Из уст Джелли лились слова, а вот взгляд испуганно метался туда-сюда. Тем не менее она по-прежнему прижималась лбом к черепу. Кости из катакомб начали подрагивать и громыхать, словно кто-то одновременно играл сразу на тысяче кастаньет. Поднялась волна, к которой примыкали всё новые кости, словно невидимый дух решил что-то собрать из жуткого конструктора. Кости ног, кости рук, маленькие кости пальцев складывались, пока не обрели знакомую форму. Рояля. Голос Джелли и Чародея снизился до едва разборчивого шёпота. Симон подплыл к собравшейся из костей банкетке, стоявшей перед костяным роялем. Он изящно согнул запястья и нажал на кости пальцев, служившие клавишами этому страшному инструменту. В рояле не было струн, но каждая косточка при нажатии издавала призрачный звук разной высоты. Играя, Симон командовал хором поющих мертвецов. Хеди узнала мелодию – то был его последний концерт. Играя, Симон улыбался; мелодии, которыми он так гордился, разносились по всем катакомбам. Чем дольше он играл, тем больше голосов висело в воздухе, заполняя собою коридоры и туннели. Хеди почувствовала, как с каждой нотой вокруг них растёт давление воздуха. Затем туннели затряслись, поднимая в воздух тучи пыли. Хеди обхватила руками Спенсера и Макса, сзади расправила крылья Гроза, защищая их всех. Они приготовились к падению камней с потолка, может быть – даже к обвалу большого зала и полному провалу всего плана. Бронзовый ноготь на пальце Джелли ярко засветился. Из него вырос тонкий луч, похожий на светящуюся паутинку, которая развевалась на ветру. – Хеди, не двигайся, – произнесла Джелли. Хеди заставила себя замереть, когда луч, извиваясь в воздухе, полетел в её сторону. За ухом, где осталась отметка от волшебной карты, что-то потягивало, словно призывая светящуюся нить. «Я не могу отказаться от роли, если я единственный, кто способен её сыграть», – сказал Симон. Значит, и Хеди не может отказаться. Она должна стоять. Когда светящаяся нить слилась с волшебной картой, девочка почувствовала, как та змеёй расползается по всей коже – от шеи вниз по туловищу и рукам. Звуки концерта Симона всё нарастали, ноготь Джелли испускал ослепительные пульсирующие лучи. А затем всё вокруг загремело и затряслось, и куча костей расползлась по сторонам, открывая новый выход с перекрёстка мёртвых. Волшебная карта тут же потянула Хеди вперёд, к новому штреку, открытому Чародеем и Джелли. Земля постепенно перестала дрожать. Джелли пошатнулась и уронила череп. – У нас всё получилось, – сказал Чародей. – Теперь идите. Вы должны торопиться – этот штрек был открыт наспех и не сокращает расстояния так значительно, как другие. Месье де Полиньяк, вы должны продолжать играть так долго, как сможете, чтобы штрек оставался открытым. Не подведите ваших юных друзей. Хеди помогла Джелли подняться, а затем вместе со Спенсером и Максом они собрались вокруг Симона, который ни на секунду не прекращал играть на костяном рояле. – Я не подведу вас, друзья, – сказал он. – И мне кажется, что мы ещё встретимся. – На Скупом холме? – спросил Спенсер. – Или ты так пошутил про загробный мир? Симон улыбнулся: – Поторопитесь. Спасите Хозяина. Цепляясь за обещание Симона ещё встретиться, Хеди повела остальных к штреку. – Спасибо вам, месье, – сказала она, остановившись перед черепом Чародея. Тот кивнул: – Ради моей прошлой жизни я желаю вам успеха. Следуйте за картой. Она приведёт вас на побережье, где Сена впадает в пролив Ла-Манш. Но будьте осторожны: рядом с Зачарованным Деревом магия более дикая и сильная. Она может вас изменить. – Этому товарищу стоит поработать над прощаниями, – пробурчала себе под нос Джелли. Они махали Симону, пока не дошли до поворота в штреке. К горлу Хеди подкатил комок, когда они потеряли призрака из виду. Даже несмотря на то, что Гроза прикрывала тыл, группка казалась слишком маленькой. Единственным утешением оставались звуки концерта, которые доносились до них ещё долго после того, как они ушли с перекрёстка. Штрек был совсем новым и, по словам Чародея, очень хрупким, так что его пол и стены оказались неровными. Каждый шаг поднимал тучи каменной пыли. В грязи виднелись удивлённо извивавшиеся черви, застигнутые врасплох появлением туннеля. Иногда штрек проходил через другие катакомбы, но там человеческие останки не двигались. – Эй, я тут шутку придумала, – сказала Джелли. – Какое у Чародея любимое время года? – И какое? – поинтересовался Спенсер. – Ске-лето. Все застонали, но минуту спустя Спенсер произнёс: – Так, я тоже придумал. Какое у Чародея самое грозное оружие? – Какое? – спросила Хеди. – Чере-пушка. – Добро пожаловать на Олимпиаду Папашиных шуток! – объявила Джелли. Хеди покачала головой и поставила будильник в часах на полночь. – Дорога будет долгой. Дорога оказалась более долгой, чем думала Хеди. Довольно быстро за их спиной остались и грохот парижского метро, и хор мёртвых голосов, и уже несколько часов ребята шли вперёд, полностью доверившись карте на коже Хеди. Иногда они пили из бутылочек и съедали по порции печенья из пакетиков, которые Спенсер и Макс стащили с кухни библиотеки Ришелье. Иногда Макс просил сделать привал, и все садились возле стен штрека и отдыхали, пока не проходило покалывание в усталых ногах. Джелли отнеслась к словам Чародея с максимальной серьёзностью и каждый раз на привале напевала отрывки из концерта Симона, надеясь, что это поможет штреку продержаться подольше. Цвет горных пород и почвы вокруг поменялся – значит, они уже ушли довольно далеко. Ребята продолжали путь в молчании, раздумывая, куда же в конце концов придут. Наконец карта начала тянуть Хеди в другую сторону. – Похоже, мы уже близко, – сказала она остальным. Штрек вывел их в выложенный кирпичом туннель. Из туннеля вверх уходил люк, накрытый крышкой. Над головой проехала машина. Когда вокруг стало тихо, Хеди и Джелли, поднатужившись, убрали тяжёлую крышку. Они поспешно выбрались, вытащили за собой мальчишек, затем выпустили горгулью и, кряхтя от напряжения, сдвинули крышку люка обратно. Ребята стояли посреди дороги, которая шла вдоль пролива. Воздух был влажным, неподалёку виднелся какой-то город. Карта шла волнами по коже Хеди, но это было скорее нетерпеливое «скорее, мы почти на месте», чем «ну вот мы и пришли». В такой поздний час машин на дороге было немного, но дети сбежали на обочину, чтобы какой-нибудь случайный водитель на них не наехал, затем прошли через скейт-парк. За ним лежал пустынный пляж, ярко освещённый луной. Зов карты вдруг настолько усилился, что Хеди даже споткнулась. Карта хотела бежать к самой кромке воды, прямо в Ла-Манш. К серебристой дорожке из лунного света. Вот где было её место. Кто-то вдруг схватил её за руку и резко дёрнул. Это была Джелли. Хеди даже не заметила, как бросилась бежать и уже готовилась прыгнуть в воду. Джелли оглядела водную гладь: – Нам сюда? – Ага. – Хеди глубоко задышала, восстанавливая контроль над собой. – Ну, нам уже приходилось пересекать океанские волны пешком, – сказала Джелли. – Но здесь нет волшебного моста. И что-то мне кажется, что до границы мы не доплывём, – заметила Хеди и посмотрела на часы. – До полуночи всего пятнадцать минут. Спенсер бросил рюкзак на песок и отстегнул от него скюскепнур. – Пора снова попробовать эту штуку. Глава 23. Лунная дорога Приплясывая, чтобы не замочить кроссовки, Спенсер наполнил водой кожаный мешочек скюскепнура и прикрепил его на место. – Похоже, клейкий клей сработал, – с надеждой проговорил он, улыбнувшись. Спенсер встал и взмахнул прибором в воздухе. Крутя катушку, он внимательно наблюдал за туманом в сачке. Решив, что всё готово, он резко опустил сетку, выпуская облачного зверя на свободу. У него получился маленький дракон с длинной изогнутой шеей и двумя расправленными крыльями – к сожалению, разных размеров. Ребята подождали, но облачный дракон так и не вырос. Пролетев немного над пляжем, он растворился в воздухе. Спенсер печально взглянул на Хеди: – У меня не получается. – Джелли, а ты можешь помочь? – спросила Хеди у кузины. Спенсер протянул палку ей, но Джелли убрала руки. – Нет, я не буду ничего делать за тебя. Только помогу. Попробуй ещё раз, но побольше. Спенсер взмахнул сеткой туда-сюда, а потом начал рисовать в воздухе что-то большое, словно на соревновании по размахиванию флагами. Джелли внимательно следила за ним и, когда туман в сетке достаточно сгустился, сказала: – Давай. Взмахнув сеткой, Спенсер выпустил облако – ещё одного дракона. Джелли бросилась вперёд и начала тянуть за края облака, её бронзовый ноготь светился. Облачный дракон стал размером со свинью, потом с лошадь, но чем больше Джелли его увеличивала, тем бесформеннее он становился. Вскоре он уже достиг размеров слона, но перестал быть похожим на дракона. Свет на ногте Джелли начал подрагивать, словно фонарик, у которого садится батарейка. А потом со стороны пролива налетел порыв ветра и разорвал облако на части. Хеди с трудом подавила крик, когда клубы тумана пролетели мимо неё – и легко просочились сквозь пальцы, когда она попыталась их схватить. «Мы не успеем вовремя», – подумала она, глянув на часы. – А это что ещё такое? – спросил Макс. Он показывал на воду и был настолько встревожен, что из перчатки даже выскочил меч.