Линд втянула воздух глубоко в лёгкие и в очередной раз пожалела, что сразу же не раскрыла свои карты. Но теперь, когда ей на телефон пришло эсэмэс, она как-то засомневалась, что его прислала сотрудница интерната. С чего бы это седовласой Фрис проявлять такую настырность? Кто-то из водителей погудел Камилле, когда она без предупреждения переехала узкую полоску травы, отделявшую дорожное полотно от велосипедной дорожки. Она заглушила двигатель и наклонилась за телефоном. Четыре непринятых вызова и два эсэмэс. И все они от Фредерика. «Приезжай в отель «Принсен» как можно скорее», – гласило первое послание. «Когда будешь на месте, подойди к администратору», – было сказано во втором. Камилла уставилась на экран и перечитала оба сообщения заново. И закрыла глаза. Пусть бы лучше за ней гнался весь Элиселунд, чем получить хотя бы одно из тех эсэмэс, которые ей послал Фредерик. В «Принсен», подумала женщина, чувствуя, как адреналин внезапно покинул её, оставив ослабевшей и обмякшей. Даже не домой. «Когда приедешь, пошли эсэмэс!» – пришло на её телефон следующее сообщение. Она фыркнула и поехала дальше. Он что, на совещание её вызывает? И тут до неё дошло, что, возможно, это именно так и есть. С тех пор как она покинула их общий дом, Фредерик не звонил и не писал ей – и вот теперь он назначает ей встречу на нейтральной территории в городе. Линд стало тяжело на сердце, и теперь она искренне проклинала свой взрывной темперамент. Пару раз ей пришлось сморгнуть слёзы, навернувшиеся на глаза. Снова зазвонил мобильный, и журналистка ответила на звонок, даже не посмотрев на дисплей. – Да, – произнесла она и прокашлялась, поскольку её голос сорвался. – Добрый день, это Лоне Фрис. Вы только что были в Элиселунде. – Да, – повторила Камилла. – Это так, и ещё на самом деле Парков – не моя мать. Я сочинила всю эту историю на ходу, чтобы выяснить, кто руководил интернатом на момент, когда его закрыли, – выложила она. – Я хочу найти её, чтобы узнать, как могло быть выписано свидетельство о смерти людей, которые вовсе не умерли. И почему… Она замолчала, не договорив, потому что как раз проезжала школу верховой езды, располагавшуюся на подъездах к Остеду. Одна её подруга держала там лошадей. – Я просто хотела сказать, что вы забыли свой жакет, – сказала Лоне. Линд слушала её вполуха. Всё, она призналась во лжи, которая к тому же не принесла ей никакой выгоды. Фрис имела полное право негодовать. Но теперь прокашлялась её пожилая собеседница. – Это была не ваша мать… – заговорила она и тут же поправила себя: – То есть не Бодиль Парков. Я только что посмотрела в документах, чтобы проверить. Она подала заявление и уволилась в конце февраля того года, в котором закрыли Элиселунд, но к тому времени руководство интернатом уже взял на себя её заместитель. Теперь Камилла встрепенулась и огляделась в поисках места, где можно было бы съехать на обочину. Журналистка знала, что немного впереди будет автобусная остановка. На этот раз она вовремя просигналила о том, что останавливается. – Я нашла старые учётные записи, – продолжала тем временем Лоне. – Мы их давным-давно не открывали, но они по-прежнему хранятся в бывшем кабинете заведующего. Мне стало интересно, когда вы вот так заявились к нам вдруг. Я слышала то, что вы сказали Лиллиан, и я вполне в состоянии сложить два и два, тем более что и полиция у нас побывала и расспрашивала о тех же самых девочках. – И что там сказано? – перебила её Камилла, вперившись взглядом в приборный щиток, но не видя его. – Здесь написано, что сёстры умерли от воспаления лёгких. Они поступили в лечебный отдел интерната за три дня до указанного времени смерти и находились под наблюдением того самого главного врача, который позже выписал свидетельства. – Как его имя? – Хмм… – Видимо, Лоне Фрис разбирала написанное. – Главный врач Эрнст Хольстед. – Но кто-нибудь же должен был заметить это! – воскликнула Линд. – Как они могли умереть так быстро одна за другой?! – Похоже, главный врач не вполне ответственно подходил к своим обязанностям. Из записей можно сделать вывод, что он не так часто заглядывал к своим пациенткам, как следовало бы, учитывая серьёзность ситуации и то, чем она закончилась для этих двух девочек. – Но ведь девочки не умерли! – снова ввернула Камилла, подумав, что, во всяком случае, одна из них точно тогда не умерла. – Как же могло получиться, что были выписаны свидетельства об их смерти? – Действительно, всё это выглядит чрезвычайно странно, – согласилась Лоне. – Но, возможно, в Элиселунде не стали раскручивать это дело и никуда не сообщили, потому что кому-то казалось, что нужно защититься от обвинений в халатном исполнении врачебного долга и в сокрытии произошедшего. Может быть, тогдашний главврач сможет как-то объяснить вам всё это. «В любом случае я должна его выслушать и узнать, что он имеет на это сказать», – решила Линд и полюбопытствовала, каким образом Фрис раздобыла её мобильный номер. – В кармане вашего жакета лежало несколько визиток, так что большого труда это не составило, – ответила та и попросила Камиллу не упоминать, что сведения получены ею из старых учётных записей. – Разумеется, – пообещала журналистка и поблагодарила Лоне, когда та предложила отправить ей жакет домой по почте. Она как раз убирала мобильный телефон, когда позвонил Маркус. – Привет, солнышко! – сказала Линд. – Мам, ты не заедешь за мной к Августу? – попросил её сын. – Я устал и пешком идти домой мне влом, а Фредерик не снимает трубку. – А ты что, не у отца? – Нет, я не хотел туда идти после школы и пошёл с Августом к нему домой. Маркус не поздоровался и не спросил, где мать была в последние дни. Он привык, что, как только ему понадобится её помощь, она сразу же будет в его распоряжении, и Камилла немедленно вспылила. – Даже и не думай! Ты не беспомощный младенец, чтобы не пройти три километра до дома, – отрезала она и выключила телефон. Раньше у Маркуса всегда были определённые обязанности по дому, что, по её мнению, было необходимо, чтобы развить в нём чувство ответственности, но в усадьбе всё делалось как бы само собой. Может быть, и с ней было то же самое, подумала Линд, проезжая через Остед. Может быть, поэтому она утратила чувство реальности… и перспективу. Что-то в ней в последнее время точно исчезло. Что-то, что раньше было важным для неё. И, глядя на то, как за окном мелькают улицы самого протяжённого города Зеландии, она пришла к выводу, что придётся ей искать путь назад, к самой себе и к утраченному. Потому что чувство реальности было для неё необходимостью: Камилла должна была целиком отдаваться какому-либо делу, иначе она увядала. Именно поэтому в Элиселунде она запуталась в своих словах – потеряла навык. Очевидно, ей придётся раскрутить эту историю, чтобы снова научиться жить в мире с самой собой. До Роскилле оставалось ещё километров десять, когда Линд позвонила Теркелю Хойеру, своему прежнему главному редактору из газеты «Моргенависен», чтобы узнать, зачем он пытался с ней связаться. Он ответил после второго звонка и сразу узнал её – очевидно, её номер всё ещё был забит в его телефоне. – Приветствую, Линд! Не скучаешь на вощёном паркете? – пошутил редактор. – Не-ет, – начала было женщина, но поймала себя на лукавстве. – Вообще-то да, немножко, – призналась она. – Я люблю писать, и мне этого не хватает. А ты чего звонил? – Да так, просто чтобы напомнить тебе, что ты ещё не сдала ключ от входной двери. – Я не могу сидеть без дела, – сказала Камилла. – Так что, если я тебе зачем-нибудь понадоблюсь, только скажи. Пусть даже просто как фрилансер. – Да уж вряд ли тебе теперь приходится пахать из-за денег, – поддразнил её Теркель с ехидством, которого она в нём раньше не замечала. Может, зря она ему позвонила? И уж теперь она ему ни за что не скажет, что, возможно, если ей придётся обеспечивать себя и Маркуса на нестабильные заработки фрилансера, как раз сейчас деньги ей будут нужны как никогда раньше. – В общем, звони, если что понадобится, – сказала женщина, пойдя на попятный. – А если у меня возникнет идея, которая пригодилась бы вам, я тоже дам знать. – Конечно, договорились, – довольно сказал Хойер. Однако он ничего ей не обещал. Камилла узнала этот его тон, обозначавший отказ. Она слышала эту фразочку тысячу раз, когда он разговаривал с журналистами-фрилансерами, надеявшимися опубликовать свои материалы. «Договорились», – говорил он обычно, и на этом всё заканчивалось. Линд выключила телефон, жалея, что позвонила, и в ту же секунду увидела в зеркальце заднего вида синюю мигалку. Разговаривая по мобильному, она и не заметила, что за ней едет машина дорожной полиции. Теперь этот автомобиль немного обогнал Камиллу и просигналил, чтобы та прижалась к обочине. – Блин! – воскликнула журналистка и включила сигнал остановки, бросив телефон на пассажирское сиденье. – Н-да, дорогой получится разговорчик, – произнёс офицер дорожного патруля, когда она опустила окно. – Угу, – кивнула Камилла, пытаясь найти водительские права. – Вы ведь прекрасно знаете, что нельзя вести беседы, когда управляешь машиной. – Знаю! – огрызнулась Линд, протягивая полицейскому документы. – Я вот вижу, что ваша машина оборудована гарнитурой, чтоб не держать аппарат, – сказал он, наклонившись и заглядывая в салон её автомобиля. – Воспользовались бы ею – не пришлось бы платить штраф, который я вам сейчас выпишу. Камилла обернулась и посмотрела на него. – Мой день уже ничем не испортишь, так что давайте, выписывайте свой штраф. Или даже два. Мне совершенно всё равно, – прошипела она. – Ну вы даёте! – пробормотал страж порядка. – Но неплохо было бы, если бы эти штрафы хоть немного учили людей чему-то. Ведь очень опасно вести машину, разговаривая за рулём. Это отвлекает от дороги. Линд успела придержать язык, не дав себе взорваться. Собрав волю в кулак, она постаралась изобразить на лице улыбку в надежде, что на вид эта улыбка получится не такой кривой, какой она была по ощущениям. – Разумеется, – кивнула женщина. – Разумеется, надо такие вещи воспринимать серьёзно и учиться на них. Во всяком случае, придётся ей научиться сдерживать свой темперамент, подумала она, кротко приняв из рук дорожного полицейского квитанцию на уплату штрафа. – Хорошего дня, – сказала журналистка, когда он повернулся к своей машине и к остававшемуся за рулём коллеге. – И вам тоже, – кивнул полицейский с немного смущённой улыбкой. – Судя по всему, денёк у вас выдался – хуже не бывает. Камилла подождала, пока стражи порядка не отъехали. Тут оштрафовавший её мужчина был не совсем прав, потому что самое худшее у неё в этот день ещё не случилось – впереди её ждала встреча с Фредериком в отеле.