– Сюда. Джелли сморщила нос, когда из коридора вырвался поток затхлого воздуха. – Тьфу. Что-то тут пахнет совсем не круассанами. – Я бы сейчас не отказался от круассана, – вздохнул Спенсер. – Ты иди, не останавливайся, а там и придумаем что-нибудь, – сказал Бесс. Ответом ему послужило утробное урчание, разнёсшееся по туннелю. – Так-так, прекращай, Дуг, – укоризненно протянул Стэн, которому пришлось очень неудобно изогнуть шею, чтобы рога протиснулись в дверной проём. – Это не Дуг, – произнёс Спенсер. – Это мой пустой желудок. Через несколько минут ходьбы по новому туннелю Хеди услышала приглушённые голоса. – Я слышу чьи-то разговоры, – прошептала она. – Скорее всего, просто туристы, – объяснил Бесс. Хеди окинула его скептическим взглядом: – Так поздно вечером? Да ещё и тут? Бесс пожал плечами: – Туры в «подземелья с привидениями» очень популярны. Не то чтобы они очень много тут видят, конечно… Через минуту приглушённые голоса превратились в крики и визги. Все замерли, оглядывая стены коридора в поисках опасности. Но затем причина криков стала понятна – сквозь кирпичную кладку в коридор выплыл Симон, посмеиваясь под нос. – Ты что сделал? – резко спросила Гроза. – Месье Бесс сказал, что туристы не очень много тут видят, – с невинным видом ответил Симон. – Шотландские призраки унылые и ленивые. Я просто сделал вечер слегка… запоминающимся. Он вздохнул: – К сожалению, мой шотландский акцент вышел не очень убедительным. Бесс устало махнул рукой вперёд – «Идём». Но через несколько мгновений даже он прочувствовал, насколько забавной оказалась ситуация, и впервые за столетие по штреку, ведущему в Париж, разнёсся смех. Они шли ещё часа два. Дома в это время их уже укладывали спать, так что разговоры постепенно стихли, сменившись зевками и долгими периодами усталого молчания. – Макс, поднимай ноги, – сказала Джелли. – Так бесит, когда ты шаркаешь. – Ага, сама попробуй надеть металлическую перчатку, которая весит целую тонну, – возразил Макс. – Мама будет ругаться, если ты протрёшь дырки в подошвах. – Ну и хорошо, – сказал он. – По крайней мере, она вернётся, и с ней будет всё в порядке. Хеди слегка сжала плечо Макса, и Джелли проглотила свои следующие слова. Он был самым маленьким из них, и, учитывая всё, что произошло сегодня, держался он на удивление хорошо. Джелли протянула руку и взялась за его перчатку, чтобы немного облегчить вес. Когда штрек пошёл вверх, Бесс с облегчением объявил, что выход в Париж уже близко. Обрадовавшись, все ускорили шаг. Но вскоре Джелли оступилась, пошатнулась и оперлась о стенку коридора. – Что-то мне нехорошо. Голова кружится. – Магическая волна, о которой говорил Бесс, – объяснила Гроза, тревожно вытянув шею. – Похоже, она снова начинается. Хеди сунула руку в рюкзак и нащупала снежные шары; у неё засосало под ложечкой от одной мысли о том, что с дедушкой Джоном и бедной Ларк может ещё что-нибудь случиться. За спиной послышались странные звуки. Дуг пригнул голову к земле и зарычал, а Стэн закряхтел. Его рога потянулись в разные стороны, словно пытаясь вырваться из головы, а затем Стэн неожиданно выскочил из Дуга – вместе с длинными оленьими ногами. Потеряв равновесие, медведь упал мордой на камни, ошеломлённый видом когтистых лап, снова появившихся под его тяжёлой тушей. Они разделились, да ещё и оба снова обрели полноценные тела. Банкетка Симона рухнула на пол; призрак встревоженно вскрикнул и исчез внутри, проверяя, не повредилось ли что. Стэн пробежался по туннелю и встряхнулся, проверяя своё новоиспечённое оленье тело. – Бочонок мёда! – впервые за долгое время Дуг снова начал изъясняться словами. – Как здорово снова ходить на своих лапах, а не на этих тонюсеньких ходулях. – Ты радоваться должен, что был удостоен чести обладать такими великолепными конечностями, как мои, – фыркнул Стэн. – Может быть, магия от этих волн уже меньше сходит с ума, – с надеждой сказала Хеди Бессу. И едва она это произнесла, воздух вокруг медведя и оленя пошёл трещинами, меняя их форму, отталкивая куда-то внутрь и вниз. «О нет! – подумала Хеди. – Они ведь только-только стали нормальными!» Прямо на глазах оба зверя уменьшились. Рога Стэна втянулись в голову и исчезли, а на спине появились белые пятнышки. Челюсти Дуга усохли вместе с мускулистыми плечами. Волна магии прошла, словно подземный толчок при землетрясении, оставив после себя дрожащего оленёнка и мохнатого бурого медвежонка. Спенсер первым опустился на колени и начал ласково ворковать со зверятами; те тут же подбежали и обнюхали его руки. Вскоре к нему присоединились и остальные, толкаясь в ожидании своей очереди потискать малышей. Даже лицо обычно суровой на вид Грозы смягчилось, когда Дуг обнюхал её когти. – Ребята, вы такие милые, вы точно будете жить у меня дома, – пробормотал Макс, почёсывая подбородок Стэна. – Почему у тебя? – возмутилась Хеди. – Они принадлежат дедушке Джону и бабушке Роуз. – Можете делиться нами друг с другом, – высоким голоском сказал Дуг. – Я хочу побывать у всех дома! – И я тоже! – тоненьким голосом согласился Стэн. Симон наконец закончил осмотр упавшей банкетки. – Она поцарапана, но, к счастью, фатальных повреждений не понесла. Вы двое могли меня убить! Оба зверёныша пристыженно застыли, затем расплакались. Бесс вздохнул: – Идёмте. Никто не будет жить ни у кого дома, если мы не выберемся из этого штрека и не сделаем то, что необходимо. В Париж вела длинная приставная лестница, закончившаяся в тёмном подвале. Там было тихо, а в воздухе разносился вкуснейший запах – как дома на кухне, когда Хеди и Спенсер пекли с мамой хлеб, но слаще. На поддонах были аккуратно расставлены стеллажи, подносы и большие мешки с мукой. Они оказались в пекарне. Даже хорошо, что Дуг и Стэн уменьшились, подумала Хеди, потому что лестница не выдержала бы веса взрослых зверей. Бесс посадил их на плечи и вынес наверх. Джелли по-прежнему пошатывалась, медленно сумела взобраться по лестнице без посторонней помощи. Двое зверят вели себя как шаловливые малыши. Они обнюхивали всё и вся, бодались и постоянно гонялись друг за другом. Дуг случайно проткнул один из мешков с мукой, и в воздух поднялось белое облачко. – Это всё Стэн, – тут же сказал он и принялся валяться в муке, притворяясь белым медвежонком в снегу. – Мне жалко пекарей, которым придётся всё это убирать, – вздохнула Хеди, когда они выбрались из пекарни в неприметный проулок. Они устроили внутри погром да ещё и стащили несколько вчерашних багетов. Бесс стыдливо пожал плечами: – Этой пекарней владеет «Ловкость Рук», хотя сотрудники этого и не знают. Когда всё наладится, мы это как-нибудь им компенсируем. Он огляделся, чтобы сориентироваться, затем зна́ком показал следовать за ним по мощёному переулку. Хеди ещё никогда не бывала в Париже и глазела во все стороны, пока они пробирались по узким улочкам. В спящем городе светили уличные фонари, блистали арки, а на огромных каменных зданиях сияли прожекторы. Деревья были обвиты гирляндами, освещались даже фонтаны и статуи. За время своих приключений она уже видела достаточно оживших статуй, чтобы представить за каменными лицами прячущихся духов, которые смотрят не вперёд, а в прошлое. Бесс старался вести их по самым тёмным улочкам, но иногда справа Хеди мелькала река – Сена. Они шли вдоль неё, и периодически девочка видела ярко освещённые мосты, пересекавшие водную гладь. – Разве не magnifique[2]? – пробормотал Симон. – Город Света. Его назвали так, потому что он был сияющим маяком просвещения и знаний. – А я слышал, что в Париже столько фонарей из-за грабителей и воров. Кто-то из королей Людовиков решил усложнить им жизнь, чтобы они не прятались в тёмных переулках, – сказал Бесс. Он специально спровоцировал горделивого призрака-француза, и между ними завязалась тихая перепалка, которую Хеди проигнорировала. Она предпочитала любоваться шикарными витринами, мимо которых они шли. В одной развесили свечи в виде элегантной изогнутой фигурки, похожей на арфу, в другой косметику разложили в виде многоэтажного торта, в третьей стояли велосипеды, перевязанные огромными подарочными лентами. Даже маленькие лавочки привлекали внимание своим многоцветьем и вывесками. Некоторые слова были понятны и без перевода: céramiques, barbier, chocolat. Хеди попыталась разобраться, что значат другие слова, изучая витрины. Это помогло чуть-чуть отвлечься от тревоги из-за снежных шаров и пропавшей семьи. Ещё через несколько улиц Симон вдруг остановился и опустился вниз, сквозь канализационный люк. – Что такое, Симон? – удивился Спенсер. Ответа не последовало, и Бесс велел остальным идти дальше, зная, что невидимая нить, связывающая Симона с банкеткой, всё равно заставит призрака последовать за ними. Когда Симон наконец-то снова появился, Хеди поинтересовалась: