— Давай! Внедорожник скакнул вправо, разбросав гравий и опасно накренившись к ограждению. Взгляд Дерека автоматически метнулся к зеркалу заднего вида — первая привычка облажавшегося водителя, как будто дорожный патруль в Калифорнии хватает нарушителей только сзади. Если сзади коп, то он не остановит меня только в том случае, если ослеп, уснул или откинулся. Надо взять к обочине и избавить его от необходимости включать огни. — Ну же, малыш, спусти пса! — взвыла Дэника, не ослабевая натиска. — Давай! Спусти пса! Шаря рукой внизу, он коснулся ее грудей. Интерпретировав жест как аванс, она глухо застонала, сунула руку в трусы и бесцеремонно ухватила плененную плоть. Машина качнулась, под капотом жутко заскребло. — Не могу переключить! Подвинься! Дерек оттолкнул Дэнику. Сильно. Ей это не понравилось, но он подумал, что еще меньше ей понравилось бы, если б они перевернулись. Он медленно выдохнул, но выдох застрял где-то возле колотящегося в горле кома. Еще бы чуть правее… — Послушай, изви… — Боже, какой же ты зануда! Если я тебя не устраиваю, почему бы тебе не трахнуть свингершу Шелли, а? А Грег пусть смотрит! — О’кей, пьянчуга, давай, вылакай еще бутылку. Это же так классно, когда ты в стельку… Спасибо, что не отправила на небеса. — Ты эту тупую железяку больше, чем меня, любишь! Не отвечая на претензии разгорячившейся подруги, Дерек, однако же, подумал, что вот сейчас она и впрямь права. — Я не… — Дэника икнула, рыгнула и похлопала себя по груди. — Что-то мне… нехорошо… — Эй, ты только не… Вот же дерьмо! Дерек крутанул руль влево, причем так резко и с такой силой, что плечо вывернулось из сустава и выпятилось под рубашкой под каким-то нечеловеческим, гротескным углом. Беспомощный, он в отчаянии наблюдал, как его драгоценная тачка пересекает полосу встречного движения, скатывается по невысокой насыпи, прорывает хлипкое ограждение из колючей проволоки, врезается в телефонный столб и останавливается с разбитым ветровым стеклом. Тряхнуло так, что Дэнику швырнуло, словно куклу, на приборную панель, подбросило к потолку и кинуло на сиденье. По дорогущей кожаной обивке, захватив правую руку Дерека, расплескалась рвотная жижа — горячая, вонючая: кислая и в то же время сладковатая, с виноградным оттенком. До него дошло, что Дэника, возможно, ранена, что нужно наклониться, расстегнуть ремень и проверить, как она. Он еще услышал ужасающую лебединую песню своего умирающего, обошедшегося в 80 тысяч баксов внедорожника — первого автомобиля, купленного не в кредит, — выдох воздушных мешков, хлопки и стоны раздавленного двигателя, шипение спущенных камер. Но ни о чем таком Дерек не думал. Он думал о маленьком мальчике, которого только что переехал. Ни слова не сорвалось с его губ, но в голове они рвались криком. Господи, скажи мне, что ничего этого не случилось! Пусть даже я был не пьян, пусть даже было темно, пусть даже меня отвлекла Дэника, и этому мальчишке нечего было делать посередине дороги — куда, черт возьми, смотрели его родители? — за рулем, что ни говори, сидел я. Я только что убил ребенка и теперь пойду за это в тюрьму. Пожизненно. Дерек обхватил рулевое колесо и, по примеру спутницы, выдал рвотный залп. Дэника освободилась раньше. Выброшенная в кровь доза адреналина протрезвила ее в считаные мгновения. Выскочив из машины, она обежала ее сзади, ухватилась за ручку смятой, как обертка от жвачки, дверцы, рванула с нечеловеческой силой и замерла, ошарашенная тем, как легко, без сопротивления та поддалась. — Дерек! Живой? — Ты уже снаружи. — Дерек непонимающе уставился на нее округлившимися глазами. — Мы в поле. — Боже мой, ты весь в крови! Поранился? Отвечай! — Подгоняемая паникой, она вскарабкалась по насыпи на обочину пустынной дороги и замахала руками. — Кто-нибудь, помогите! На ее зов никто не отозвался. Дэника бегом вернулась к машине. Дерек не сводил глаз с телефонного столба напротив разбитого ветрового стекла. Столб расщепился, и половинки разошлись под почти прямым углом. Если он выглядит так плохо, то каково же состояние… — Я сбил ребенка. Дэника вздрогнула. — Что? Когда? Дэника стащила с себя кардиган и прижала к глубокому порезу, протянувшемуся от линии волос до подбровья. — Ш-ш-ш… Все в порядке. Дерек оттолкнул руку помощи. — Не в порядке! Ты слышала, что я сказал? Я сбил ребенка! Прекрати возиться со мной. Иди и посмотри, что с ним! Дэника медленно покачала головой: — Нет, милый. Не было никакого ребенка. — Что ты такое говоришь? Думаешь, я просто так въехал в столб? — заорал он, уставившись на нее выпученными глазами. — Ты наклюкалась, поэтому и не… — Да, наклюкалась, но не ослепла! Смотри, у тебя голова разбита. — Она сунула ему под нос пропитавшийся кровью кардиган. — Ты серьезно поранился и, по-моему, видишь то, чего нет. Если в ближайшее время никто не появится, я пойду вон на ту ферму, за полем. Дерек выбрался из машины. То ли Дэника не желала признавать очевидное, то ли зрение сыграло с ним коварную шутку. — Нет. Я видел его, — уверенно сказал он. — Клянусь, он смотрел прямо на меня, перед тем… как я его сбил. Такой маленький. И взялся ниоткуда! — Он закрыл лицо руками и всхлипнул. — А я его убил. Убил малыша! Дэника положила руку ему на плечо. — Тебе не надо бы расхаживать. — Я в порядке! — сердито бросил Дерек, хотя и понимал, что это неправда. Умирать он не собирался, но вполне допускал, что получил сотрясение. Дэника взяла его за руку. Подружкой Дерека она была более двух лет и понимала, что дела пойдут быстрее, если не пожалеть нескольких секунд и успокоить его. И поскорее доставить в больницу. — О’кей, а что, если мы поищем его вместе? — Уже темно! — У нас есть фонарик, — напомнила она и показала на небо: — И глянь, полнолуние. — Ладно. Бери фонарик. Вместе они прошли по четверти мили в каждом направлении и осмотрели не только дорогу, но и поля по обе стороны от нее. Ни ребенка, ни даже признаков, указывающих на его пребывание здесь — следов обуви, рюкзака, игрушек, оберток от конфет, — им не попалось. Единственным свидетельством посещения этих мест людьми была смятая банка из-под пива, обнаруженная на обочине, и даже Дереку пришлось согласиться с тем, что редкий ребенок осмелится выползти в ночную тьму ради нескольких противозаконных глотков «Будвайзера». — Подумай, — сказала Дэника. — Что делать ребенку в такой глуши посреди ночи, да еще совсем одному? Дерек и сам задавал себе этот вопрос в ходе их бесплодных поисков. — Не знаю. Может быть, он сбежал из дома? — Но ты же сам сказал, что он маленький, да? Типа детсадовец? И как далеко, по-твоему, может убежать такой малыш? Вспомни себя в этом возрасте, когда два квартала воспринимались как двести миль и дорога в другой мир. Нет, правда, учитывая позднее время и холодрыгу, мне как-то не верится, что здесь мог быть ребенок. — В качестве последнего аргумента Дэника посветила фонариком под машиной. — Видишь? Уж кровь-то должна была бы остаться? Или там… клок волос. Или прилипло бы что-нибудь к радиаторной решетке. — Наверное, — согласился Дерек. — И потом… Ты на самом деле почувствовал удар, перед тем как мы съехали с дороги? Я потому спрашиваю, что сама ничего не почувствовала. Почувствовал ли он удар? Теперь Дерек засомневался. Но что же тогда получается? Неужели он съехал с дороги безо всякой на то причины? — Здесь жуть как темно, а ты устал. Мы заблудились и… — Дэника драматически подняла руки и повернула их ладонями к нему. — О’кей, я была немножко невыносима, поэтому ты отвлекся. Мое предположение: ты увидел косулю или что-то еще в конце поля и принял это за ребенка. Знаешь, такое бывает, когда устаешь. Я сама чего только не видела на Ай-пять, когда гнала поздно вечером из Лос-Анджелеса. Дэника не стала указывать на то обстоятельство, что несмотря на усталость, она-то ни о какой телефонный столб свою машину не разбила. — Ты так думаешь? — «А ведь вполне вероятно, — подумал Дерек. — И даже более вероятно, чем одинокий ребенок на дороге». — Да, — уверенно заявила Дэника, завидев наконец свет в конце тоннеля. — Да еще Грег весь вечер совал тебе под нос фотки своего сынули. Может, ты и уснул на долю секунды, а когда проснулся, увидел на дороге этого… как ты там его называешь? Артишоковая Башка? — Наверное, ты права, — согласился он наконец. — Тогда пусть это будет наша официальная версия, о’кей? Ну, что я уснул. — Больше всего Дерек хотел, чтобы все так и было на самом деле. А учитывая обстоятельства, ему и самому нужно было в это поверить. И все же не думать об этом совсем он не мог. Артишоковая Башка был жутковатым маленьким уродцем, тогда как привидевшийся ему мальчуган выглядел вполне даже симпатично в голубом комбинезончике — под цвет глаз. Глава 1 Проведя три с половиной часа под завывающим ветром, офицер Сьюзен Марлан наконец-то узрела приближение конца. Парень из «Ар-энд-Джи электрик» завел наконец экскаватор и вроде собрался взяться за дело (этим ребятам нравилось здесь еще меньше, чем Сьюзен), и если так, то, возможно, ей еще светило попасть домой в течение часа, есть мороженое и смотреть «Игру престолов». Она устало вздохнула и потерла затекшую шею, сгибая и разгибая колени в безуспешной попытке согреться. Все могло быть гораздо хуже. По крайней мере, никто не погиб и даже не пострадал серьезно, не считая нескольких порезов и возможного сотрясения мозга, — настоящее чудо, если учесть состояние автомобиля. Бумажная работа тоже не обещала головной боли, поскольку с водителем все было ясно. Ей не пришлось бы морозить задницу в поле, если б этот выпендрежный идиот не уснул за рулем и не въехал вместе со своей анорексичной подружкой в телефонный столб, который только что не лег на землю, создав угрозу поражения электрическим током для участников движения; хотя этой дорогой пользовались лишь местные фермеры и подростки, рыскающие в поисках возможности выпить или потрахаться (или совместить одно с другим). С положительной стороны — сверхурочные. Ожидая завершения, Сьюзен раздумывала о деталях аварии. За годы службы она развила в себе чутье к вранью. От этих двоих несло хуже, чем от техасского пастбища.