– Без нее, господин Вундерлих. Правда, помогло кое-что, что так цените и вы. – Простите… теряюсь в догадках… – Ну как же… Его величество случай. – Значит, не понадобился и фоторобот. Выходит, господин инспектор, что и классика не всегда панацея? – Не совсем так, частный детектив. Фоторобот мы все равно составили, и косвенно он помог нам. Но не скрою, основную роль сыграла внезапно свалившаяся на нас удача в виде оригинала… – Ниммер вдруг замолчал и после паузы уже не так уверенно добавил: – Если слово «удача» уместно для данной ситуации. – По-моему, господин инспектор, это слово всегда уместно, когда в ваших руках преступник. Понимаю ваш скепсис. Подозреваемый не дает показаний, но это дело времени… – Да, вы правы, но наш уже не заговорит. – Шутите, инспектор Ниммер? – Нисколько. Он мертв. – Умудрился покончить с собой? – Нет, частный детектив, мы его обнаружили уже мертвым. Возникла пауза. Теперь Максу стала понятна некая неуверенность в голосе Ниммера, которую он с самого начала почувствовал в его – в общем-то радостном – тоне. Желая приободрить инспектора, частный сыщик сказал: – Господин инспектор, удача в виде трупа – тоже удача. Но не томите меня больше – расскажите, что и как произошло. Ниммер подробно изложил историю с автокатастрофой и последующей за ней процедурой опознания трупа. Макс слушал его не перебивая. При этом он в первую очередь силился понять, не прервалась ли в связи с этой смертью нить, тянущаяся к медальону. Как только инспектор сделал паузу, Макс, еще не зная, будет ли продолжение рассказа, вклинился в монолог Ниммера: – В любом случае, господин инспектор, все не так уж плохо. Вы нашли убийцу. Случай вынес ему приговор. Как я понимаю, можно закрывать дело. По вашей части расследование закончено. Тайна медальона, если она и была, сгорела на дне того обрыва, о котором вы мне только что рассказали. Ни один суд не посмеет отправить это дело на дополнительное расследование. Легенда останется легендой. Ее разгадка остается уделом только таких фантазеров, как я. Правда, теперь я совсем не представляю, что делать дальше… Ниммер наконец смог продолжить: – Все, что вы сказали, с моей точки зрения, было бы просто замечательно, частный детектив, если бы оказалось правдой. Но вы не дослушали меня. Я еще не все сказал. Из отчета экспертов следует, что катастрофа не была несчастным случаем. Ниммер принялся перечислять важнейшие пункты отчета, и постепенно Максу становилось понятно, что они еще не достигли точки «икс», что деловые – в общем и целом приятные – контакты с инспектором Ниммером еще имеют шанс на продолжение. – Вы возбудили новое уголовное дело, инспектор? – поинтересовался он. – А что оставалось делать? – без энтузиазма ответил Ниммер. – Есть первые результаты? – Только имя, господин Вундерлих. – Имя нового преступника? – Нет. Только имя жертвы. Макс внутренне сжался и нетерпеливо спросил: – Можете его назвать, господин инспектор? – Почему бы и нет? Как вы когда-то и предполагали, он не Гринберг. Его зовут Пауль Зибер. – Как вам удалось это выяснить? – Не помню, говорил ли я вам… Я ведь сразу предположил, что он из сидельцев. Мы сфотографировали труп крупным планом и разослали фото по колониям. Довольно быстро пришел ответ. Ведь это не фоторобот. Пауль Зибер освободился около двух месяцев назад из кельнской колонии. Кстати, в тот день, когда случилась авария, как раз освобождался его младший брат Курт Зибер. Он сидел в той же колонии. Не исключено, что этот Пауль Зибер ехал на встречу с братом, но не доехал. Только, господин Вундерлих… – Что «только»? – Его могли убить и просто уголовники, так сказать, криминальные конкуренты… В их мире подобное часто случается. За какие-нибудь старые делишки. Это убийство может быть никак не связано с медальоном. Я ведь понимаю, о чем вы сейчас думаете, слушая меня. – Это правда, господин инспектор. Но версия, что Пауль Зибер убит из-за медальона, более предпочтительна, чем ваша. – Все так, частный детектив. Но если этот Зибер убит даже в связи с медальоном, то отсюда совершенно не следует, что он потомок Адольфа Гринберга. Вы когда-нибудь рассматривали эту версию? Сыщик задумался, пока не очень понимая, куда клонит инспектор Ниммер, потом ответил: – Безусловно, господин инспектор, но отверг ее как наименее вероятную. – Собственно, почему? Может быть, вы все же поторопились с выводами, – запальчиво сказал инспектор и после короткой паузы робко добавил: – Может быть, этот Вальтер Оберман все же разболтал кому-нибудь про медальон… И тут Макса осенило. Он все понял. Ниммер нуждался в помощи при розыске новых преступников, но не осмелился прямо сказать об этом сыщику Вундерлиху. Прямым текстом его просьба могла бы звучать примерно так: «Не соизволили бы вы, частный детектив, еще раз допросить Гизелу Оберман с целью выяснения круга знакомств ее покойного супруга?» Он решил избавить Ниммера от дальнейшей словесной казуистики и сказал: – Господин инспектор, во время моей первой беседы с Гизелой Оберман она исключила возможность утечки информации. Но всякое может быть. Я обязательно свяжусь с фрау Оберман, как только… Всегда сдержанный Ниммер, явно довольный таким поворотом дела, тем не менее не выдержал и перебил Макса: – «Как только» что, частный детектив? Макс понял его нетерпение и сказал: – Господин инспектор, сегодня вы сообщили о большой удаче, свалившейся на нас обоих. Ведь это упрощает и мою задачу. Вы сделали шаг вперед, я, в свою очередь, недавно сделал шажок. Я вышел еще на одного потенциального фигуранта нашего дела. Пока не могу на сто процентов утверждать, что он имеет отношение к нашему делу, но думаю, что в ближайшие дни проясню этот вопрос. – Хотя бы намекните, господин Вундерлих. – Помните наш разговор о том, сколько, например, Отто надо пропустить через фильтр, чтобы выбрать нужного? – Помню. – Мне кажется, я нашел такого Отто. Даже знаю его фамилию. – Так давайте его сюда, мне будет проще разыскать его по местной базе. – Пожалуй, он живет не в Эрфурте. Кроме того, господин инспектор, есть плохая примета: произнесение чего-то вслух, пока нет уверенности, что это так, приводит к тому, что это не реализуется, – витиевато сказал Макс. – Но все-таки скажите, речь идет снова о «потомке»? – Не смею скрывать, господин инспектор. Предположительно, да. И вот если это не так, о чем мы узнаем в ближайшее время, я сразу возьмусь за отработку вашей версии. Кстати, в вашем распоряжении теперь весьма разнообразный набор действий по установлению связей убитого Пауля Зибера. При этом не важно, «потомок» он баронессы или нет. Остается несомненным фактом то, что он завладел медальоном и, наверное, его тайной и ради этого уничтожил нескольких мужчин, один из которых был отцом семейства. Возможно, он унес с собой тайну медальона, но лично я считаю, что история с медальоном еще не закончилась. До следующего сеанса связи, господин инспектор. Думаю, он не заставит себя долго ждать. Макс положил трубку, а Ниммер еще некоторое время слушал короткие гудки, поражаясь упрямству этого малого. 37 Макс сидел в офисе на диванчике и никак не мог унять охватившую его злобу. И причина была, пожалуй, в том, что он злился на самого себя. Он вдруг осознал, что у него нет никакого плана, как можно установить родственную связь между Отто Фуксом и Паулем Зибером. А ведь инспектор Ниммер мог бы теперь очень быстро решить эту пустячную задачу. В его руках были неопровержимые улики в виде трупа Пауля Зибера, и Ниммер имел полное право разыскать и допросить брата погибшего и его мать (если она еще жива). И тогда не составит никакого труда выяснить, не носила ли она когда-то фамилию Фукс. И ведь самое главное – на это потребуется совсем мало времени. Но он снова из-за собственного упрямства не только не назвал Ниммеру фамилию предполагаемого дяди, но и попытался поучать старую «полицейскую ищейку». Все-то ему хочется сделать первым, а ведь был уговор с инспектором информировать друг друга, чтобы быстрее достичь того пункта «икс», где они встретятся. И что теперь делать? Позвонить еще раз Ниммеру и извиниться? Проклятое самолюбие не позволяло это сделать. По крайней мере, в этот раз. Придется ждать подходящего случая. Макс приготовил кофе, сделал глоток и, прикурив сигарету, набрал номер телефона Мартины. Услышав привычное «Хай, Максик», ответил: – Мартина, можешь ко мне приехать? – На Шиллерштрассе? – Точно. Я еще не сменил адрес офиса, – не преминул он подначить ее. Мартина почувствовала раздраженность в его голосе и спросила: – Отчего так зол мой сыщик? – Не зол, скорее обескуражен и расстроен. – Тогда дело действительно серьезное. Придется приехать. При одном условии – ты потом отвезешь меня домой. Моя машина сломалась. Я вынуждена воспользоваться подземкой. – Никаких проблем, Мартина. – Хорошо, жди. …Она вошла в комнату и, взглянув на растерянное лицо сыщика, сразу спросила: – Что стряслось, Максик? Я еще никогда не видела тебя в таком состоянии.