– Думаете, надо позвонить кому-нибудь, кто её знает? – Кому, например? – спросила Джелли. – Её родным или в больницу? В какой больнице она работает? Но в сумочке не нашлось ни идентификационной карты, ни пропуска, по которым можно было бы узнать её место работы. – Да и вообще, что мы им скажем? – спросила Джелли. – Нельзя же говорить, что с ней на самом деле произошло. Дети мрачно уставились на беспорядок, устроенный Древоглядами, и тут послышался шум наверху. Топот, громкий вскрик, потом что-то упало на пол. «Что там ещё случилось?» – подумала Хеди и побежала вверх по лестнице. Шум доносился из Зелёной комнаты – комнаты с тёмно-зелёной дверью по соседству с их спальней. Даже в обычный день Зелёная комната выглядела весьма необычной: огромные коллекционные банки, металлические крылья и, конечно же, их друзья: Дуг – ковёр-медведь и Стэн – чучело оленьей головы. Распахнув дверь, Хеди и остальные увидели, пожалуй, самое странное в своей жизни: бурый медведь на длинных тонких оленьих ногах пытался подняться с пола, а на его круглом заду восседала рогатая оленья голова. – Ну, что-то это с нами сделало, Стэн, – проворчал Дуг, оглядываясь. – Ты теперь прыщик у меня на копчике! Как ты вообще ходишь-то на этих веточках? По-моему, они кролика и то едва удержат. – Оленьи ноги предназначены для поддержки мышц величественного оленя и его великолепных рогов, – возразил Стэн, – а не массы зверя-обжоры вроде тебя. – Это не обжорство, а природа, – запыхтел Дуг. – Сам попробуй впасть в спячку без слоя жира, которым будешь кормиться. Несмотря на все происшествия на Скупом холме, Хеди всё же обрадовалась, что хотя бы Дуг и Стэн не спят волшебным сном. Привычные перебранки между медведем и оленем сразу подняли всем настроение. Дуг повернулся к Спенсеру и остальным: – Эй, детёныши, что творится? Мы обсуждаем себе жёлуди, а потом вдруг просыпаемся на полу, на улице темно, а мы превратились вот в это месиво. Нам нужен Хозяин, чтобы нас распутать. – Совершенно верно, – сказал Стэн, разворачивая их общее тело, чтобы тоже оказаться лицом к ребятам. – Да, знаю, у Хозяина строгое правило не заниматься магией, но в этом обиталище не будет мира и покоя, пока Дуга не отделят от меня. Я не могу вам даже передать, каково это – думать, когда у вас под носом медвежий афедрон! – Дедушка Джон ничего не сможет сделать, – ответил Спенсер. – Остались только мы. – Остались только вы? – переспросил Стэн. – Что вы имеете в виду? Куда они ушли? Когда зверям рассказали о том, что произошло, они попросили показать им снежные шары. Дуг даже высунул язык и облизнул стекло. – На вкус как магия, – проворчал он, – но не магия этого дома. Какая-то новоприбывшая. Ещё не пожила здесь, не приобрела вкуса Скупого холма. Стэн подпрыгнул и отскочил своей половиной тела подальше. – Хватит лизать всё подряд, олух ты безрассудный, а то мы застрянем в этих стеклянных безделушках ещё до того, как успеем сказать… ну, до того, как успеем сказать: «Не надо это лизать!» – Мне доводилось лизать вещи и похуже, – отозвался Дуг. – Детёныши, неужели вообще никого не осталось, чтобы вам помочь? Хеди уставилась в потолок, раздумывая. В голову ей пришли два имени. – Миссис Вилемс. И госпожа Пал. Спенсер кивнул: – Попробую позвонить госпоже Пал. Она была единственным рукоделом, которого они знали. В волшебных предметах она разбиралась даже лучше дедушки Джона, потому что торговала ими в своём магазине под названием «Палисад». Миссис Вилемс раньше была экономкой в доме на Скупом холме, а сейчас жила вместе с сёстрами в Марберри-Рест. Ну а ребята знали о ней ещё кое-что… – Проверю, дома ли миссис Вилемс, – сказала Хеди. Джелли указала на сине-чёрное небо, видневшееся в окно: – А ты выйти сможешь? Мы не знаем, что делает эта темнота. – Ну, попробовать надо. Они вышли с Хеди к главным воротам. Спенсер спросил: – Может быть, кому-нибудь из нас пойти с тобой? – Охраняйте дом, – твёрдо ответила Хеди. – Особенно дедушку Джона и Ларк. Я надолго не задержусь. Девочка говорила совершенно спокойно, но её рука подрагивала, когда она потянулась к калитке, за которой заканчивался купол тьмы. Она почувствовала небольшое сопротивление, когда медленно раскрыла калитку и вышла из темноты на тропинку. Снаружи ярко светило солнце. Хеди прищурилась и оглянулась – дом выглядел совершенно нормально, над ним не было никакого тёмного купола. Но не видела она и Спенсера, Джелли и Макса, стоявших всего в нескольких метрах от неё на садовой тропинке. Она зашла обратно за ворота, с облегчением убедившись, что может вернуться, и ребята снова появились. – Купол – это, похоже, какая-то маскировка дома, – сказала она. – Отсюда Скупой холм выглядит нормально, без всякой темноты. Но при этом не видно вас. – А можно мне попробовать? – поинтересовался Спенсер. – Не нужно высовываться слишком часто, – возразила Джелли. – Грубиян Грубс может что-то заподозрить, если мы будем постоянно то исчезать, то появляться. – Иди позвони госпоже Пал, – сказала Хеди. – Я скоро вернусь. Надеюсь, вместе с миссис Ви. Хеди понадобилось всего несколько минут, чтобы бегом добраться до дома миссис Вилемс, стоявшего недалеко от центра деревушки. «Слава богу, они сейчас не в Намибии или ещё где-нибудь далеко», – подумала она. Когда ребята только с ней познакомились, миссис Вилемс каждую ночь тайком превращалась в садовую статую. Проведя много лет в каменном обличье, все три сестры очень полюбили путешествовать в далёкие страны, навёрстывая упущенное время. Хеди вбежала через калитку и застучала колотушкой в дверь. Вокруг было тихо. Слишком тихо. В ушах громко бился пульс. Она снова постучала. Обычно кто-нибудь из сестёр быстро открывал дверь. Вдоль боковой стены домика сёстры выращивали фиолетовые аквилегии и маргаритки. Хеди, тихо бормоча извинения, отпихнула цветы в сторону и заглянула в окно. И в первой, и во второй комнате всё казалось нормальным. Но вот заглянув в третье окно, Хеди застыла. Она таращилась и таращилась и лишь потом поняла, что сосредоточилась на каких-то незначительных деталях. Перед сёстрами стояли тарелки с недоеденной питой и салатами. Судя по всему, они обедали. Мозг Хеди изо всех сил пытался избежать самого страшного удара: миссис Вилемс, Майя и Ева сидели вокруг стола, превращённые в неподвижные чёрные каменные статуи. Волна от магического взрыва, который потряс Скупой холм и заставил исчезнуть Британский музей, похоже, добралась и сюда. Хеди поспешно вернулась к Скупому холму. В её голове вертелся целый вихрь мыслей. Возле калитки стоял высокий сутулый человек и пытался её открыть. Мистер Грубс. – Я могу вам чем-нибудь помочь? – холодно спросила Хеди. Вздрогнув, мистер Грубс повернулся к ней. – Мне нужно поговорить с твоим дедушкой. – Он отдыхает, – сказала Хеди. Даже почти не соврала. – Это важное дело. Неотложное. – Я могу передать ему сообщение, когда он проснётся. Мистер Грубс снова посмотрел на дом. – У вас всё в порядке? «Сварливый мерзкий хмырь что-то знает», – подумала Хеди. Слишком уж любопытными были его бегающие глазки. Она ему не доверяла. – Всё хорошо, спасибо. По его лицу было видно, что он ей тоже не поверил. Когда она открыла калитку, самодовольно радуясь, что разочаровала мистера Грубса – он-то наверняка ожидал, что она тоже будет только безуспешно её дёргать, – он протянул ей конверт. – Отдай ему. Даже «пожалуйста» не сказал, что лишь ещё больше разозлило Хеди. Издевательски-вежливо кивнув, она забрала конверт. Только когда Грубс ушёл к себе домой, она наконец закрыла калитку и аккуратно вскрыла конверт. В записке была одна фраза: «Я знаю, где найти древнюю». – «Древнюю» что? – пробормотала Хеди. Она сунула записку в карман, жалея, что сейчас не может отдать её дедушке Джону и устроить ему допрос с пристрастием. Входную дверь открыл Спенсер. Увидев, что Хеди одна, он сразу пал духом. – Миссис Вилемс нет дома? – Она вместе с Майей и Евой снова обратилась в статую, – проговорила Хеди. – А ты дозвонился до госпожи Пал? Спенсер отрицательно покачал головой: – Не отвечает. Даже автоответчик. Лицо Спенсера было абсолютно беспомощным. Именно так себя чувствовала и Хеди. – Где Джелли и Макс?