Мы решили поехать на «УАЗе» Краснощекова: это вездеход, и в нем легко уместились все вещи. Единственная проблема – он довольно много потребляет бензина, и мы вынуждены были взять с собой несколько канистр топлива, учитывая еще и то, что его немало уйдет на обогрев салона автомобиля. На лед мы выехали в поселке Листвянка и, обогнув Лиственничный мыс, стали двигаться вдоль гористого, поросшего хвойным лесом берега. Первый поселок Большие Коты мы увидели через восемнадцать километров. – А вы знаете, – спросил нас Краснощеков, – что в середине девятнадцатого века здесь по долинам рек Малые и Большие Коты были открыты и разрабатывались золотые россыпи? Причем золото находили не только в речных песках и галечниках, но и на дне озера. Летом делали плоты, а зимой добывали через прорубь. – Ничего себе, – удивился я. – Это же совсем рядом с Иркутском. И никто не знает. Хотя чему удивляться? Байкал весь состоит из загадок, которые отличаются друг от друга только временем происхождения. И сколько бы тайн новые поколения ни открывали, их становится только больше. – Это точно! – согласился Краснощеков. Вскоре появился мыс Соболев. Он отчетливо выделялся на берегу Байкала своими отвесными зубчатыми скалами со множеством темных отверстий по всей поверхности. За ним проехали Большую, а потом и Малую Кадильную падь, представленную скалистым гребнем с башенками. В бухте Песчаная мы решили остановиться. Несмотря на то что она находилась по воде всего в восьмидесяти километрах от Листвянки, мы из-за опасения нарваться на торос или провалиться в щель добирались до нее больше трех часов. Нам повезло: лед был прозрачен, и можно было через него на глубине нескольких метров разглядеть дно и одиноких рыб, проплывавших под нами. – Неплохо бы перекусить! – Никита вылез из машины, потягиваясь. – Сейчас организуем. – Антонина быстро достала из пакета бутерброды, большой термос и разлила чай. – Специально для вас, – она, улыбаясь, посмотрела на Краснощекова, – заварила зеленый и молоко прихватила. – У меня такое впечатление, – сказал я, – что вы, Антонина, неровно дышите к одному из нас. – А я и не скрываю! – Она вызывающе посмотрела на Краснощекова. – Вы ведь не возражаете, Алексей? – Да нет, собственно, – пробубнил Краснощеков. – Давайте я еще вам горяченького подолью. – Нет, большое спасибо. Пора собираться, еще неизвестно, какая дальше дорога. Надо засветло добраться. – Доберемся, – успокоил я. – Больше половины проехали. Бухта Ая вдавалась в материк метров на восемьсот, заканчиваясь пологим, постепенно повышающимся берегом, окруженном с двух сторон высокими скалами. Метрах в трехстах от Байкала стояло несколько старых деревянных построек, мы подъехали к ним. Из трубы одного явно жилого дома, окруженного невысоким деревянным забором, приветливо поднимался дымок. Услышав нас издалека, лаем встретили собаки. Скрипнула открывающаяся дверь, и на крыльцо дома вышел молодой бурят. – Чё хотели? – спросил он нас. – Порыбачить приехали или как? – И порыбачить, и отдохнуть, – ответил Краснощеков. – У вас можно будет остановиться? Заплатим. – Почему нельзя, можно! Заходите в дом. Машину у ворот оставьте, ничего с ней не будет, зимой мало кто сюда приезжает. – А почему – спросил я, – рыбы нет? – Есть маленько сорога, окунь. Омуль здесь не водится, мелко. Надо в море идти. А вы чё, на омуля приехали, что ли? – Нет, – вмешалась Антонина, – нам всякая рыба подойдет. – Она заулыбалась. – Ну что, веди нас, хозяин, в дом. – Не, я не хозяин. – улыбнулся парень, – я сын хозяев. Бревенчатая изба состояла из двух помещений: прихожей с кухней и спальни. Большую часть дома занимала русская печь, в которой потрескивали поленья. Вокруг деревянного самодельного стола стояло несколько табуретов. У окна разместился большой сундук, который, видимо, использовался и как кровать, на нем лежал матрац с подушкой. У печи стояла пожилая невысокая бурятка, варила тарасун[30][Слабоалкогольный напиток, приготовленный из сыворотки молока.], запах которого растекался по комнате. – За рыбой приехали? – с интересом спросила она. – Сейчас не ловится. У нас купите. Сколько надо? – Купим, когда домой поедем, – ответил Краснощеков. – И на ужин несколько омулей возьмем. – Можно. А как расплачиваться будешь, водка есть? Видишь, тарасун варю. – Она заулыбалась. – Водка лучше, а магазин далеко. После ужина, когда хозяева стали расстилать постель, Краснощеков спросил: – Мы еще хотели пещеру посмотреть вашу, много слышали про нее. Не покажете нам завтра? – Кто зимой по пещерам лазит? – удивилась хозяйка. – Ладно, Антошка покажет, заодно сам сходит. Давно мы не благодарили Хозяина горы. – Она многозначительно посмотрела на нас. – Разозлиться может. Его нельзя обижать. Вы тоже ему дары захватите. – Это обязательно! – заверил Краснощеков. Назавтра часов в двенадцать мы, взяв с собой альпинистское снаряжение, поднялись на гору и прошли около двух километров. На высоте двухсот метров недалеко от берегового обрыва мы увидели большую воронку, которая заканчивалась входом в пещеру. Она представляла собой наклонную лабиринтовую систему гротов и ходов, где со стен свисали многочисленные снежные кристаллы, а на полу среди красной глины торчали прозрачные ледяные сталагмиты. Пещера постепенно спускалась в сторону Байкала, поражая разветвленностью ходов, украшенных натечными известняковыми образованиями. Высота ходов варьировалась от полуметра до шести, а ширина доходила до восьми метров. Часть их была загромождена обвалившимися глыбами. Мы прошли несколько сотен метров и решили вернуться. – Что вы думаете, – спросил меня Краснощеков, – похожа она на ту, что мы ищем? – Уверен, что эта та самая! Я предлагаю привязать конец веревки возле входа, заранее измерив на ней двести метров, и, держась за другой конец, пройти по всем коридорам на данное расстояние. – Зачем? – удивился Никита. – Прадед Антонины писал, что груз они пронесли около ста пятидесяти метров от входа. Пятьдесят метров я добавил на случай, если он не точно определил расстояние или веревка может запутаться и зацепиться за камень. – Теперь понятно, – восхитился Никита. – Надо попробовать. Под описание подошли три прохода, каждый из которых упирался в завал. Один находился немного дальше двухсот метров, второй – около ста и третий – почти у самого входа, не больше чем на расстоянии пятнадцати метров. – Я думаю, – предположил Краснощеков, – что последний мы можем исключить. Скорее всего, чтобы похоронить заживо красноармейцев, была использована мощная взрывчатка. При взрыве ударная волна повредила бы входное отверстие, чего не видно. Считаю, всех больше подходит для нас второй ход – и по расстоянию, и по масштабу разрушения. Именно его надо лучше обследовать. Мы достали металлоискатель и просканировали завал, но ничего не обнаружили. Расчистить проход нашими силами также не удалось. Мраморные булыжники были неподъемны. – А что, если нам попробовать использовать «УАЗ»? – предложил я. – Капроновых прочных веревок у нас достаточно. Мы булыжники можем обвязать и вытянуть с помощью машины. Краснощеков осмотрел гору, она была в большей части плоской. Оставался небольшой отрезок – метров тридцать, который довольно круто спускался к входу пещеры и заканчивался маленькой площадкой. – Рискнуть можно, – без особого энтузиазма согласился Краснощеков. – Снега мало, и, в принципе, дорога проходима, но хватит ли ему силенок протянуть камни, вот в чем вопрос. – Попытка не пытка! – сказала Антонина. – Глаза боятся, а руки делают! Давайте попробуем, вдруг получится? Перед началом работ мы решили пообедать. – А машины до пещеры проезжают? – спросил Краснощеков хозяйку, которая выставила на стол большую тарелку дымящегося вареного мяса и разлила бульон по пиалам. – Бывает, когда спелеологи лагерь разбивают возле пещеры, – ответил Антон. – А вы что, тоже хотите там остановиться? – удивился он. – На улице холодно, замерзнете. Лучше у нас живите. – Нет, – ответил я, – мы хотим спуститься в Октябрьскую пещеру и обследовать, а вход в нее на обрыве скалы. Привяжемся к машине и попробуем попасть. – Зачем – удивилась хозяйка, – разве одной пещеры мало? Она самая большая и красивая. Разве ее можно сравнить с другой? Там живет Хозяин горы, он может обидеться. Много людей там погибло. – Вы имеете в виду девочку, которой поставили памятник? – спросил я. – Почему? Мне мама рассказывала, что давно, очень давно, когда советская власть пришла к нам, много людей осталось в пещере, их Хозяин наказал. Им тогда ее папка пещеру показал, а сам в полынье утонул. – А вы что, давно здесь живете? – Мы все удивленно уставились на хозяйку. – Давно. Мой отец в колхозе чабаном был, и его отец здесь пас овец. У нас ветра сильные, зимой снега мало, подножий корм всегда есть. Трава низкая, но овцам хватает. Видели, пасутся? Мы кивнули. – А что тогда с вашим отцом случилось? – спросила Антонина. – Расскажите. – Не с отцом, дедушкой. Меня еще не было. Пришли к нам солдаты, много их было, и тоже, как вы, попросили пещеру показать. Дедушка не хотел, отказывался. Но как-то они уговорили. – Водку, наверное, дали, – пошутил сын хозяйки. – Тогда водку ценили. – Ты ее не любишь?! – проворчала хозяйка. – Сколько рыбы без денег отдал? – Закурила. – Так вот, провел он их к пещере, а наутро только с одним парнем вернулся. Остальных Хозяин забрал. Дедушка помог русскому обоз до города провести, а сам под лед ушел вместе с конем. – А в какую пещеру он водил, не знаете? – Нее, не знаю. Давно это было. Наверное, в ту, куда с Антошкой ходили. Про другие раньше не знали. Зачем нам духов беспокоить? Это сейчас туристы на них приезжают. Все изменилось. Оттащив с помощью троса несколько относительно небольших камней, мы поняли, что проход завален основательно и своими силами нам не справиться. Посоветовавшись, приняли решение дальнейшие работы перенести на теплое время года и лучше подготовиться. Фронт работ мы увидели, и надо было подумать, как можно расчистить завал. Воспользовавшись непредвиденным отдыхом, мы решили порыбачить на мормышку. Пробурили лунки недалеко от скалистого берега. Лед был толщиной более метра. Просидев безрезультатно несколько часов, решили вернуться в Иркутск. Часть четвертая Ученик сказал новичку: – Должен предупредить, что без правильного настроя ты не поймешь ни слова из того, о чем говорит Мастер. – А как правильно настроиться? – Будь подобен студенту, страстно желающему выучить иностранный язык. Слова, которые произносит Мастер, кажутся знакомыми. Но не попадайся на удочку – у них совершенно иной смысл. – Энтони де Мелоо, «Одна минута глупости» – Что ж, неплохая работа! – Довольный полковник разлил коньяк по фужерам. – Пару недель можешь отдохнуть, заслужила! Лучше слетай куда-нибудь в теплые страны, фирма оплатит. – Спасибо. – Что у тебя с Краснощековым, влюбилась? – Полковник пристально посмотрел на Антонину. – Нет, что вы. Ну разве что он симпатичен мне.