он никогда не заплатит за изнасилование Эмили. Он не предстанет перед судом за ее убийство. Да, он умер страшной смертью, но все же ему как будто удалось уйти на своих условиях. Он был не достоин мирного конца. Как сказала бы Эстер Вон, он этого не заслужил. – Что… – Рики подавила очередной всхлип. – Что они сделают с… с телом? Андреа и Байбл переглянулись. Была причина, по которой они вызвались отвезти Рики Фонтейн домой. Нардо признался в изнасиловании, но не в убийстве. На первый взгляд, одно было неотделимо от другого, но, чтобы закрыть дело без обоснованных сомнений, им нужно было независимое подтверждение. Эрик Блейкли утонул сорок лет назад. Клэйтон Морроу сидит в тюрьме. Бернард Фонтейн уже ничего не скажет. Джек Стилтон практически доказал свою непричастность к убийству Эмили. Дин Векслер воспользовался своим правом хранить молчание, когда четверо маршалов спускались вместе с ним по лестнице дома на ферме. Рики Фонтейн, вероятно, была единственным человеком на свете, кто мог подтвердить, что Бернард Фонтейн убил Эмили Вон. – Тело Нардо доставят в государственный морг. Будет произведено полное вскрытие, – сказала Андреа Рики. Рики снова разрыдалась. Она затряслась еще сильнее и закуталась в тонкое одеяло. В кои-то веки браслеты на ее запястьях не звенели. Она безуспешно пыталась вернуть Нардо к жизни. Все ее браслеты покрылись кровью и слиплись. – Вот мы и приехали. – Байбл остановился на крутой подъездной дорожке у дома Рики. Он повернулся к заднему сиденью и сказал им обеим: – Извините, мне надо сделать звонок. Дамы, дайте знать, если вам что-нибудь нужно. Мэм… Рики опустила глаза, когда Байбл накрыл ее руку своей. – Сочувствую вашей утрате. Андреа выбралась из внедорожника. Она обошла его, чтобы помочь Рики. Яркий свет фонарей не льстил женщине. За последний час она постарела. Морщины стали глубже. Под глазами появились темные круги. Она тяжело опиралась на Андреа, пока они поднимались по лестнице. Дверь была не заперта. Рики потянула ее, и та открылась. Андреа не стала дожидаться приглашения. Она обошла гостиную, зажигая лампы. Потом поднялась по небольшой лестнице на кухню. Люстра над столом загорелась, когда она подошла к плите. Чайник был уже наполнен. Андреа включила газ и стала ждать, пока закипит вода. Она крикнула Рики: – Чай будет готов через минуту. Она прислушалась, но Рики не ответила. Андреа подошла к краю лестницы. Она видела макушку Рики в гостиной. Женщина сидела на диване и раскачивалась взад-вперед, одеяло все еще было плотно обмотано вокруг ее плеч. Врачи «Скорой» сказали, что у нее, вероятно, шок. У Андреа тоже был шок, но она приложила слишком много усилий, чтобы позволить себе сдаться. Она нашла грязную кружку в раковине и губку на подоконнике. Она напрягала слух, чтобы слышать Рики. Из гостиной доносился ее приглушенный плач. Андреа тщательно помыла и вытерла кружку. Подошла к холодильнику. Взглянула на фото, картинки, стикеры с напоминаниями и чеки. Некоторые из них были настолько старые, что чернила уже выцвели. Ничего из этого не казалось особенно личным. Большинство открыток, похоже, были от туристов, которые тепло отзывались о дайнере. Они напомнили Андреа про утешительные записи в альбоме Рики: «На хоре был огонь! Не забудь вторую химию! Оставайся всегда такой же!» Андреа взяла с полки одну из красных баночек. Инстинктивно она потянулась за своим айфоном. У нее не было возможности погуглить названия всех таблеток. Она узнала только диазепам, то есть «Валиум», парацетамол/кодеин, то есть «Тайленол 3», и оксикодон, то есть «Перкоцет». Лора пробовала все это на разных стадиях лечения рака, но только пероральный прием морфия смог уменьшить боль. Чайник завизжал. Андреа выключила газ. Она хотела уже открыть один из шкафчиков, но передумала. Она снова подошла к краю лестницы и спросила Рики: – Где вы храните чай? Рики накрыла голову одеялом, будто хотела исчезнуть. – Чай? – повторила Андреа. – Шкаф… – сказала Рики хриплым голосом. – Шкаф над раковиной. В шкафчике не было ничего, кроме специй и большой коробки ромашкового чая. Андреа залила в кружку кипяток, бросила чайный пакетик. Нашла на столешнице подставку. Когда она спустилась вниз, Рики уже не сидела на диване. Она стояла у придвижного столика, по-прежнему завернувшись в одеяло. Ее лицо опухло от слез. Врачи «Скорой помощи» попытались привести ее в порядок, но кровь Нардо испачкала ее рубашку и засохла в ее крашеных волосах. Андреа поставила кружку и подставку на столик. Она увидела, что оба ящика были открыты. Рики достала оттуда несколько снимков – день рождения, свадьба, Нардо и Клэй сидят за стойкой в том самом дайнере, где один из них только что погиб. Рики взяла в руки рамку с фотографией их компании. – Теперь нас осталось только двое. Андреа слышала в ее голосе отчаяние. Они были для нее всем миром, особенно Нардо. Рики продолжила: – Я так понимаю, это все, да? Вы скажете судье, что это сделал Нардо. Андреа кивнула, но добавила: – Хотелось бы, чтобы все было так просто. Но Нардо признался не во всем. Рики судорожно вздохнула, но не подняла глаз на Андреа. – Нардо признал, что у них с Эмили был половой акт, и тест ДНК так или иначе это подтвердит, но он ничего не сказал об убийстве, – Андреа сделала паузу, но Рики лишь смотрела на фото в своих руках. – Рики, Нардо когда-нибудь говорил с вами о ней? Или о том, что случилось в ночь выпускного? Может, Эмили что-то сказала или… – Это Клэй привел ее в клику. – Голос Рики звучал совершенно равнодушно. Ее глаза остекленели. – Нардо она никогда не нравилась. Она была такая скучная. Она не вписывалась. Эмили никогда не вписывалась. Андреа смотрела, как Рики осторожно ставит фотографию обратно на стол.