Розали привлекла мое внимание в другом конце комнаты, она выжимала двести фунтов, как профессионал. Она вызывала у меня стояк, особенно вид ее голого подтянутого живота под спортивным бюстгальтером. Спортивная одежда Даркмора была черной, простой, скучной. Но она носила ее, как радугу. И мне захотелось превратиться в Пегаса и проскакать прямо через нее. Шэдоубрук свистнул, привлекая внимание всего зала, и я снова перевел взгляд в его сторону, когда он приказал ближайшим фейри выстроиться и сразиться с ним в поединке. Видимо, победа над каждым членом его стаи была для него недостаточной. И это несмотря на факт, что его грудь блестела от пота, а татуировки выглядели так, словно превратились в жидкие чернила. Это зрелище вызвало ухмылку на моих губах. У этого ублюдка не было границ. И я мог его понять. Я уже собирался спуститься с турника и показать ему, каков на вкус мат под ним, когда моя маленькая дикая девочка удержала меня от этого. Она пронеслась мимо шеренги и проскочила под канатом, взобравшись на него, чтобы встретиться лицом к лицу с Итаном с томной улыбкой на губах. Черт, иногда мне хотелось слизать этот рот прямо с ее лица. И хотя я уже готов был лопнуть от желания потрахаться, я решил не спешить и подождать серебряного Волка. Изоляция обучила меня единственному навыку, о котором я никогда не думал. Терпению. Как долго я ждал, мечтал и надеялся на тот день, когда смогу снова претендовать на чье-то тело, и я заслуживал, чтобы это был кто-то особенный. А Розали Оскура была определением особенного. — Насколько высок твой болевой порог, любимая? — громко спросил Итан, когда они с Розали начали кружить друг вокруг друга. Его Волчья стая столпилась вокруг ринга, завывая и стуча кулаками по мату, подбадривая его; стая Розали тоже собралась по другую сторону ринга, выкрикивая слова поддержки. — Выше, чем у тебя, — ответила Розали, и ухмылка искривила мои губы. Набей ему морду, кошечка. Шэдоубрук первым двинулся вперед, ударив Розали в живот. Она отразила удар, затем обогнула его и нанесла резкий удар в челюсть. Он с рычанием отступил на шаг, и адреналин хлынул в мою кровь, когда он крутанулся на месте и схватил ее за горло. Никто из них не играл по правилам, и было ясно, что Итан не собирается так легко разделаться с ней. Он сбил ее с ног и повалил на землю. Она уже почти поднялась, когда он навалился на нее, пытаясь прижать к земле. Она вскинула голову, ее лоб столкнулся с его лбом, и он отшатнулся назад ровно настолько, чтобы она смогла освободиться. Она вскочила и встала на колени над ним, схватила его светлые волосы в кулак и ударила его лицом о мат. Я рассмеялся, раскачиваясь взад-вперед на перекладине, ожидая, когда она с ним закончит. Итан дотянулся до нее сзади, поймал ее за икры и оторвал от себя с неистовой силой. Он подполз к ней, вцепившись в ее горло, и у меня свело челюсти, когда она приподняла бедра и прижалась к нему. Его глаза прикрылись, и ревность обрушилась на меня, как чертов ураган. Они пытались скрыть это, но никто не мог скрыть похоть от Инкуба. Я был настроен на то, чтобы улавливать это дерьмо, как какое-то секс-радио. Она врезала кулаком в его бок, и он с болезненным стоном отпустил ее горло, но еще сильнее прижался к ней, удерживая ее на месте. Он вцепился в ее подбородок железной хваткой, она отбила его руку, и они продолжили бороться, но я начал замечать, что каждый удар только усиливал огонь в их глазах. Они держались на равных. И они наслаждались этим, как хорошим трахом. В конце концов они объявили о перемирии и прикинулись злыми друг на друга, пока я читал правду в их глазах. Вскоре они вдвоем направились к раздевалке, миновав охранника, дежурившего у двери, и я соскочил с перекладины, приземлившись на ноги с сильным ударом. Я целеустремленно двинулся через зал и протиснулся в дверь, минуя ряды незанятых шкафчиков и скамеек, пока я охотился за ними. До моих ушей донесся стон, и мои руки сжались в кулаки. Я обогнул последний ряд шкафчиков и обнаружил Итана, прижимающего мою дикую девочку к стене. Их тела были слиты воедино, и звуки, издаваемые Розали, наполнили меня внезапным желанием присоединиться к ним. Черт возьми, я и раньше участвовал во многих оргиях, но то, что Шэдоубрук завладел ею раньше меня, было просто пинком под дых. Я прислонился плечом к шкафчику, сложил руки и стал ждать, поскольку я вполне мог выйти из себя. Возможно, я даже завидовал, словно толстый ребенок, наблюдающий, как свинья ест пирог. Но я также был самым известным убийцей во всей Солярии. И никто никогда не видел меня взбешенным. Когда Итан просунул руку под ее пояс, я решил прочистить горло и дать им понять, что на этом секретном шоу имеется аудитория из одного человека. Итан повернулся, и Розали резко вдохнула, ее губы покраснели и распухли от силы поцелуев Итана. Я улыбался как клоун, глядя между ними двумя, удерживая их судьбы в своих руках. — Что ж, если это не Оскур и Лунный, разрешающие свои разногласия, — рассуждал я. — Звезды, должно быть, играют в игры… Я отодвинулся от шкафчика, подходя ближе и наслаждаясь властью, которую я имел над ними. Итан передернул плечами. — Скажи кому-нибудь, и я… — Что ты сделаешь, котенок? — промурлыкал я, продолжая приближаться, пока не оказался нос к носу с ним. — Ты укусишь меня, как злая собака? — Итан стыдится нас, — сказала Розали, и я перевел взгляд на нее, не выходя ни на дюйм из личного пространства Итана. Она заправила волосы за ухо, и я бросился вперед, заметив что-то. Я схватил ее за подбородок, заставив повернуть голову в сторону и изучая метку за ее ухом. Итан зарычал, стиснув зубы, и ярость хлынула через мою грудь, как переполненный вулкан. Я толкнул Розали обратно к стене, наклонив голову, чтобы прорычать ей в лицо: — Ты забыла рассказать мне о своей паре, дикая девчонка? Я трахался со многими женами и даже со странными мужьями, но пара, выбранная Луной? Астрология явно работает против нашей судьбы, детка. Розали с рычанием отпихнула меня на шаг назад. — Я сама выбираю свою судьбу. — Расскажи кому-нибудь об этом, Уайлдер, и я прикажу тебя кастрировать, — прорычал Итан позади меня. Я обернулся с безумной улыбкой, которая даже не смутила ублюдка. У меня бывали мужчины и покрупнее его, которые трусили, стоило мне так на них посмотреть, и это вызывало у него еще несколько очков моего уважения. Это также побудило меня заставить его подчиниться. — Ты начинаешь звучать как заезженная пластинка, Итан, — сказал я, закатывая глаза. — Я не собираюсь никому рассказывать. — Лучше бы тебе этого не делать, — шипел он. — Если, — добавил я, позволяя этому слову повиснуть в воздухе, как надвигающейся буре. — Если что? — спросила Розали, причем так, словно ей было абсолютно все равно, расскажу я кому-нибудь или нет. И это дерьмо заинтриговало меня, как коня, который только что узнал, что его мать — лебедь по имени Дебора. — Если… — я ухмыльнулся. — Я получу питомца Волка за свое молчание. У Итана оттопырилась верхняя губа, а Розали низко прорычала в глубине горла. — Что именно это должно означать? — потребовала она. — Я не ничей питомец, и, честно говоря, ты можешь пойти и рассказать об этом всей тюрьме, словно мне есть до этого дело. Она начала двигаться вперед, но я прижал руку к ее сиськам, останавливая ее. Поджав губы, она отпихнула мою руку, и я подарил ей невинную улыбку. — Нет, — просто сказал Итан. — Она моя. — Я не твоя, — тут же ответила Розали. — Луна выбрала тебя для меня, — прорычал Итан. — Тогда почему бы тебе не пойти и не рассказать своей стае, кто твоя пара, Итекинс? — сладко поинтересовался я, и он зыркнул на меня, в то время как Розали ухмыльнулась ему. — Что тебе от нее нужно? — потребовал Итан. Я зловеще рассмеялся. — Я бы никогда не попытался приручить мою дикую девочку. Я хочу ошейник и поводок для другого большого плохого Волка в этой тюрьме. Глаза Итана потемнели, и он шагнул вперед в мое воздушное пространство, запах урагана витал вокруг него. — Я умру прежде, чем стану чьей-то собственностью. — Это позор, потому что у меня очень болтливый язык, и я вижу, как этот секрет разнесется по всей тюрьме еще до конца дня, — я изобразил ужас перед этой идеей. — Что подумает твоя стая? Я думаю, они не только перестанут сосать твой член, не так ли? Клянусь звездами, они могут даже изгнать тебя за такое, котенок. Я задрал подбородок, подчеркивая тем самым свои дополнительные полсантиметра роста над ним, и его челюсть затряслась от ярости. Он наконец открыл рот, чтобы ответить, и Волк, красующийся на его руке, оскалился на меня, когда его мышцы напряглись. — Я не хочу, чтобы из меня делали чью-то сучку на глазах у моей стаи. — Нет… ты сделаешь это наедине, — я усмехнулся, и, клянусь, у Розали вырвался смешок. Я протянул руку, погладил волосы Итана, прежде чем вцепиться в них пальцами, заставив его зарычать. — Если мне что-то понадобится, ты достанешь это для меня, понятно? Он отпихнул меня от себя, явно прилагая все усилия, чтобы не начать драку. — Ладно, засранец. Я схватил Розали за руку, крутанул ее под ней и притянул к своему бедру. — И ее это тоже касается. Итан уставился на меня, тестостерон пылал в воздухе между нами так яростно, что я удивился, как я не чувствовал вкус его мужских испарений у себя во рту. — Ладно, — выдохнул он. — Знаешь, вообще-то есть кое-что, что мне нужно, — сказала Розали, в ее глазах сверкало веселье. — Что это, кошечка? — мурлыкнул я, скользнув рукой по ее талии. Она наклонилась вперед между нами, подзывая Итана ближе, и он наклонил голову, чтобы услышать ее шепот. — Травка Непулы. Мои брови вскинулись одновременно с бровями Итана. — Для чего? — спросили мы в унисон, но Розали лишь изобразила, что застегивает молнию на губах. Я хлопнул Итана по руке достаточно сильно, чтобы оставить след. — В следующий раз, когда мы будем в Дворе Орденов, оставь свою стаю и приходи к Пруду Фортуны. — Даже если она там растет… — начал Итан. — Она там действительно растет, я видел, — сказал я ему. — Она ядовита при контакте, и даже если бы мы смогли добыть немного из Пруда, нет никакого способа пронести ее мимо охранников на обратном пути в блок, — Итан сложил руки.