Врач положил авторучку, поставил руки локтями на стол и сложил ладони вместе, так что аккуратно подстриженные ногти средних пальцев едва не коснулись кончика носа. – Здравствуйте! Пациент тупо молчал. Раньше с ним никогда не разговаривали. Никто и никогда. Изредка лишь давали односложные указания, что нужно делать. – Присаживайтесь! Сложенными вместе ладонями врач указал на стул, стоящий по другую сторону стола. Самый обыкновенный стул. Не медицинский. Без захватов для рук на подлокотниках. Охранник снова ткнул пациента в спину. Тот, приволакивая сваливающиеся с ног не по размеру большие растоптанные войлочные шлепанцы, неуклюже потопал к стулу. И снова замер возле него в нерешительности. – Садитесь! – еще раз указал на стул врач без маски на лице. Пациент низко наклонил голову и в нерешительности прикусил верхнюю губу. Он изо всех сил делал вид, что не понимает слов врача или же уверен, что они обращены не к нему. Врач перевел взгляд на охранника. – Подождите в коридоре. – Не положено, – буркнул в ответ тот. – Выйдите! – повысил голос врач. И после непродолжительной паузы: – Вы что, русского языка не понимаете? – Я должен сопровождать пациента… – Вы его уже сопроводили. – Я не… – Кстати, пасамонтанью вам тоже придется снять. – Я получил приказ… Веки врача сжались в узкую щелку. – Здесь приказы отдаю я. – Не уверен… Врач показал охраннику узкую ладонь. Взгляд его скользнул по полоске с личным номером на груди охранника. Взяв авторучку, он записал его на бумаге. Вновь подняв голову, врач посмотрел на охранника так, будто был страшно удивлен тем, что он все еще здесь. – Проблемы? – Я должен находиться рядом с пациентом, – уверенно и жестко ответил охранник. – Это моя работа. Врач поднял трубку и набрал короткий местный номер. – Личный номер Эм-Икс-О-Двенадцать-Четырнадцать. Уволен. Прямо сейчас. – Сказав это, он положил трубку на рычаг и посмотрел на охранника. – Вы свободны. Если, когда я закончу говорить, вы все еще будете в поле моего зрения, я вызову охрану, – врач сложил ладони вместе и постучал пальцами о пальцы. – Собственно, я все сказал. Охранник резко развернулся на пятках и вышел за дверь. Врач улыбнулся пациенту и снова указал на стул. – Присаживайтесь, прошу вас, – видя, что пациент все еще колеблется, он добавил: – В противном случае мне самому придется встать. Потоптавшись на месте, пациент осторожно опустился на самый краешек стула. Ссутулив спину, он низко опустил голову, поджал ноги и положил напряженно стиснутые в кулаки руки на колени. – Ну вот и славно, – врач удовлетворенно улыбнулся. – Позвольте представиться. Я – новый главный врач этой… этого пансионата. Виктор Фридрихович Карцев, – он коснулся пальцем пластикового бейджика с именем, пришпиленного к левому лацкану халата. – Могу я узнать ваше имя? Не поднимая взгляда, пациент молча замотал головой. – Ну хорошо. – Карцев взял лежавшую перед ним на столе папку с личным делом и открыл ее. – Муромский Алексей Алексеевич, – он скосил взгляд на пациента. – Это ваше имя? Пациент все так же, обреченно и бессмысленно, мотал головой из стороны в сторону. Врач закрыл папку и кинул ее на стол. – Как долго вы здесь находитесь? Голова пациента замерла, оставшись повернутой к левому плечу. – Ну же, Алексей Алексеевич! – приободрил его врач. – Мы же просто беседуем! – Я… Я не знаю… – с трудом выдавил из себя пациент. Врач скорбно поджал губы. – Я в курсе, Алексей Алексеевич, что порядки в этом заведении были не самые лучшие, – произнес Карцев трагическим голосом. – Да какое там! – возмущенно взмахнул он рукой. – Просто ужасные!.. Поверьте мне, – он доверительно понизил голос, – уважаемый Алексей Алексеевич, теперь, когда я стал главным врачом, все здесь будет по-другому… Алексей Алексеевич?.. Пациент чуть приподнял голову и с затаенной надеждой посмотрел на врача. – Вы мне верите, Алексей Алексеевич? Пациент замер. Как будто в нерешительности. Затем судорожно кивнул. При этом он был сам неимоверно удивлен тому, что способен еще хоть во что-то поверить. Должно быть, надежда на лучшее является таким же неотъемлемым свойством человеческой натуры, как и вера в добро. При том что жизнь постоянно старается убедить нас в обратном. – Замечательно, – счастливо улыбнулся врач. – Я понимаю, что прямо сейчас, с ходу, вы не в состоянии сформулировать все свои претензии и пожелания. Но, может быть, есть что-то такое, что бы вы хотели изменить в первую очередь? Пациент уверенно кивнул. – Я вас слушаю! – Карцев взял в руку авторучку, приготовившись записывать. – Киркоров… – Что? – врач решил, что он ослышался. – Киркоров, – с болью и надеждой посмотрел на него пациент. – Можно больше его не включать?.. У меня в камере телевизор… – Ну разумеется! – врач сделал запись в лежащем справа от него блокноте. – Вы получите пульт от телевизора и станете сами выбирать, кода и что смотреть! И, уважаемый Алексей Алексеевич, вы находитесь не в тюрьме, а в пансионате. И ваша личная комната – это палата, а не камера. – Я не знал, – пожал плечами Муромский. – Понимаю, – коротко кивнул врач. – Вам пришлось трудно, но теперь все станет иначе. Именно поэтому я лично решил переговорить со всеми пациентами, чтобы лучше уяснить для себя круг первостепенных задач… Еда вас устраивает? – Еда как еда, – безразлично пожал плечами Муромский. – Вот только витаминный напиток… – От него мы отказаться не можем! – решительно перебил пациента врач. – Витаминный напиток является неотъемлемой частью вашего лечения. – Можно спросить? – неуверенно посмотрел на врача Муромский. – Ну разумеется! Спрашивайте все, что угодно! – Почему я здесь? – Вы даже этого не знаете? – Нет. Карцев бросил авторучку на стол, откинулся на спинку кресла и глубоко вдохнул. – Безобразие! – с негодованием воскликнул он. – Форменное безобразие! – Карцев резко подался вперед. – Уверяю вас, Алексей Алексеевич, прежний главврач одним только снятием с должности не отделается! Нет! – решительно взмахнул он вытянутым пальцем. – Он ответит за весь тот форменный бедлам, что здесь устроил! Уж, можете мне поверить, Алексей Алексеевич!.. – Я вам верю, – послушно кивнул пациент. Карцев положил руки на стол и переплел между собой пальцы. – У вас, Алексей Алексеевич, очень редкое и трудно поддающееся лечению заболевание… – Простите…