– Да не проституток. Это мои знакомые студентки. Просто пообщаетесь. Если что получится, вы им немного дадите на хлеб, и все. Они иногородние, кушать тоже хотят. Если вам понравятся и они не будут возражать, можете телефонами обменяться. – Мы отказались. – Ну смотрите. А я закажу, потом поздно будет, жена потеряет. Я ей обещал сегодня вернуться вовремя, недавно влип, мама не горюй! – Вы не знаете, ему никто не угрожал? – В смысле? – Может, пытались шантажировать или угрожали ему и близким физической расправой? – Но Николай тоже не простой. Я бы вам посоветовал обратить внимание на его сына. – Почему? – Он ведь у него «загульный». По пьяни может многое натворить. Как-то мы сидели с Петровичем в сауне, ему позвонила бывшая и сказала, что его сын из охотничьего ружья палит по улице. Он быстро собрался, я ему водителя своего в помощь дал. Хорошо, что никого не убил, могло быть хуже. – Но отцу-то он не угрожал? – Было и это. Он рассказывал. Подробности, правда, не знаю. Его сын со всякой швалью общается. Не сам додумается, другие посоветуют. Работать им неохота, а гулять не на что. – Ничего себе, – удивился я. – Противоестественно рубить сук, на котором сидишь. – Ты его не видел? – Видел. – Тогда какие сомнения? Его мутные глаза о многом говорят. – А та женщина, с которой Николай Петрович живет, или жил, – поправился я, – она может что-нибудь такое же выкинуть? – Только из ревности. Хотя сам знаешь, женская логика непредсказуема. – Вы знаете, что у него есть дочь? – спросил Краснощеков. – У него?! Впервые слышу. Но он всегда говорил, что хотел бы еще завести детей. Она маленькая? Может, уже успел с кем-нибудь из девчонок договориться? – Он задумался. – Как раз наоборот. Очень большая! – Из старых грехов?! – удивился Бестужев. – Нет, не слышал. Пострел везде поспел! Молодец. Может, теперь успокоится. – Да, если найдется. – Все же думаете, что с ним что-то случилось? Мне почему-то кажется, что скоро найдется, никуда не денется. – Александр Данилович, – полюбопытствовал я, – а почему вы нам встречу назначали в сауне? – Потому что не первый год замужем! – Он широко улыбнулся. – В бане сотовый не берет, и вы с прослушкой голыми меня не запишите. – Круто! – восхитился я. – А вы знаете Светлану? – неожиданно спросил Краснощеков. – Какую? – Он затянулся и, выдохнув густой дым перед собой и прищурившись, рассматривал через него в упор Краснощекова. – У меня знаешь сколько знакомых девчонок, блокнота не хватает. И половина из них Светами называются. Они же блондинки! – Я про ту, которая работает у Костромского, – продолжил Краснощеков. – А, секретарь? – Он опять затянулся. – Красивая девчонка. Видел ее пару раз. А что? – Да нет, просто, – заключил Краснощеков, и мы направились к выходу. Предупредительный дверной звонок прозвучал неожиданно. В прихожую сауны изящно вошли сразу три стройные юные красавицы в откровенно коротких юбках, ярко накрашенные и сильно пахнущие парфюмом. Они приветливо нам улыбнулись и полезли целоваться с Бестужевым, бурно выражая радость встречи. – Ну что, – обратился он к нам, – не передумали? Девушки зря, что ли, приехали? Мне самому скоро уйти надо будет. Оставайтесь, мужики, пообщаетесь. Девчонки, приглашайте парней. Те заулыбались и, с интересом рассматривая нас, направились в нашу сторону. – Вы нас не боитесь, случайно? – обратилась ко мне яркая высокая блондинка, томно посмотрев на меня. Вторая направилась в сторону Краснощекова. – Куда вы спешите? Мы категорически замахали головами и поспешили выскочить из сауны. – Думаю, он не зря непотопляемый на работе, – сказал Краснощеков на улице. – Постоянно пить, сидеть в саунах, общаться с девушками – это и есть его работа. Он поставляет важным персонам девочек, которых оберегает и помогает хорошо устроиться. Через них он получает информацию и влияние в обществе. То, что сам пользуется ими, – это производственные издержки. И Свету Костромскому, скорее всего, он порекомендовал, познакомив в сауне. – Я что-то подумал, надо сына проверить. В чем-то он прав, глаза у него действительно мутные. Утром долго звонил мой мобильник – забыл отключить будильник, но я не смог подняться. Голова болела, меня тошнило и ощущалась большая слабость. Мне удалось поспать еще час, но в этот раз телефон был неумолим: звонил и звонил. – Ало? – едва проговорил я. – Здравствуйте Владимир Федорович! Это Катя. – Катя?! – встрепенулся я. – Так, слушаю. – Мне надо с вами срочно переговорить, тут такое творится! – Где? – У Жени с его мамой. – Что именно? Я специально тянул время, чтобы прийти в себя после крепкого болезненного сна. – Лучше без телефона. Давайте встретимся там же в кафе, если вы не против. Сколько вам нужно времени, чтобы добраться? «И еще принять душ, сделать зарядку для просыпа, позавтракать и прочее, и прочее», – проворчал я мысленно. – Думаю, часа два. – Хорошо, я вас жду! После вчерашних посиделок в сауне тело мое отказывалось слушаться. А голова вообще ничего не соображала. Заварив двойную порцию кофе и положив три чайные ложки сахара для стимуляции работы печени, я стал настраиваться на рабочий день. Вскоре опять зазвонил телефон. Это был Краснощеков. – Как себя чувствуете, Владимир Федорович? – Лучше не спрашивайте, мне даже вспоминать больно. – Мы вчера общались с профессионалом. Вы заметили, в отличие от нас, он был ни в одном глазу. – Да, у него здоровья на десятерых хватит. Для него три бутылки водки – что одна кружка пива. – Интересное сравнение. Пивка охота? – Ну, знаете! Я с утра не пью. Мне Катя звонила, просит встретиться. Вы меня не теряйте, ладно? – Договорились. Хотите знать тайну высокой устойчивости к алкоголю нашего вчерашнего собеседника? – А у него есть секрет? – Чудес не бывает. Он принимает специальные таблетки. Когда он после первой бутылки вышел покурить, я заметил, как он достал из верхнего кармашка пиджака тонкий стеклянный цилиндр и его содержимое положил под язык. Потом, когда вы с ним парились, я проверил его карманы. Он оказался бывшим сотрудником ФСБ. В цилиндре были маленькие таблетки. Я взял одну как образец, и еще одну тоже положил под язык. Думаю, не заметит. – Вы очень сильно рисковали! – Да, но зато сегодня я как огурчик, и энергия просто прет. – То есть вы хотите сказать, что он пользуется допингом, если можно так сказать? – Несомненно! И он всегда сохраняет трезвый ум и твердую память. Думаю, он специально подпаивает своих собеседников, стимулируя их на откровенность и искушая на человеческие пороки. Это все фиксируется на технику. – Но он же голый! – Он использует возможности саун, имеет доступ к их камерам слежения. – Ничего себе! – Так что будьте осторожны в общении с незнакомыми. Хотя вчера вы держались молодцом, ничего лишнего не сказали, пока не вышли из сауны. – А потом? – Потом вы уже ничего не могли сказать. Вы помните, как доехали домой? – Смутно.