Я зарычала и начала расхаживать взад-вперед, вцепившись руками в волосы, пытаясь придумать какой-нибудь способ обойти это. Должно же было быть что-то, что я могла бы сделать, какой-то способ преодолеть эту проблему. Я не собиралась сдаваться. Я Розали, черт побери, Оскура, и я уже не раз выживала в худших судьбах, меня не победит какая-то чертова глыба металла. Я медленно вздохнула и улыбнулась. Все будет хорошо. Это было просто препятствие. Я позвоню Данте, и мы все решим. Ничего страшного. Я проигнорировала маленький мудацкий голос в затылке, который завывал от отчаяния, и шагнула вперед, чтобы взглянуть на имя, выдавленное на верхней части машины. ipump500. Ты пойдешь ко дну ipump. — Двенадцать?! — голос Кейна эхом отразился от стен, и лед пробежал по моим венам от чистого, блять, гнева в его тоне. Он был вне себя от ярости. Очень, очень вне себя. Я с надеждой огляделась вокруг, размышляя, не найду ли я что-нибудь, что можно использовать как оружие против него, но потом поняла, что это ужасная идея. Я не могла напасть на охранника. Это означало, что мне придется столкнуться с его гневом. — Когда я найду тебя, ты будешь молить меня о пощаде! — прорычал он, и мое сердце сбилось с ритма. Была одна единственная вещь, которая могла спасти меня от его гнева, но она также могла завести его слишком далеко. Хотя в данный момент это был практически единственный выход. Я собиралась по-прежнему мыть пол, пока охотилась здесь, чтобы прикинуться дурочкой и сделать вид, что я продолжаю уборку, но, конечно, этот план рухнул, и я просто оставила вещи для уборки у двери. Так что у меня была только одна надежда. Одна безумная идея, которой я могла бы прикрыть свое собственное безрассудство. — Я думала, вам нравится охота, офицер? — дразнящим голосом сказала я, прежде чем повернуться и поспешить прочь от бака, проскользнув в следующий проход с механизмами. Общий гул магии и скрежет шестеренок должен был скрыть звук моего сердцебиения и дыхания даже от его Вампирского слуха, и я надеялась, что вовлечение его в охоту отвлечет его от любых вопросов о том, что я на самом деле задумала. Глубокий рык эхом отразился от стен, и мое сердце подскочило, когда я проскользнула между двумя огромными машинами и прошла через дверной проем, который выходил в массивное складское помещение, заваленное припасами — от подносов из столовой до одеял и запасных комбинезонов. — Ты можешь бежать, Двенадцать, но я быстрее тебя! — крикнул Кейн. — И когда я поймаю тебя, ты пожалеешь, что ослушалась меня. — Ты собираешься отшлепать меня? — отозвалась я, прежде чем нырнуть за гору туалетной бумаги. Я удивилась, что на этикетке не было написано «особо шершавая», потому что создавалось впечатление, будто они из кожи вон лезли, чтобы достать эту ужасную вещь, в то время как я подтиралась. Я затаила дыхание, когда за моим укрытием послышались шаги, и Кейн пронесся мимо, направляясь в конец комнаты. Я обогнула гору туалетной бумаги и повернула к выходу, сорвавшись на бег, как раз когда позади меня раздалось низкое рычание. Я снова бросилась в комнату, заполненную машинами, и проскочила вправо, прижавшись спиной к огромному генератору, который гудел от мощности. В следующую секунду из-за угла выскочил Кейн и бросился на меня с оскаленными клыками. Мой кулак взметнулся инстинктивно, и я ударила его прямо в челюсть, разбив при этом губу. Мы оба застыли на полсекунды, когда шок от того, что я только что сделала, прошел через нас, а затем он снова бросился ко мне с маниакальной улыбкой на лице. Он поймал меня за талию и с глубоким рыком развернул меня спиной к генератору. — Думаешь, ты сможешь отбиться от меня, Двенадцать? — промурлыкал он, его глаза горели азартом охоты. — Похоже, вы хотите, чтобы я попробовала, сэр, — ответила я, напряжение скручивалось в моих мышцах при одной мысли об этом. — О, ты можешь попробовать. Как только слова слетели с его губ, я изо всех сил ударила кулаком в его бок, и после многих лет участия в подпольных боях в клетке ради развлечения это оказалось чертовски сложно. Он вздрогнул, и я следом за этим нанесла ему резкий удар в подбородок, а затем резко подалась вперед и врезалась плечом в его брюхо. Он упал, как и ожидалось, но его руки обхватили меня, и он потащил меня за собой. Как только мы упали на пол, Кейн перевернулся, подмял меня под себя и вцепился в мои длинные волосы. Он бросился вперед, и я вскрикнула, когда через мгновение его клыки вонзились в мою шею. Кейн застонал в чистом экстазе, когда моя кровь хлынула ему в рот, и зажал мою левую руку в своей хватке, прижав ее к полу над моей головой, а другой рукой пробежался по всему моему телу. Я задохнулась, когда его пальцы переместились на мою грудь, и мой сосок затвердел сквозь тонкую одежду. Я выгнула спину и прижалась к его телу сильнее, и застонала, почувствовав, насколько он тверд между моих бедер. Это было настолько неправильно по многим причинам, но это было так чертовски приятно, что я даже не могла подумать о том, чтобы прекратить это. Всегда падка на Альф, Роза. Я положила руки ему на грудь и начала расстегивать пуговицы, в то время как мое тело пульсировало от чистой потребности. Кейн застонал в мою шею и вытащил свои клыки из моей плоти, прежде чем откинуться назад и посмотреть на меня сверху вниз. — Остановись, — прорычал он, когда я расстегнула половину его пуговиц, хотя я могла видеть жар, пылающий в его взгляде. Он хотел этого так же сильно, как и я. — Вы беспокоитесь о возможных неприятностях, офицер? — поддразнила я. Он прижал меня к полу, пока высасывал мою кровь и сухо трахал меня. Вряд ли у него станет меньше проблем, если он просто поддастся тому, чего жаждало его тело. — Это у тебя возникнут неприятности, когда я потащу тебя на допрос, чтобы выяснить, какого черта ты здесь делала, — огрызнулся он. Я откинула голову назад и рассмеялась, а он поднялся на ноги и потащил меня за собой. — Посмотрим, как долго ты будешь хихикать, когда доктор Квентин возьмется за тебя, — прорычал он. Я сузила на него глаза, выдергивая руку из его хватки. — Подумайте еще раз, офицер, — мрачно промурлыкала я. — Потому что если я окажусь на допросе у этого ненормального Циклопа, первое, что я предъявлю, это воспоминания о твоих зубах на моей шее и твоих руках на моем теле. Тогда мы узнаем, что больше всего расстроит Начальницу. Думаешь, ты долго протянешь, когда тебя бросят в общий блок вместе с остальными? Кейн рыкнул на меня, но его взгляд неуверенно дрогнул, когда он понял, что я держу его на крючке. — На самом деле, — вздохнула я, протягивая руку, чтобы застегнуть ему пуговицы. — Я почти уверена, что спустилась сюда только потому, что ты мне сказал. Поскольку ты хотел затащить меня туда, где нет камер. — Ты маленькая сучка, — прорычал он. Я надулась и потянулась, обхватывая его щеку рукой. — Я могу быть вашим лучшим другом или вашим худшим кошмаром, офицер, — ласково сказала я. — Мы можем продолжать играть в эти игры, которые вам так нравятся, и я могу держаться далеко, далеко от допросов. Или вы можете потащить меня туда, и я запою, как канарейка. Все просто. — Ты не хочешь идти против меня, Двенадцать, — пригрозил Кейн, в его глазах кипела ярость. — Нет, Мейсон. Я уже говорила тебе однажды, — промурлыкала я. — Это ты должен бояться нажить во мне врага. перевод группы: https://t.me/anonymousbookclub Глава 22 Роари Я сидел в своей камере и расчесывал волосы, пытаясь избавиться от колтунов. Для Льва было предметом гордости держать свою гриву ухоженной, и я отчетливо слышал в голове голос отца о необходимости отстаивать репутацию Найт. Не то чтобы я что-то там отстаивал. С тех пор как меня посадили в тюрьму, отец ни разу не навестил меня. Я опозорил семью. Даже три мои мамы приезжали только на дни рождения и праздники. А ведь когда-то я вызывал у отца гордость до такой степени, что он был готов лопнуть. Мы были семьей воров в нескольких поколениях. И я был первым, кого посадили за решетку. При мысли о них у меня все внутри перевернулось. Сегодня должен приехать мой брат, и хотя я всегда любил видеться с ним, это также поднимало тему моих родителей. А это была та самая рана, которая не заживала. Львам был необходим их прайд, чтобы чувствовать себя удовлетворёнными, но теперь я был отвергнут от той жизни. И я так и не смог сформировать достаточно крепкие связи с другими здешними Львицами, чтобы создать что-то хотя бы близко напоминающее прайд. Самцы Львов не склонны общаться друг с другом, если они не были членами семьи, и инстинктивно были вынуждены бороться за доминирование. Мое нутро скрутило, когда я вспомнил последнего самца, с которым мне пришлось сражаться. Его кости ломались под моими лапами, его последний рев, который эхом разнесся по всему Двору Орденов даже после того, как я отправил его на верную смерть. Даркмор превратил меня в убийцу. Чудовище. Теперь у меня было такое же черное сердце, как у самых ужасных каторжников в этом месте. И хотя я знал, что выполнил свой первобытный долг, от этого я не чувствовал себя менее дерьмово. В реальном мире у самцов Львов было достаточно места, чтобы спокойно жить вдали друг от друга. Но здесь мы были вынуждены находиться вместе. И с тех пор как Рашин погиб от моей руки, остальные самцы склонились передо мной, держась на расстоянии, насколько это было возможно. Пока они не бросали мне вызов, я не был вынужден снова вступать в бой. Но если этот день наступит, я знал, что сделаю все возможное, чтобы сохранить свою власть. И это было куда хуже, чем все остальное. Я был не просто фейри, вынужденным защищаться, я был убийцей, который снова будет убивать, чтобы сохранить свое положение. И с учетом того, сколько времени мне еще предстояло отсидеть в Даркморе, я был уверен, что этот день настанет. Пройдет еще пятнадцать лет, прежде чем меня выпустят на свободу. Мне будет уже за сорок, я пропущу половину своей жизни, и у меня не будет дома, куда я смогу вернуться. А что, если за это время мои мамы или папа заболеют? Что если с ними что-то случится, а меня не будет рядом, чтобы попрощаться? Чтобы преодолеть эту пропасть между нами… Моя расческа запуталась в волосах, и я с разочарованным рыком выдернул ее и швырнул через всю комнату так, что она ударилась о стену. Я тут же пожалел об этом, так как деревянная щетка переломилась пополам, и я вздохнул, уронив голову на руки. В любом случае, в чем был смысл? Для кого я это делал? Никого здесь не волновало, была ли моя грива ухоженной или нет. Я мог бы просто обрезать ее, если уж на то пошло. При этой мысли мое нутро сжалось, и я понял, что никогда не смогу пойти на подобное. У меня все еще оставалась смутная надежда, что мой отец однажды найдет в своем сердце силы простить меня. Что он навестит меня вместе с Леоном. Возможно, именно поэтому я старался выглядеть сегодня как можно лучше… — Из-за чего ты рычишь? — раздался голос Розали из ее камеры. Я проигнорировал ее, пытаясь развязать узел в своей груди. До приезда брата оставался всего час, а у меня уже голова шла кругом. Мне просто повезет, если отец все-таки объявится сегодня и увидит, что стало с его никчемным первенцем. — Эй, — раздался голос Розы справа от меня, когда она вошла в мою камеру. — Ты в порядке? Я хмыкнул в ответ и почувствовал, как ее вес навалился на кровать рядом со мной. — Ты хочешь поговорить об этом? — мягко спросила она, ее голос был похож на солнечный свет, пробивающийся сквозь тучи моего сознания. Но я не хотел рассказывать ей об этом. Было стыдно лишиться уважения своей семьи, особенно когда ее семья обожала ее до края земли и обратно. И даже здесь ее не заковали в кандалы и не увезли в Даркмор. Она решила выполнить какое-то безумное задание, которое принесет ей еще больше уважения, если она справится с ним. Я хотел этого для нее, я бы сделал все, чтобы помочь ей, я только надеялся, что это действительно возможно. — Это потому, что ты сломал свою расческу? — спросила она с ноткой веселья в тоне. Я зарычал во все горло и почувствовал, как она отошла от кровати, но не стал поднимать голову, чтобы посмотреть, что она делает. Мгновение спустя я услышал, как она вышла из камеры, и вздохнул, опустив голову еще ниже.