— В кого замаскироваться — в подручного мясника? И как это будет выглядеть? Арина надулась. — Блин, думайте быстрее, а то у меня скоро родители придут! Если не придумаете, то завтра просто отправим почтой, надо только точное название отдела узнать. — О, придумала! — тут же завопила Арина. — Ты переоденешься — (тут я скрипнул зубами) — в почтальона, и доставишь им посылку с курткой! — Хм, а что? Нормально! — одобрил Макс. Я прикинул риски. Вообще-то курьерская доставка тут совсем не развита, но наверняка уже существует. Может, и прокатит. — Не в почтальона, а в курьера частной транспортной компании, сокращённо «ЧАК». — Начал я на ходу додумывать детали. Но Арина почему-то заспорила. — Нет, давай в почтальона. — И где мы официальные почтовые бланки возьмём? — рассердился я. — И как, по-твоему, одеваются почтальоны? Как Печкин — в плащ, ушанку и кирзовые сапоги? Да меня за бомжа примут! — Нет, погодите! — прервал меня Макс. — Бланк всё равно нужен, давайте на почте и возьмём. И упаковочную бумагу. — Лучше коробку, — вставила Арина. Я вовремя захлопнул рот — чуть не предложил бланк на компьютере напечатать. — Коробка у меня есть, — вспомнил я, вышел на балкон и вернулся с аккуратной картонной коробкой без всяких надписей. — Что ещё понадобится? — У курьеров ещё такие дощечки с зажимом сверху, для бумаг, — вспомнила Арина, — и к ним ручка обычно привязана. — Купим в «Селене», я видел такие в продаже. Всё равно по дороге. Ручка и верёвочка найдётся. Я пошёл в свою комнату и быстро разыскал требуемое. — Всё равно тебе нужно как-то изменить внешность, — бурчала Арина. — Вдруг тебя потом узнают? — Ну и что? Узнают так узнают. Курьером работать не запрещено. — Всё равно! — Ну хорошо, что ты предлагаешь? Ни париков, ни накладных усов у меня нет. — Можно зуб чёрной краской замазать, — с воодушевлением предложила она. — Получится, будто у тебя зуба не хватает. — Краска сотрётся слюнями, — засомневался Макс. — Можно фломастером. — А вдруг потом не очистится? Что ему, с серым зубом ходить? — Так, нет, — вмешался я. — Зубы красить не буду! — Ну, ещё можно небритость сделать, тёмными тенями слегка подбородок намазать. Форму бровей изменить, карандашом косметическим. Я застонал. — Арина, у меня брови светлые! Если я их накрашу карандашом, буду похож на пидора. А тени будут смотреться, как грязь! Кончай фигнёй страдать! — Ну ещё можно веснушки нарисовать. Ну Вааанечка, — умоляюще протянула она. — Да блин! — Да ладно тебе, Вань, соглашайся на веснушки, — вдруг поддержал её Макс. — Всё-таки чужая особая примета не помешает. Не знаю, как это произошло, но я позволил себя уговорить. Арина мигом проинспектировала мамину косметику, нашла подходящий коричневый карандаш и быстро истыкала мне всё лицо. Кстати, я при этом вдруг заметил, что прыщи у меня уже начали исчезать, хотя лосьоном я пользуюсь всего третий день. Это меня так обрадовало, что я перестал ворчать на «маскировку». Ещё пришлось озаботился тем, чтобы смочить платок маминым косметическим молочком и упаковать его в пакетик, для снятия маскировки после. Глава 24. Операция "Возврат" Наконец, мы вышли из дома, почти перед самым приходом родителей. Главное, никого из знакомых не встретить с этими веснушками. Я ещё надел старую Ванину зелёную ветровку, которую не планировал носить. Арина несла пустую коробку, а я — её сумку. Она не стала заносить её домой, чтобы не тратить время. Мы перешли проспект обратно и разделились — Макс пошёл к себе за курткой, а мы с Ариной в «Селену» за курьерским планшетом с зажимом. Там же Арина привлекла моё внимание к наклейкам-алфавиту. Я просёк её идею, купил и этот алфавит, и кепочку вырвиглазного зелёного оттенка. Подумав, добавил ещё скотч, чтобы упаковать посылку. Встав в сторонке, мы приклеили на кепочку буквы «ЧАК». — Как в лучших домах Парижа и Филадельфии, — довольно сказала Арина, любуясь «фирменной» кепкой. Потом бросила её в коробку, и мы поспешили на почту — Макс должен был подойти сразу туда, ему быстрее было добраться дворами. Проходя мимо ряда таксофонов, я невольно бросил взгляд на тот, по которому звонил позавчера вечером. Будка-то была на месте, а вот сам телефон внутри не висел. Неужто изъяли для каких-то экспертиз? Стало тревожно. Макс уже стоял у входа. — Видел? — шепнул он, кивнув на таксофон. Я кивнул. Внутри почты Макс быстро стребовал с женщины в окошке бланк для посылок, потом прошёлся по столикам, которые были расставлены по всему помещению, и нагрёб ещё каких-то бумажек. Мы сели за один из таких столиков, и Макс запихал пакет с курткой в коробку, тоже полюбовавшись на кепочку. Арина красивым почерком стала заполнять бланк. — Какой адрес отправления писать? — вполголоса спросила она. Тут все говорили очень тихо, как в музее. — Москва, — начал Макс и задумался. — Надо из другого района, и не жилой дом чтобы, — подсказал я. — Вон справочник лежит, найди что-нибудь. Макс послушно встал и полистал толстый справочник «Алло, Москва», привязанный к полке верёвкой. — Пиши: Большой Лёвшинский переулок, дом 12, строение 1. Арина написала. — А что по этому адресу? — на всякий случай спросил я. — Музей скульптур каких-то, — отмахнулся Макс. — А как отдел в «Длинном» называется»? — спросила Арина. — Не знаю, — растерялся Макс. — И как они, по-твоему, поймут, что это им посылка? — зашипела она. — Обычно на отделе висят бумажки «ЧП такой-то», надо пойти и посмотреть, — вмешался я. — Я не могу, вы же знаете, — несчастным голосом сказал Макс. Блин, опять проблемы на ровном месте. — Так. Ты, Арина, зайдёшь в магазин и посмотришь название отдела, мы подождём на улице. Выйдешь и подпишешь бланк. Потом вернёшься в отдел и будешь там что-то мерить. Я приду, вручу посылку и уйду. Если что-то пойдёт не так, завизжишь, что мышь увидела, уронишь что-нибудь с витрины, и я сбегу. А если всё хорошо, останешься и послушаешь, что будут говорить, когда посылку откроют. Всё ясно? Вопросы? — У меня вопрос, — восторженно зашептала Арина. — Ваня, как у тебя получается такое выдумывать прямо на ходу? — Ващще, — поддержал её Макс. — Давайте восторги потом, — остановил их я. — Всё понятно? Запаковываем? Арина в последний момент выхватила из коробки планшетку, к которой я уже привязал ручку. Чуть не запаковали. Обрезав скотч тупыми ножницами, тоже привязанными к столику, мы покинули почту под равнодушными взглядами тётенек в окошках. Кажется, они совсем не расстроились, что мы не стали ничего посылать, оглянувшись, отметил я. Всё прошло как по маслу. — «ЧП Черноморец А.А.», — вывела на бланке Арина, вернувшись из магазина, и побежала обратно. Я выступил через пять минут, отправив Макса страдать на лавочку в ближайший двор, и нахлобучив кепочку. — Добрый день! Посылка для «ЧП Черноморец А.А.», — бодро сказал я девушке-продавщице. — Сюда можно поставить? Распишитесь! До свиданья! Шторка примерочной колыхнулась — Арина высунула любопытный нос. Я поспешил смыться. Арина подошла к нашей лавочке минут через десять, вся недовольная.