Кое-как желающие выстроились в шеренгу напротив зеркала. Блин, плохо, что я не всех ещё помню по именам. Я поднял ногу. — Делайте, как я! Саня левую, Вера правую, красный левую, следующий правую, — командовал я. Ржач стоял такой, что прибежала гардеробщица. — Немедленно прекратите! Расходитесь! — Ну, идея понятна? Кто хочет? — Я точно! — первым крикнул Карпов. Вера несмело подняла руку. Наташа тоже. Она всё ещё прижималась ко мне бедром, хотя в этом не было никакой необходимости. Подняли руки ещё несколько человек. — Если кто-то сомневается, может стать запасным, — громко объявил я. — Ещё нам нужен костюмер и звукорежиссёр, музыку записать. Давайте я всех запишу. Извини, я не помню как тебя зовут, обратился я к кудрявому мелкому пареньку, который в классе сидел сразу за мной. — Саша Карташов, — крикнул он мне в ухо, перекрикивая галдящих девчонок, бурно обсуждающих необычный танец. — Дальше! — Настя Галденкова! Ксюша Астраханцева! Дима Фагамиев! — посыпались имена. Я всё записывал. Вдруг с лестницы раздался громкий голос Ольги Борисовны. — Что здесь происходит? На вас жалуются! Что за базар? Я встал. — Ничего не происходит, просто я записываю желающих принять участие в концерте ко дню учителя. Она поражённо замерла на предпоследней ступеньке, слегка возвышаясь над всеми, и с удивлением переспросила: — В концерте? Это что, столько желающих? И почему так громко? — Ну извините, так получилось, — пожал я плечами. — Так, — она помассировала виски. — Вам следует договориться с Алевтиной Михайловной, завучем, и согласовать время репетиций. Они проводятся в физкультурном зале и на сцене, а не в вестибюле, — раздражённо заявила она. — Я не знал же, — так же раздражённо ответил я. Она меня достала, могла бы и помочь, а так мне сразу захотелось всё бросить. Но на меня смотрела половина класса, поэтому я сказал: — Мы так и сделаем, а сейчас я просто запишу желающих участвовать. — И сразу расходитесь! — оставив за собой последнее слово, она развернулась и поцокала обратно наверх. Я скривился ей вслед, что не осталось незамеченным, и одноклассники стали выражать мне поддержку, как они это понимали. — Да она вечна всем недовольна! Она вечно придирается! Не обращай внимания! — Ладно, — буркнул я. — Все, кто хотел, записаны? Завтра русский первый, кто может, придите на десять минут раньше, обсудим кое-что до начала репетиций. Глава 31. Воссоединение Потихоньку все стали разбредаться, а я так и сидел на диване в какой-то прострации. Наконец, тряхнув головой, я вернулся в реальность и увидел, что рядом остались Макс, Арина, Верка и — внезапно — Наташа Петрова. Я сходил за сменкой и переобулся. — Ну что, идём? Мы вышли на крыльцо. — А тебе чего? — спросил тут Макс Наташу. Арина и Верка тоже смотрели на неё как-то недружелюбно. — Да я просто так, — пролепетала Наташа и, не глядя на меня, быстро пошла вперёд. — Петрова в тебя влюбилась, — проводив её взглядом, сообщил мне Макс. Я помрачнел. Я и так это понял, а теперь ещё и они все тоже. Верка явно собиралась что-то сказать, но сразу осеклась, как-то опасливо глянув на меня. Арина вдруг взяла Макса за руку и потянула вперёд. — Догоняйте, — бросила она нам с Веркой. Понятно, дают нам выяснить отношения. Мы медленно двинулись за ними. — Белов, — начала Верка, когда мы миновали школьные ворота. Сейчас извиняться будет, понял я. — Я, конечно, перед тобой виновата, что подозревала тебя, а ты оказался не при чём. Но извиняться я не хочу, — я вскинул брови, и она зачастила, приглушая голос, чтобы не слышали Арина с Максом. — Ты сам виноват, что так себя вёл! Подозрительно и нагло! Как будто ты самый умный! Я пожал плечами. Мне её извинения были не нужны, просто хотелось понять, до сих пор ли она считает меня врагом, и будем ли мы дальше общаться, и если будем, то как именно. — Что ты молчишь? — она дёрнула меня за рукав, заставляя взглянуть на себя. Я отряхнул место, за которое она схватилась, расправив ткань, и остановился. Она тоже, и мы встали лицом к лицу. — Молчу, потому что пытаюсь осознать всю глубину твоей мысли, — я ухмыльнулся максимально издевательски. — «Я, конечно, виновата, но ты сам виноват в том, что я виновата!», — кривляясь лицом, изобразил я её. Она вспыхнула. Как же приятно её дразнить! — Ты прекрасно понял, что я имею в виду! — Давай конкретней! Извиняться ты не хочешь, я понял. А чего тогда тебе надо от меня? — Мне? — Тебе, тебе! — Ничего мне не надо! — сердито воскликнула она. — Ну и прекрасно! Я поправил сумку и устремился было к друзьям, но она заступила мне дорогу. Хоть хватать не стала на сей раз. — Погоди! Я хотела спросить… То есть узнать… То есть… Короче, ты можешь меня простить? «Л — логика», — всплыла в голове подходящая фраза из будущего. То есть извиняться она не хочет, но хочет, чтобы я её просил? Хм, а что-то в этом есть, и вообще-то совпадет с моими желаниями — ведь я и так уже простил по-настоящему, и без извинений. И я сказал это вслух: — Да я простил тебя, Савостикова. — И добавил, просто чтоб она не расслаблялась: — На этот раз. Кажется, она не ожидала, потому что недоумевающие вытаращилась на меня, а потом резко покраснела. Я почувствовал неловкость. Стоим тут, объясняемся. Не к месту вспомнился сегодняшний сон. — Пошли уже, что ли? — буркнул я, пряча смущение. Мы догнали их уже у перехода. Арина любопытно блестела глазами, Макс стоял насупившись. — Ну что, по домам? — спросил он. — Сегодня не собираемся? — Ну если ты приглашаешь… — закинул я удочку, вспомнив, что хотел побывать у него. — Не, у меня отец сегодня дома, — мотнул головой он. — Ой, а вчера ведь Виктора Николаевича выпустили! То есть выписали, — вспомнила Арина. — И бабушка сегодня собиралась нанести им визит. Может, что-то узнает. Я закатил глаза: — Слышать про него больше не хочу, живой — и слава богу. — Э, нет, — оживился Макс. — Раз уж мы участвуем в этом деле, то надо выяснить всё до конца. — Что опять вы хотите выяснить? — с досадой спросил я. — Куда доллары делись, конечно! — Тьфу, пропасть! — сплюнул я. — Опять двадцать пять! Арина хитренько улыбнулась, мол, никуда ты не денешься, и лисичкиным голоском сказала: — Если бабушка узнает что-то, я вас обзвоню. Я поморщился, махнул Максу и нырнул в переход. И, конечно, она позвонила. Я уже успел пообедать и даже начал делать русский на завтра.