Этого никогда не случалось ни с ней, ни с кем-либо из ее друзей-омег. Об этом только шептались, ходили слухи, что только самые сильные Альфы могут его осуществлять. И они могли делать это только со своими партнерами. Черт. Неприятная надежда зашевелилась в груди, и она еще больше возненавидела себя, когда отправила письмо, в котором неточно отразила свое пребывание в Грин-Вудсе. Прошла всего неделя, а кажется, что уже целый год. В кабинет входит доктор Портер, и она быстро встает со стула и пересаживается на кушетку. Она улавливает запах Эрика и пытается успокоить свое быстро бьющееся сердце. Он закрывает за собой дверь, садится и вздыхает. — Элли, мне очень жаль за Джерарда. Он должен был все время охранять дверь. Она вспоминает рычащее лицо Джерарда и отступает назад. — Все в порядке, правда. — Он не… Доктор затрудняется, как бы пытаясь найти правильные слова. — Вы.. Это ее шанс. Она может все рассказать доктору Портеру. О телефоне. О влиянии. Замечания, которые сделал ей Джерард. Ей больше никогда не придется видеть Эрика. Это было бы правильным решением. Но она качает головой и улыбается. — Эрик был идеален. Но я бы хотела сравнить наши наблюдения. Она упустила свой шанс. — Конечно, — говорит он. — Кстати, я хотел спросить, не хочешь ли ты чем-нибудь заняться. Я знаю, что прошла всего неделя, но что ты думаешь о том, чтобы поработать с некоторыми из наших бет? Вопрос застал ее врасплох. — Правда? — спросила она удивленно. — Да. Если ты понравилась Эрику, то я не сомневаюсь, что ты прекрасно справишься и с другими нашими заключенными. Тем более что именно за этим Вы сюда и приехали. И чем больше исследований, тем лучше, верно? Она ошеломлена его просьбой. Ее глаза загораются, и она искренне улыбается. — Да! Конечно. Большое спасибо. Это ее возможность держаться подальше от Эрика и вернуться к реальности. Доктор улыбается ей в ответ. — Это прекрасно. Так приятно, когда рядом есть человек, который действительно заботится о наших людях. У нас давно не было такого человека, как Вы. Его слова смущают ее. — Я понимаю, что Эрик — сложный пациент, но почему у вас возникли проблемы с поиском других людей? — спрашивает она. — А. Ну, во-первых, расположение. Мы не совсем туристическая достопримечательность. Но также… — доктор отводит взгляд, нахмурив брови. — Я не уверен, стоит ли говорить Вам об этом. Она застывает в кресле, страх ползет по позвоночнику. Это связано с Эриком. Она просто знает, что это так. Все они уволились после "первого сеанса с Эриком". Это, конечно, логично. Он монстр и мастер манипулирования. Любой человек, обладающий хоть каплей здравомыслия, при встрече с ним убежал бы с криками. Именно так, как ей и следовало поступить. Но она старательно сохраняет нейтральное выражение лица, когда говорит. — Что ж, я все еще здесь. Так что, возможно, это о чем-то говорит. — Да. Может быть, он меняется, — с тоской говорит он, — В любом случае, я с удовольствием начну работать с Вами на следующей неделе вместе с заключенным из группы "Бета". Я думаю, вы хорошо сработаетесь. Да, что угодно, лишь бы отвлечься, с отчаянием думает она. Ей нужно все, что угодно, лишь бы отвлечь Эрика от предательского сердца Омеги. ЭЛЛИ Она проводит субботу, стараясь выкинуть Эрика из головы. Или, по крайней мере, пытается. Она специально просматривает фотографии с места преступления еще раз, держа их открытыми на экране ноутбука, чтобы запомнить его жестокость в своем сознании. Когда это не срабатывает, она наводит справки о нем. Его состояние — астрономическое, сумма настолько велика, что он мог бы купить Грин-Вудс, если бы захотел. Она снова смотрит на его фотографию, пытаясь понять человека, который уговаривает заключенного покончить с собой, а сам сдается, потому что вместо него в тюрьму сядет невиновный. Затем она вспоминает его сестру. Кассандра Харт была младше его на десять лет и умерла в двадцать лет. Возраст Джульетты. В голове мелькают образы родной сестры, и она смаргивает слезы. Если она будет думать о ней слишком долго, то утонет в море вины. Несмотря ни на что, ее сердце болит за Эрика, когда она читает о его сестре. Она находит фотографию, где они вместе на каком-то мероприятии, его рука небрежно обнимает ее за плечи. Он беззаботен и весел. В его темных глазах нет ни капли злобы. Конечно, преследование его в Интернете не помогает ей. Ей нужно расслабиться и удвоить дозу подавляющих препаратов. Как по команде, ее охватывает жестокая судорога. — Блять, — шипит она, хватаясь за живот и опрокидываясь на кровать. Нектар смачивает ее нижнее белье, и она, прихрамывая, идет в ванную, чтобы подмыться. У нее уже больше года не было течки из-за принимаемых ею успокоительных средств. Она надеялась, что это было вызвано ее влечением к Эрику и ничем больше. Но ее разгоряченная кожа и болезненные соски говорят об обратном. Это плохо. Очень плохо. Еще одна судорога бьет по ее матке. — О Боже, — задыхается она, срывая с себя одежду и ковыляя к кровати. Обнаженная, под простынями, она укутывается в одеяла и просит свое тело расслабиться. Но оно не хочет. Ее предательский разум снова заполняют мысли о нем, о том, как отчаянно она хочет, чтобы к ней прикасались и любили. Жалкое зрелище, если подумать. Но сколько ни стыди себя, тело не перестает взывать к нему. Телефон зазвонил, и снова с неизвестного номера. Теперь работаешь с другими людьми? Я не думаю, что позволю этому случиться. Я хочу, чтобы ты была только со мной, детка. Она закусывает губу и стонет, забираясь под одеяло. — Пожалуйста, начните действовать, пожалуйста, — умоляет она подавляющие препараты, надеясь, что они хоть как-то ее услышат.