– Да помнишь, помнишь, – настойчиво заявила её гостья, а потом усмехнулась: – Ты же с ним переспала! – Ну да? – изумлённо воскликнула подруга, но, похоже, так и не вспомнила его. – Ты тогда приехала ко мне в Вальсё, мы ещё Троицу отмечали, – напомнила ей Луиза. – Во всяком случае, ты с ним вместе ушла. Когда они познакомились, Камилла, как и теперь, жила в Роскилле, и заманить её в Вальсё было непросто, хотя два эти города разделяла всего одна станция. – Нет, не помню, хоть убей, – упёрлась Линд. – Он тогда жил на цокольном этаже в доме своих родителей, у него ещё там в углу был устроен бар и стоял большой такой музыкальный центр. Его отец был начальником полиции в Роскилле. Да помнишь ты его, только не хочешь признаться! – А-а-а, тот! Ну и как он поживает? – спросила Камилла без особого интереса, а потом выглянула в окно и извинилась, что ей нужно ненадолго уйти. – Ты тут подожди меня немножко, будь как дома. Я просто вижу, что рабочие собираются уезжать, а мы с ними договаривались о том, что они будут работать и не уедут, пока не закончат комнату, которая выходит окнами во двор. С этими словами Линд ушла, оставив Луизу попивать пиво. Через оставленную открытой дверь было слышно, как она громко препирается с кем-то, и вскоре она вернулась на кухню с потемневшими от злости глазами. – Всё, я им сказала, чтобы они больше здесь не появлялись! – простонала она. – Вообще почти ничего не успели сделать, хотя обещали, и имеют наглость свалить, бросив всё как есть! Камилла сердито стукнула рукой по столу: – Это Ларс Хеммингсен, ты его знаешь? Он ведь тоже в своё время якшался с Оле Томсеном и его компашкой? Луизе с ходу не удалось припомнить Ларса, но вокруг Томсена всегда крутилось много всякой шушеры. – Ну подумаешь, завтра закончат! – попыталась она успокоить подругу, не понимая, что её так завело. – С рабочими же всегда так, они ни за что не успевают закончить дело к обещанному сроку. – Завтра уже маляры придут, – сердито возразила Линд. – Но теперь уже всё равно, раз эти говнюки не закончили выравнивать стены. И знаешь ещё, что я тебе скажу? Рик, как от неё и ожидали, покачала головой и изобразила внимание. – Этот Хеммингсен спросил, мол, не расплатитесь ли угандийскими долларами! – воскликнула её собеседница. – Это как? – спросила Луиза с недоумением. – По-чёрному! Но Фредерик попросил у них фактуру, вот наверняка же они поэтому и тянут время, чтобы себе приписать побольше рабочих часов. Камилла решила, что свадьбу они будут играть дома. Она хотела, чтобы само венчание прошло в расположенном позади дома парке, спускающемся прямо к Роскилле-фьорду, а затем праздник продолжился в просторных залах усадьбы. Насколько Луиза поняла, Фредерик предпочёл бы, чтобы обручение состоялось в домском соборе в Роскилле, а отпраздновать событие надеялся в ресторане «Виген», но его невеста не согласилась. – А я на озере Авнсё встретила Кима, – сказала Рик, выливая себе в стакан остатки пива. – Так странно было снова его увидеть… – А он что там делал? – Руководил расследованием. – Расследованием чего? – Убийства той женщины. Камилла слушала без всякого интереса. Было бы это в прежние денёчки, когда Линд занималась журналистикой, она бы не пропустила ни одной подробности из рассказанного – выпытала бы и то, что пока собирались сохранить в тайне. – Ну и как ему живётся? – поинтересовалась она у гостьи, стоя к ней спиной у окна и глядя, как рабочие грузят в машину материалы и инструменты. Луиза пожала плечами: – Я не спрашивала. – Как глупо было с твоей стороны разрушить эти отношения! – отругала Камилла подругу, повернувшись к ней лицом. – Из вас вышла бы такая прекрасная пара… И она снова переключилась на рабочих. Рик одним долгим глотком опустошила стакан, чтобы удержаться от резкого ответа, и раздражённо поднялась с места. Линд теперь жила совсем в другом мире, а Луизу от этого мира просто воротило. В этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошли Маркус и два его приятеля. – Мам, а давай съездим в кино? – заканючил сын Камиллы. – Отвезёшь нас? Хозяйка сдержанно поздоровалась с приятелями сына и кивнула: – Отвезу, но только если вы уже сделали уроки. Только теперь Маркус заметил Луизу. Он подошёл к ней и обнял её, но она отметила про себя, что объятие оказалось менее продолжительным, чем в прежние времена, и сообразила, что ему скоро стукнет четырнадцать. Так что, наверное, вполне естественно, что он стесняется обниматься на глазах у своих друзей. Рик не часто видела сына Камиллы с тех пор, как он перешёл в другую школу, и хотя Йонас с Маркусом дружили с первого класса и обещали друг другу дружбу навек, Йонас съездил к нему в гости всего один-единственный раз. К счастью, Маркус, похоже, уже освоился в новом классе. – Высадишь меня у станции? – спросила Луиза свою подругу, после чего достала пакетик с бусинами из магазина «Пандуро-Хобби» и положила его на стол. У неё в голове не укладывалось, как это Камилла будет сидеть и возиться с украшением пригласительных карточек, когда ей нужно привести в порядок весь первый этаж. – А вы с Кимом договорились о чём-нибудь? – с любопытством спросила Линд, когда они уже сели в машину, и мальчишки затрындели на заднем сиденье о чём-то своём. – Я же говорю, он был полностью погружён в расследование убийства, – повторила Рик. – Тело женщины тогда даже не увезли ещё. Мы и поговорить-то толком не успели. – Но зато у тебя теперь есть повод позвонить ему, – продолжала гнуть свою линию её подруга. – Ты же знаешь, ничто так не поднимает настроение, как хороший секс. – Ну хватит, – попросила Луиза, подняв с пола сумку и положив её на колени, чтобы не задерживать Линд, выбираясь из автомобиля возле станции. – Пока. Она быстренько чмокнула Камиллу в щёчку, выскочила из машины и уже с тротуара помахала мальчишкам рукой. Когда Луиза пришла домой, Йонас сидел в своей комнате и играл на гитаре. Музыку было слышно даже через закрытую дверь. Скинув обувь и приласкав Дину, женщина сразу подошла к двери и постучалась, чтобы сказать, что она уже дома. – Привет, – сказал мальчик, подняв на неё глаза. – Не знаешь, Мелвин с нами будет сегодня ужинать? – спросила Рик, потому что не успела позвонить их соседу снизу, хотя и обещала. По будням, если у них не было каких-то других дел, они ужинали вместе. У них был уговор, что готовить они будут по очереди, но на самом деле получалось, что чаще всего это делал Мелвин. – Он с Гретой, – ответил Йонас. – Они собирались к её подруге в Драгёр, у неё там участок в садоводстве. Они и нас приглашали приехать поужинать. – Нет, у меня сил нет, – вырвалось у Луизы. Уже несколько месяцев Мелвин встречался с Гретой Миллинг. Они познакомились, когда Рик расследовала исчезновение взрослой дочери Греты в Коста-дель-Соль, на золотом берегу Испании. Дочь эту потом нашли убитой, но впоследствии двое пенсионеров продолжали общаться, и Луизу радовало, что им хорошо друг с другом. К тому же её меньше мучила совесть из-за того, что у неё не всегда оставались силы на то, чтобы общаться с соседом. – Ну и ладно, – отозвался Йонас. – Я лучше ещё посижу – закончу свою композицию и выложу её на Ютубе. Луиза подарила ему на день рождения компьютерную программу, которая позволяла ему выкладывать в Интернет свою собственную музыку или создавать микст из произведений, которые ему нравились. После того как мальчик сам начал сочинять музыку, он каждый день часами просиживал дома за этим занятием, и это Луизу вполне устраивало. Она была рада, что приёмный сын не зависает над бессмысленными играми, в которых прославляется насилие, или не тратит весь вечер на то, чтобы комментировать новые сообщения друзей в Фейсбуке. – Просто бутербродов поедим или мне сходить в магазин закупиться? – спросила она, уже направляясь на кухню. – Давай бутербродов, – донеслось из комнаты, где Йонас уже снова склонился над гитарой. – Доброе утро, – поздоровался Эйк, когда Луиза около восьми утра показалась в дверях кабинета. Он сидел, задрав ноги на письменный стол и держа в руке её большой чайный стакан, в который было залито пол-литра чёрного кофе, а на коленях у него была разложена газета. Он опять был одет во всё чёрное, и Рик подумала, что это, наверное, его стандартный гардероб. – Доброе утро, – буркнула она, поставив сумку на пол рядом с письменным столом. – Хочешь? – спросил её напарник и подтолкнул в её сторону бумажный пакет из булочной. Луиза покачала головой: – Спасибо, не надо. А вот стакан ты мне верни, пожалуйста. – Ой! – сказал Нордстрём. – Я термоса не нашёл и взял то, куда больше влезло жидкости. Я допью и отдам его тебе, о’кей? Рик вздохнула и сходила вскипятить воды в электрочайнике и найти себе чистую чашку. – Эта женщина действительно работала нянькой, и ей было всего тридцать четыре года, – сказал Эйк, кивнув головой на газету. – Но вообще этот твой дружок из Хольбека не слишком их побаловал информацией. Он решил держать ход расследования в тайне или что там вообще происходит? Луиза пожала плечами. – Понятия не имею, я с ними не разговаривала, – отрубила она. Её бесило, что приходится пить чай из маленькой белой столовской чашки. – Может, сосредоточим наши усилия на том, чтобы установить личность женщины, которой должны заниматься мы? Эйк кивнул, сложил газету и смахнул её на пол. – То, что в списках лиц, разыскиваемых в Дании, она не числится – это одно, но ведь она может значиться в зарубежных базах. Поищи её там, посмотри, может быть, где-то найдёшь в описании особых примет совпадение со шрамами у нашей женщины, – предложила Рик, злорадствуя про себя из-за того, что её напарнику ни за что не дотянуться до компьютера, если он не снимет ноги со стола. – А о каком временном промежутке мы говорим? – спросил Нордстрём, поставив чайный стакан Луизы на подоконник, где уже красовалась не вымытая со вчерашнего дня кофейная чашка. – Сначала пробей всех женщин, родившихся между шестидесятым и семьдесят пятым годом, и посмотри, какая имеется информация обо всех пропавших в этой возрастной группе, начиная с девяностого года. Если где увидишь упоминание о женщине, которая как сквозь землю провалилась, то проверь всё о ней за двадцать лет до этого, – решила Рик.