– Как вы? Руки-ноги целы? – Целы, целы! – проворчала соседка. – Что мне сделается! – Кто это был? Чего он от вас хотел? – От меня? – Татьяна исподлобья взглянула на соседку. – От меня он ничего не хотел, скорее уж от тебя. – От меня? – удивленно переспросила Юлия. – Я-то тут при чем? Когда я вышла, он вас душил. Татьяна вспомнила, что обязана соседке своим спасением и даже, может быть, жизнью, и смутилась. – Ну, не знаю… я вышла из квартиры, смотрю – он тут крутится, по сторонам зыркает. Не иначе, думаю, квартиру присматривает, чтобы обчистить. По нему и видно – самая уголовная личность. Ну, я ему и сказала, чтобы сей же час отсюда проваливал. Тут-то он на меня и налетел. За горло схватил, к стенке прижал и говорит: «Убью непременно, если сейчас же не замолчишь». Еще как-то странно сказал – отправлю, говорит, тебя на какую-то Пиховую гору… – Пиховую? – удивленно переспросила Юлия. – То есть не Пиховую, а Пихтовую. Точно, Пихтовую. Сказал, что кладбище на этой горе. А только я такого кладбища не знаю. Северное кладбище знаю, Южное знаю, Серафимовское знаю… Еще Георгиевское знаю, которое на Охте… Татьяна задумалась, вспоминая названия городских кладбищ и даже загибая пальцы. – Ладно, Татьяна, про кладбище я поняла, а что еще-то этот тип говорил? Почему вы сказали, что он чего-то от меня хотел? Он мое имя назвал? – Нет, насчет этого врать не буду, чтобы имя или, допустим, фамилию. А только он на твою дверь показал и спросил, что в той квартире случилось и не убили ли там кого. – Так и спросил – не убили ли? – Точно так и спросил. Скажи, говорит, кого в той квартире убили, и тогда я тебя отпущу. Только я ничего ему ответить не успела, потому что как раз тут ты вышла, и мы его прогнали… – Понятно… – задумчиво протянула Юлия. – А больше он ничего не говорил? – Больше ничего. Юлия наклонилась и подняла с пола последнее яблоко и какой-то лоскуток. – Это тоже ваше? Татьяна положила яблоко в пакет, потом взглянула на лоскуток и покачала головой: – Нет, это не мое. Это, кажется, я у него от рукава оторвала. – У него? – Юлия с интересом взглянула на кусочек ткани. Это была матерчатая этикетка, какие иногда пришивают на рукав пиджаков или пальто. На этикетке был изображен черный свернувшийся зверек с пушистым хвостом, вокруг него змеилась надпись причудливыми буквами: «Старый соболь». – Интересно! – протянула Юлия и спрятала лоскуток в карман. – Может, оно и интересно, только некогда мне с тобой тут разговаривать! – спохватилась Татьяна. – Мне в больницу нужно, меня там мама ждет! – Передавайте ей привет! – сказала Юлия ей в спину. Она вернулась к себе в квартиру. Если Татьяна ничего не перепутала, странный тип, который на нее напал, пришел к ним в дом с единственной целью – чтобы узнать, не случилось ли чего в ее, Юлиной, квартире. Даже точнее – не убили ли там кого-нибудь. А ведь здесь действительно едва не случилось смертоубийство. Но кто об этом мог знать, кроме нее самой и соседей? Опять же, если Татьяна ничего не перепутала, этот мелкий подонок упомянул кладбище под названием Пихтовая гора. Но в нашем городе такого кладбища нет. В наших местах пихты вообще не растут, так что такому названию взяться просто неоткуда. У нас другие деревья, соответственно, и другие названия: парк «Сосновка», Березовая аллея на Каменном острове, поселок Осиновая Роща… А где может быть кладбище с таким названием? Там, где растут пихты – в Сибири или на Урале… И тут у нее мелькнула вполне ожидаемая мысль. Она включила ноутбук и набрала в поисковой строке словосочетание «Пихтовая гора». И на экране возник сайт кладбища. Кладбища, расположенного в Нижнем Тагиле. В том самом городе, откуда к ним неожиданно приехала падчерица Антона… Телефон у Юлии зазвонил в самый неподходящий момент – когда шеф распекал ее насчет вчерашнего отчета. – Я тебе говорил, чтобы все было сделано? – гремел он, нависая над ней, как грозовая туча. – Говорили, Александр Васильевич, еще как говорили. – Юлия покорно склонила голову. – Я тебе говорил, что с работы не выпущу? – теперь голос шефа напоминал раскаты грома. – Говорили, Александр Васильевич. – Юлия снова опустила глаза и наклонила голову. – Так какого черта ты ушла, не выполнив задание? На это Юлия ничего не ответила, только усиленно кивала, как китайский болванчик. – Ну, я теперь не знаю, что с тобой сделаю! – Шеф махнул рукой, как будто призывая на Юлину голову все громы и молнии, и случайно задел ее по щеке. Едва коснулся, но Юлия тотчас резко отшатнулась, прикрыла лицо руками и заверещала: – Ой, не надо, Александр Васильич, ой, не бейте! Ну хоть только не по лицу! – Ты что вообще? – Шеф обалдело на нее уставился, и сотрудники высунули головы из-за столов. – Ой, не надо, Александр Васильевич, я все сделаю! – в голосе Юлии послышались слезы. Она сама не понимала, зачем это делает, какой-то бесенок внутри ее действовал самостоятельно. – Кочетова… – ошеломленно проговорил шеф, – да я тебя не трогал, с чего ты взяла вообще? Но Юлии вдруг стало ужасно себя жалко. Антон притащил в дом эту ужасную девицу, свою падчерицу, Юлию едва не убили, а муж ей не верит. Во всяком случае, не собирается ей помогать, она совсем одна, не к кому обратиться… Она с непонятным удовлетворением почувствовала, как по щекам катятся слезы. Ну надо же, раньше у нее никогда не получалось плакать по заказу. – Да я ее и не трогал совсем, – растерянно повторял шеф подбежавшей Саше. – Да-да, конечно-конечно, – энергично кивала та, пытаясь всунуть Юлии стакан с водой. Юлия взяла стакан трясущейся рукой и выпила, расплескав половину. Шеф поймал осуждающие взгляды сотрудников и ушел к себе, держа руки по швам, чтобы никого не задеть ненароком. Юлия отмахнулась от Сашки, которая предлагала валерьянки или пустырника, и скрылась в туалете. Посмотрев на себя в зеркало, она едва не расхохоталась. Волосы всклокочены, тушь размазалась, в общем, вид жалкий. Но это даже неплохо. Надо же, и от этой стервы Лоры может быть польза! Юлия применила ее метод – и вот пожалуйста, шеф мигом заткнулся. Надо будет взять это на вооружение. Тут Юлия вспомнила, что не ответила на звонок. Оказалось, звонил Славка Окунев. Сказал, что кое-что может ей сообщить, но пока не все. Юлия ответила, что рада будет любой информации, только скорее. Условились встретиться в кафешке на углу, Славка сказал, что обедать ему некогда. Шеф сидел в кабинете, как сыч, и, хоть видел, что Юлия ушла, не посмел ничего сказать. На этот раз опоздал Славка, Юлия ждала его, прихлебывая кофе, который в этой забегаловке оставлял желать лучшего. – Ну что, – начал Славка, – Ветрова Флора Дмитриевна, одна тысяча девятьсот девяносто восьмого года рождения, родилась в Нижнем Тагиле, там же окончила школу. Отец – Дмитрий Анатольевич Черепов, мать – Ветрова Лидия Николаевна. Брак был не зарегистрирован, но дочку Черепов записал на себя. Девочка жила с матерью, а после ее смерти – с бабушкой и дедушкой. Когда Флоре было пять лет, мать вышла замуж за Кочетова Антона Петровича, ну, ты про него знаешь. – Да уж… – вздохнула Юлия. – Значит, Флора училась в школе неважно, что никого, в общем, не беспокоило, поскольку девочка росла без родителей. Бабка с дедом совершенно простые люди, не очень-то ею занимались. Откуда тут взяться большим успехам. Ну, окончила школу, пошла в продавщицы, больше-то никуда не брали. Там случилась какая-то темная история, вроде бы магазин, где она работала, ограбили, потом подожгли, но никого не нашли. Флора эта работала то здесь, то там. А потом случилось у них в городе ограбление, там сторожа убили. Давно уже подозревали банду одну, там отморозки такие. В общем, искали их, а потом позвонил кто-то и сообщил, где они скрываются. Ну, и повязали всех, да и награбленное нашли, только не деньги. А как стали сотрудников шерстить, то и увидели, что эта самая Флора тоже в том магазине работала, только уволилась полгода назад. – Наводчица! – ахнула Юлия. – Ну, спасибо Антону, привел в дом уголовницу. – Да там еще не доказано, поскольку она из города испарилась. – Славик покачал головой. – Так вот почему она приехала, ей срочно нужно было из своего Нижнего Тагила умотать, – пробормотала Юлия, – но тогда зачем она… Сидела бы тихонько у нас, а она… – Она – что? – Да так, – опомнилась Юлия, – ничего.