— Марита, пригнись!!! — заорал Ричард справа от меня. В такие моменты мне не нужно повторять дважды. Я моментально припала к земле и услышала свист клинка над своей головой. Отвернулась, чтобы не видеть упавшего в двух шагах тела. — Ты что здесь делаешь?! — схватив меня за руку и в одно мгновение поставив на ноги, заорал герцог. — Я могу помочь! — Ты должна сидеть в безопасном месте! — Его едва не раздирало от ярости. Лицо стало настолько темным, что показалось, будто мужчина преображается в дьявола. — Я могу помочь! Прекрасно понимая, что это нужно доказывать не словами, с размаху ударила ногой по земле, и из ее недр вырвалась острая ледяная пика, устремившаяся вверх и подбившая одного из кочевников. Хотела создать еще одну, но в это мгновение меня отвлек женский крик. Он раздался из горящего дома. Мы с Ричардом кинулись туда одновременно и вместе остановились у входа прямо перед обвалившейся балкой. — Я создам ледяной коридор, — сказала ему. Муж стиснул зубы, но, оценив положение, хмуро кивнул. Выставив руки перед собой, позволила стихии сорваться с кончиков пальцев и с удовлетворением увидела, как в маленьком домике возникают прочные ледяные стены, мешающие огню. Как только главная опасность была устранена, я бросилась внутрь. — Марита, стой! — крикнул Ричард. — Прикрой нас! В доме находились женщина и ее маленькая дочь. У обеих лица измазаны копотью, в глазах паника. Поднимать хныкающую маму нам с девочкой пришлось вместе. Я еще по своей Софи замечала, что дети на стресс порой реагируют адекватнее взрослых. Как только мне удалось вывести женщину и ребенка из горящего дома, Ричард, ожидавший снаружи, схватил меня за плечи и встряхнул: — Ты что творишь?! — Они бы сами не выбрались! — Нельзя так рисковать своей жизнью! — Я могу помочь! Позволь мне помочь! Надо, наверное, отдать ему должное. Он не стал орать на меня в то время, когда кочевники пускали горящие стрелы и в дома, и в людей. — Упрямая девчонка! Делать будешь то, что я скажу! — грозно крикнул муж. Я уверенно кивнула. — Дальше есть река, сможешь перевести по ней людей? Еще один кивок. — У меня и так мало людей, я не могу послать с тобой воина. — Сама отобьюсь, если что, — жестко ответила я, выдернула руки из его цепких пальцев и побежала в обратную сторону, останавливаясь рядом с каждым встречным и призывая идти за мной. Кочевников было много. Воздушная стихия обеспечивала им беспрепятственный полет и возможность обстреливать местных жителей с неба. Я провела людей до реки, присела возле берега и создала ледяной мост, на который начала заводить одного человека за другим. В груди что-то надрывалось каждый раз, когда я видела полный надежды взгляд, обращенный ко мне. У этих людей были обожжены руки, ноги, лица. Дети плакали не переставая. Я стиснула зубы и приказала себе сохранять холодную голову. Когда во время гонки что-то не удавалось, самой главной ошибкой была паника. Здесь так же. Как только большинство жителей оказались на другой стороне реки, отвела их подальше в лес и создала крепкие ледяные стены. А затем начала раздавать кубики льда и попросила приложить их к ожогам. Единственное, чего я не могла сделать, — это успокоить. Я не умела успокаивать. Молодых мужчин здесь не было, только женщины, дети и старики. И каждый из них подходил ко мне и спрашивал: за что с ними так и где сейчас их сын, внук, муж, отец? У меня не было ответов. В какой-то момент поняла, что этого мне больше не выдержать, и выбежала из ледяного укрытия. Мне просто нужно было глотнуть свежего воздуха. Устало прислонившись к шершавому стволу дерева, вдруг заметила двух кочевников, подбирающихся к нашим стенам. Если я и боялась, то в тот момент не почувствовала этого. Голова была ясная, мозг прекрасно знал, что нужно делать и как реагировать. Как только двое мужчин в красно-белых одеяниях вскинули руки, я присела и с невероятной злостью ударила ладонями по земле. Лед вырвался из земли рядом с кочевниками, ударил в мужские тела и пригвоздил к дереву. Сжав кулаки, я заставила стихию расползтись по телам врагов, чтобы во льду оказалось все, кроме их голов. Тут следовало бы добавить какой-нибудь дерзкий комментарий вроде: «А теперь подумайте над своим поведением», — но я только покачала головой и прислушалась к звукам, доносившимся с другого берега небольшой реки. Лязга металла я не услышала. Вернувшись в укрытие, попросила самую крепкую и более-менее соображающую женщину посторожить вход и, если что, немедленно голосить изо всех сил. Бегом добралась до места битвы и замерла, как только увидела, во что урки превратили деревню. Врагов уже не было видно, только огонь, который они оставили после себя. Ричард стоял в окружении нескольких воинов с мечами — видимо, подкрепление. Приблизившись к своему мужу, не удержалась от жалостливой гримасы. Его фрак изорвался в клочья и валялся на земле. Мужчина остался в белой рубашке, на которой тоже виднелись дыры, а на коже — ожоги и раны. — Марита? — заметил он меня. Повернулся, болезненно поморщился. — Люди там. — Я указала рукой на лес. — Все хорошо? Судорожно кивнула. — Тебя не ранили? — Нет, а тебя? — Как видишь. Я отвела взгляд и с удивлением обнаружила, что все собравшиеся воины — стражники замка и просто деревенские мужики — очень странно на меня смотрят. Ах да… На мне же мужская одежда. — Сказать людям, чтобы возвращались, ваша светлость? — сделав вид, что ничего не замечаю, спросила с уверенностью в голосе. — Да, — кивнул Ричард и повернулся к одному из воинов в доспехах, а потом отдал указания: — Высылайте сюда северный гарнизон и закажите несколько кубов дубовых досок. — Вы хотите, чтобы солдаты занимались постройкой деревни? — поморщился собеседник моего мужа. Зря он это сделал, на самом деле. — Мои слова вызывают у вас презрение, сэр Кэлинг? — процедил герцог. — Простите, ваша светлость. Конечно нет. Все исполню. Ричард Бёме кивнул и повернулся к другому воину. Муж стоял ко мне боком, и я прекрасно видела его истерзанную рубашку. Большие дыры обнажили кожу на левой руке. Сначала показалось, что зрение меня подводит. Моргнув несколько раз, я пригляделась повнимательнее и почувствовала, как земля уходит из-под ног. Эти раны я узнала бы из сотни других, даже если бы мне сейчас завязали глаза и приказали опознать их на ощупь. Эти маленькие точечки… маленькие, потому что длина лезвий, которыми их нанесли, всего сантиметр. Я сама их выбирала. Я сама кидала эти «шипучки» в Донга. Я видела, как они врезались в его руку именно в такой последовательности, вверх от запястья к плечу, одна за другой. — Марита, что с тобой? — услышала голос своего мужа. И вдруг почувствовала, что ноги меня не держат. Колени подкосились, и я рухнула на землю в полуобморочном состоянии. О господи. Ричард Бёме — это Тим Донг.