– Какая у вас, Гаврила Яковлевич, разница в возрасте с женой? – Это имеет значение? – набычился мужчина. – Может, и имеет, – ответила Андриана рассеянно. – Я на тридцать лет старше Светланы. Но нам это никак не мешает! – Охотно верю. А теперь скажите мне, Гаврила Яковлевич, был ли у Светланы Шурыгиной до встречи с вами жених или просто парень? – Ни о каком женихе или парне она мне не говорила! – отрезал Артамонов. «Ещё бы она тебе об этом сказала», – подумала про себя сыщица и пожалела о том, что не может поговорить с женой Артамонова. По крайней мере, пока. – Не знаете ли вы, Гаврила Яковлевич, не поступало ли вашей жене угроз? – От кого? – От той же Гришечкиной? – Нет! Я сразу же увёз Свету из Семёновска и женился на ней. «Ну да, – подумала Андриана, – пока не опомнилась и не передумала». – А как отнеслись к вашей женитьбе родственники? Друзья? – Все отнеслись хорошо, – заверил её мужчина. «Так я и поверила», – подумала Андриана и, пододвинув к рукаву Артамонова лист бумаги и простенькую шариковую ручку, велела: – Пишите мне имена, контакты своих родственников, конкурентов и просто недоброжелателей. – Я вам уже говорил, что у меня нет никаких недоброжелателей, – сердито проговорил Артамонов. – Так я вам и поверила, Гаврила Яковлевич, – на этот раз вслух произнесла свои мысли Андриана Карлсоновна. Артамонов собрался ей возразить, но она не дала ему даже рта открыть: – Пишите. Писал он довольно долго, но, когда вернул ей лист бумаги, она увидела, что список имён получился коротким. – Это всё? – спросила она, приподняв недовольно брови. – А вы ожидали, что я перепишу вам сюда, – он кивнул на лист в её руках, – всю телефонную книгу? – Не всю, – отрезала она, – но хотя бы её третью часть! Никогда не поверю, что вы вместили сюда контакты всех своих знакомых! – Нет, конечно. Но записывать всех моих знакомых в подозреваемые бессмысленно. – Хорошо. Будем работать с тем, что есть, – решила Андриана. Её взгляд остановился на первой фамилии из списка: – Кто такая Мария Владиславовна Лопынина? – Моя ближайшая родственница. – А поточнее? – Двоюродная сестра. – Более близких родственников у вас нет? – Нет. – Марк Рудольфович Лопынин её муж? – Совершенно верно! – начиная раздражаться, ответил Артамонов. Но Андриана, не обратив ни малейшего внимания на начинавшего закипать мужчину, продолжила как ни в чём не бывало: – Владимир Маркович Лопынин – их сын, а Эльвира Марковна – их дочь. – Всё так и есть! – рявкнул Артамонов. – Гаврила Яковлевич, какую часть наследства в прежнем завещании вы отписывали своей сестре и племянникам? – Я вам уже говорил, что в мои планы не входило и не входит скорейшее умирание! – Это не входит ни в чьи планы, – спокойно ответила Андриана, – но жизнь есть жизнь. Поэтому, будьте добры, отвечайте на мои вопросы. – На ваши глупые вопросы! – Глупые они с вашей точки зрения, Гаврила Яковлевич, – парировала сыщица. – Так сколько должны были получить ваши родственники по вашему завещанию? – Не было никакого завещания. – Тогда ещё лучше. – В смысле? – вытаращил на неё глаза Артамонов. – Лучше было бы для ваших родственников, – не моргнув глазом пояснила Андриана Карлсоновна, – если бы вам не приспичило жениться на молоденькой мисс, и вы вместо этого спокойно скончались бы бездетным. – Что за бред вы несёте?! – искренне возмутился Артамонов. – Никакой не бред, – попыталась разубедить его Андриана. – Просто если нет завещания, то всё движимое и недвижимое переходит к ближайшим родственникам. – К вашему сведению, – проговорил Артамонов ядовито, – моя сестра и её муж не нуждаются ни в каком наследстве. У Марка в собственности завод по производству керамики. И прочее… прочее. Моя двоюродная сестра ни в чём не нуждается. И мается от безделья. – То есть скучает? – решила уточнить Андриана Карлсоновна. – Можно сказать и так. И поэтому она занимается благотворительностью. Участвует в работе фондов, помогающих всем и вся. – И вы её за это осуждаете? – удивилась Андриана, тотчас почувствовав прилив уважения к неизвестной ей Марии Владиславовне Лопыниной. – Кто я такой, чтобы осуждать её? – скривился Артамонов. – Просто я на её месте никогда не стал бы заниматься подобными глупостями. А будь я на месте её мужа, то запретил бы Марии отдавать в чужие руки даже полкопейки. Но Марк смотрит на Машины проделки сквозь пальцы! И даже поощряет её. Андриана Карлсоновна уставилась на Артамонова во все глаза. Она впервые видела перед собой человека, который называл благотворительность «проделками». Ей так сильно захотелось взять этого Гаврилу за ворот, дотащить до порога, вытолкнуть за дверь и, для придания скорости, дать ему хорошего пинка под его упитанный зад! Но тут она вспомнила о своём небольшом росте. «К тому же, – подумала она, – это непедагогично». И, чего скрывать, ей было безумно жаль загубленного младенца, эту невинную душу. Да и молоденькую глупенькую жену Артамонова ей тоже было жалко. – Гаврила Яковлевич, – спросила она, – а ваши племянники такие же хорошие люди, как ваша сестра с зятем? Артамонов фыркнул. – Племянников я давно не видел. – Они что же, не навещают вас? – Нет. А зачем? Впрочем, если бы они даже и хотели, навещать им меня не с руки. – Я вас не понимаю. – От досады Андриана даже притопнула ногой. – Тут и понимать нечего, – остудил её пыл Артамонов. – Они оба живут за границей. – На Запад, значит, смылись? – спросила Андриана, не скрывая сарказма. – Скорее на Восток, – в тон ей ответил Артамонов. – В Иран, что ли? – Почему сразу в Иран? – повёл он плечами. – Владимиру предложили хорошую должность в Ташкенте, и он уехал туда с семьёй. Эльвира вышла замуж за белоруса и живёт теперь в Минске. – И надо понимать, что в вашем наследстве они оба не нуждаются. – Да, именно так и надо понимать, – кивнул Артамонов.