Плотная дверь скрыла то, что еще говорилось между двумя мужчинами, пожалев глупую Ксюшу. – Привет, – Марта Виссарионовна услышала знакомый голос в трубке. – Девочка готова, – без приветствий сказала она мягко, словно пыталась убедить человека поверить ей, – может быть, пора? – Нет, – равнодушно и без сомнений ответили ей на другом конце земли, – еще рано, всему свое время, нельзя его подгонять, оно не умеет бежать быстрее, этим мы только можем все испортить. Эффект бабочки. Царь Соломон говорил, что всему под нашим небом есть свое время. Время разбрасывать камни и время собирать их. Так вот, еще не время собирать камни, – философски закончил собеседник и положил трубку. Марта Виссарионовна не знала, но там, за полярным полюсом, человек улыбнулся одними глазами, так, как умел только он. Шаман полгода спустя Шаман шел через лес, раздвигая ветки и уклоняясь от огромных лап могучих лиственниц. Некоторые движения ему все же давались с трудом, но счастье переполняло его, он дома и потому боль словно уходила. Айк, его счастье и надежда на то, что после Ванжура будет кому поддерживать баланс добра и зла на земле, шел рядом. – Вот смотри, – сказал ему Ванжур, когда они вышли на поляну, где произошли страшные события полгода назад, – здесь где-то мы с тобой должны увидеть, того самого, золотого орла из-за которого было столько ужасных событий. Он огляделся, но ничего не увидел. «Не может быть, – подумалось ему, – не может быть. Ведь он был уверен, что он существует. Даже небольшое сомнение о вольности забытой легенды, ушли после его встречи с братом. То же, что она была и это не бред умирающего человека, Ванжур был уверен на сто процентов». Но поляна была пуста, по середине по-прежнему стоял огромны камень, на котором в тот вечер лежала девушка Вика, когда Ванжур поняв, что они ошиблись приехал сюда из больницы. Тот самый камень, на который упал Ванжур истекая после выстрела кровью. Он подошел к валуну и погладил ладонью гладкую поверхность, что так заботливо шлифовали ветра и дожди веками. «Ну и ладно, – подумалось Ванжуру, но привкус разочарования все же не отпускал». – Так вот он, – сказал Айк, указывая в камень. И действительно, приглядевшись, Ванжур увидел, что на боку огромного валуна словно золотой краской был нанесен орел с расправленными крыльями. Солнце играло его перьями и острым клювом, и казалось, что вот еще секунда – и птица взлетит в небо, освободившись от огромного камня, к которому она была навеки прикреплена. Они невольно залюбовались этим зрелищем, становясь как бы частью этого чуда. – Ну теперь понятно, почему ни одна лодка его не выдержала, – философски заметил Ванжур, и они, переглянувшись с Айком, засмеялись. – Деда, – спросил Айк, – ты говорил, что мы должны спрятать его, но как мы сделаем это, он же такой огромный. – Знаешь, говорят, хочешь что-то спрятать, оставь на самом видном месте, – сказал Ванжур мальчику. – Мы с тобой сейчас изображение орла залепим грязью, чтоб никто не увидел, и попросим одного моего хорошего знакомого на большой машине с краном перевезти его туда, где он будет среди многих таких же камней и никак не будет выделяться – на гору Шаманку. Грязную сторону, ту, где нанесен золотой орел, мы предусмотрительно положим на землю, и никто и никогда не догадается, что это за камень. – Деда, как ты здорово придумал, – глаза Айка светились, он уже полностью оттаял, заговорил и очень любил свою семью – Ванжура и Алтана, – тогда все люди, даже туристы, будут приходить на Шаманку, загадывать желания, и они будут сбываться. У всех, у всех. Огромная волна тепла окутала душу шамана, потому что так радоваться за других может только человек с чистой душой. Только тот, кому предназначено стать стражем на парадных воротах в другой мир. Стражем острова Ольхон. Стражем баланса между добром и злом, где зла всегда должно быть чуточку больше. Конец.