Мне нравилось, что она здесь. Я любил ее. Я люблю ее. Как монстр, любовь не должна быть в его словарном запасе. Но с Элли… Он хочет отдать ей все, что осталось от его души. Он хочет любить ее до тех пор, пока она не перестанет ясно видеть, и не поймет, насколько она совершенна. Он хочет, чтобы она поняла, что даже с ее травмами и болью она все еще достойна того, чтобы кто-то заботился о ней. Все, что осталось от его сердца, принадлежит ей. Его Альфа одобрительно рычит. * * * Он не хочет причинять боль кому-либо еще без крайней необходимости. И даже в этом случае он должен лишь подчинить их себе, а не причинить необратимый вред. Но дела обстоят сложнее, чем нужно. Возле его камеры стоит офицер, гораздо более компетентный, чем Джерард. И, как оказалось, альфа. Собственническое рычание вырывается из его груди, когда он чувствует гнилостный запах Альфы, и все, о чем он может думать, — это Элли. Он должен заполучить ее прежде, чем это сделает кто-то другой. Проверив телефон, он видит все исходящие звонки и текстовые сообщения, которые она сделала. Одно из них, отправленное всего несколько секунд назад, адресовано доктору Портеру, и это заставляет его задуматься. Мне нужна ваша помощь. Пожалуйста. Нет, так не пойдет. Он отключает ее телефон, полностью блокируя сигнал. Он ждет, пока охранник "Альфа" сделает обход, и слушает, как стихают его шаги, когда он направляется в палату "Бета". Затем он совершает побег, возвращаясь в комнату охраны и к выключателям. ЭЛЛИ Ее надежда умирает, как только ее телефон перестает работать. Он полностью отключается через несколько секунд после того, как она отправляет сообщение доктору Портеру. Она знает, что за этим стоит Эрик. Это точно его рук дело. И он может быть причиной того, что Лита не смогла приехать. Неужели он причинил вред кому-то еще? Она перевернулась на кровати, схватившись за живот, и задыхаясь от болезненных спазмов. Она вся в крови. По ней стекает нектар, она липкая и мокрая. Ее тело так раскраснелось, что волосы прилипли ко лбу. И она возбуждена. Так. Чертовски. Возбуждена. Ее клитор болезненно пульсирует, умоляя, чтобы к нему прикоснулись. Ее соски твердые, как алмазы, и слишком болезненные, когда они трутся о грубую ткань рубашки. У нее остался только один шанс. И она очень надеется, что доктор Портер все еще в здании и сможет вывезти ее из этой дыры. Может быть, это лихорадка или бред, в котором она, находясь в трансовом состоянии, час спустя идет к зданию. Может быть, это течка, которую она так долго откладывала, легко несет ее ноги, и холодный воздух не действует на нее. А может быть, дело в чем-то более глубоком. Но когда она уже миновала деревья и приблизилась к стоянке, то поняла, что что-то не так. Электричество опять отключилось. Но сирены наполняют воздух, и шум вертолетов над головой возвращают ее к реальности. И она вдруг чувствует его запах, слишком сильный для такого расстояния от здания. Он сбежал. Она разворачивается, чары рассеиваются, и убегает. * * * НАСТОЯЩЕЕ ВРЕМЯ У нее болит голова. Это не просто боль, это огненное лезвие, и даже в темноте пыльного подвала оно слишком яркое. Она вымокла насквозь, штаны насквозь промокшие, везде скользко. Она кладет нож рядом с собой так тихо, как только может. Стала бы она использовать его против него? Смогла бы? Не делай Альфе больно! Но у нее не так много вариантов, поскольку ветер завывает, а его запах становится все сильнее. Либо она одолеет его, либо он возьмет ее. Все просто. Но, возможно, это решение уже принято за нее, потому что она падает на бок, поджимая живот и стараясь дышать как можно тише. Свою последнюю течку она провела в изоляции, вдали от Альф. Но теперь ее тело кричит о нем, ее сердце болит за него… Но разум говорит "нет". Она не может. Они не могут. Наверху раздается стук, и предметы ударяются о стену. Закрыв глаза, она молится, чтобы это были не стол и стулья, которые она использовала в качестве баррикад. Пожалуйста, — думает она. Пожалуйста, уходи. Тяжелые шаги раздаются над головой, и она отползает в самый дальний угол подвала, подальше от двери. — Милая, — его голос за стеной низкий и шелковистый. — Ты здесь? Альфа! Помоги мне, Альфа! Но она прикусывает язык, заставляя себя молчать. Боль мучительна, и она сворачивается в клубок, желая, чтобы эта ночь закончилась.