Фоссиль кивнула: – Я попрошу детей сегодня поужинать со мной и проведать меня завтра. Хеди сразу полегчало. – Простите. – За что? – Ну, мы неожиданно заявились и устроили беспорядок, а ещё сожгли вашу книгу. Глаза старушки под очками-ромашками были красными, но не печальными. – А ещё вы помогли мне в последний раз увидеться с Инес. – Думаете, это действительно был последний раз? – спросил Спенсер. – Возможно, – сказала Фоссиль. – Хотя мне нравится думать, что нет. Воображение – это сильная штука, правда ведь? Она улыбнулась ребятам: – Сейчас я представляю, как вы добираетесь до Дерева. Обещайте, что, когда мы снова встретимся, вы всё мне расскажете. Договорились? Макс ответил за всех: – Договорились! В последний раз помахав Фоссиль, они вошли в парижские катакомбы. Глава 21. Империя мёртвых Хеди шла первой, держа в руке фонарик. Туннель быстро сузился; вскоре они дошли до шахты, уходившей прямо в пол. – Сюда, вниз, – сказал Симон. – Мы выйдем на Перекрёсток Мёртвых. Джелли поёжилась: – Ты уверен? Откуда ты знаешь, куда идти? – Мёртвые хорошо чувствуют других мёртвых. – А при зомби-апокалипсисе это хорошо или плохо? Хеди пришлось привязать к себе банкетку волосом тролля и спустить её в шахту перед собой, и только потом она сама полезла вниз по ступенькам, вделанным в породу. В свете фонарика девочка видела карандашные пометки на стенах, чьи-то имена, даты столетней давности. Спустившись метров на двадцать, дети попали в новый туннель. – Теперь идём вперёд, – сказал Симон. – Или ползём, если станет слишком узко. Чем дальше они шли, тем тревожнее становилось Хеди. Этот туннель не был похож на штреки, ведущие от Скупого холма и из Эдинбурга, – она всегда, не особенно задумываясь, считала, что они надёжные благодаря магическим подпоркам. В катакомбах было тесно, там и тут ребята наступали в грязные лужицы. Над головой что-то периодически рокотало – поезда метро, объяснил Симон, – после чего туннель начинало трясти. В школьном лагере в прошлом году один одноклассник Хеди обнаружил, что боится высоты, только когда залез на верхушку дерева и встал на верёвочный мост, ведущий к другому дереву. Он замер и не смог двинуться с места, пока один из вожатых не залез наверх и не помог ему спуститься. Тогда Хеди вспомнила, как храбро бегала по исчезающим верёвочным мостам Загадочного Леса, и долго ворчала из-за задержки. Сейчас, однако, она обругала себя. На самом деле она не бесстрашнее любого другого подростка. – Надеюсь, туннель здесь нигде не обвалился, – сказала она, надеясь на какие-нибудь ободряющие слова от Симона, который парил впереди. – Такое бывает, да, – признался призрак. – Да чтоб тебя, Симон! – воскликнула Джелли. – У Хеди сейчас нервный срыв случится. Ты можешь быть хоть немного позитивнее? – Не кричи здесь, Джелли, если не хочешь вызвать обвал, – ответил Симон. Он повернулся к Хеди, продолжая плыть в воздухе спиной вперёд: – У тебя клаустрофобия или ты боишься мёртвых? – Первое. Немного, – призналась Хеди. – Я всё представляю, как на нас сейчас обвалится потолок. – Если тебя беспокоит только это – не бойся, – утешил её Симон. – Раз уж ты не боишься мёртвых, у тебя будет тут замечательная компания – шесть миллионов, или как-то так. Шутка вышла мрачной, но Хеди всё равно засмеялась. Чёрные пальцы страха чуть ослабили свою хватку – совсем чуть-чуть, но достаточно. – Шесть миллионов? – Джелли передёрнуло. – Это действительно империя мёртвых. – Знаешь, по-моему, всё звучит жутковато, если добавить в конце «мёртвых», – вставил Спенсер. Хеди удивилась тому, как спокойно её брат ведёт себя в сыром туннеле. – Не всё, – возразил Макс. – Что-то звучит смешно. – Например? Макс задумался. – Наколенники мёртвых. Все захихикали. – Буррито мёртвых, – попробовал Спенсер. – Сливной бачок мёртвых? – предложила Гроза. И этого оказалось достаточно: все начали соревноваться в придумывании абсурдных фраз. Когда очередь дошла до туалетной бумаги мёртвых, Симон хлопнул в ладоши и сказал, что они добрались до места. – Это здесь? – спросила Хеди. Туннель, похоже, привёл их в тупик. Симон показал на квадратное отверстие, вырезанное в стене туннеля. – Вот проход. Им обычно пользуются исследователи катакомб. Придётся ползти. Моя банкетка сюда не пролезет, но можете оставить её здесь. На другой стороне – мертвецы. Сердце прыгало в груди Хеди, словно лягушка, когда она пролезла в квадратную дыру. Катакомбы – это подземные коридоры для погребения мёртвых, так что Хеди ожидала увидеть нагромождения саркофагов или полуистлевших деревянных гробов; может быть – скелеты с остатками одежды, лежащие в аккуратных ямах. Ещё ей представлялась комната, полная призраков, летающих и полупрозрачных, как Симон или Инес, которые окидывают их укоризненными взглядами за то, что они осмелились явиться сюда. Она не ожидала увидеть разветвляющиеся туннели, полные неаккуратных кучек из длинных костей и сломанных черепов. Да и кости были не белыми, а грязно-бурыми, словно гнилые зубы. Джелли прикрыла рот руками. – Это самое отвратительное место, где мне доводилось бывать. А я ведь бывала и под кроватью Макса. Спенсер ради эксперимента принюхался. – По крайней мере, тут не воняет. – Вся плоть, наверное, разложилась, прежде чем кости кинули сюда, – сказала Джелли. – Мясо отделилось, как на томлёных бараньих ножках. – Джелли, это было обязательно? – прошипела Хеди. – Прости. Это, знаешь, просто нервная болтовня, на которую меня пробивает каждый раз, когда я оказываюсь под землёй рядом с миллионами скелетов. Хеди даже порадовалась, что завтрак сегодня был не плотным. – Симон, что нам теперь делать? Как поговорить с Чародеем? Симон заглянул в один туннель, затем во второй, в третий. – Мы должны позвать его на помощь. Он быстро заговорил по-французски, по очереди становясь лицом к каждому из проходов. Его просьбы зловещим эхом отражались от стен. Через несколько минут в одном из туннелей послышался странный стук. Он становился всё громче. Там явно что-то двигалось. Хеди даже не запротестовала, когда Спенсер схватил её за руку. Бедренные кости и побитые черепа в туннеле поднимались волнами, жутко стуча и скрипя. И на гребне этой костяной волны к ним что-то плыло – круглое, несимметричное, коричневое. Вскоре у их ног лежал череп, у которого недоставало нижней челюсти. Хеди затаила дыхание, когда череп повернулся на месте, устремив взгляд пустых глазниц на каждого из них. «Это просто головная кость, а не монстр», – напомнила она себе, но во рту у неё от страха пересохло, как в пустыне. – Вы посмели потревожить империю мёртвых? – произнёс череп. Несмотря на отсутствующую челюсть, он говорил глубоким, шелковистым голосом, тихим от гнева. Затем он повернулся к Симону: – А ты… ты уже мёртв. Ты должен знать, что это нехорошо. – П-простите, месье, – пролепетала Хеди. – Вы Чародей? Когда череп ничего не ответил, девочка продолжила: