– Но взамен, Лавиния, вы должны мне бал, где будете главной персоной. – Она загнула первый палец. Затем второй. – Устраивать его буду я. И третье: мы полностью обновим ваш гардероб на весну. Выдав мне этот перечень требований, она вопросительно приподняла бровь. Я только кивнула. Думаю, если я смогла столько лет прожить с Майклом, бал, пристальное внимание и обновление гардероба я как-нибудь переживу. 2 Обычно мое рождение природа отмечала оттепелью, но в этот раз зима задержалась. Видимо, из солидарности с моим настроением: пасмурно-зимним, не желающим меня покидать. Мне такое совершенно несвойственно, но разводы случаются не каждый день, поэтому я его себе простила. Как и многое другое, например нежелание общаться с природой. Впрочем, природа тут была ни при чем, я не желала общаться ни с кем, поэтому бал в мою честь стал для меня своеобразным испытанием. Как и для тех, кто желал на нем побывать: густой снег заметал окрестности Мортенхэйма, а я стояла у окна и смотрела на белоснежную пелену, расстелившуюся за окном. Такая же погода была в тот вечер, когда случилось то, о чем я вспоминать не хотела. – Лавиния, вы готовы?.. – Брат осекся, когда я обернулась на его голос. – Вы прекрасны. – Вы всегда умели потрясающе льстить. – Это не лесть, и вы об этом знаете. – Он приблизился, чтобы взять мою руку в свою и коснуться губами пальцев. За последний год у него стало чуть больше морщин и седины: его личное солнышко больше не грело. Поэтому я позволила себе то, чего не делала уже очень давно, – слегка раскрылась, позволяя магии жизни коснуться его сердца. Винсент укоризненно на меня посмотрел: – Думали, я этого не почувствую? – Попытаться я, по крайней мере, могла, – улыбнулась я. – Обойти своего брата, сильнее которого мага нет. – Теперь вы льстите мне. – Разве что самую чуточку. Винсент действительно очень сильный маг, сильнее его в мире сейчас есть разве что один человек. Тот, из-за которого случилась их ссора с женой, но это к делу не относится. Брат владеет магией армалов, сильнейших магов в истории нашего мира, живших очень и очень давно. Он управляется с ней, как я – с корешками и котятами, и, честно говоря, мне бы не хотелось увидеть, какова она в бою. – Вы уверены, что не хотите, чтобы я сопровождал вас на бал? – Брат вгляделся в мое лицо. – Совершенно. Не зря же вы пригласили леди Амалию Уайт. Амалия Уайт, миловидная девушка, дочь провинциального виконта, знакомая Луизе через ее деда, приехала из Вайд-Хилл пару недель назад, чтобы стать моей компаньонкой. Это тоже была идея Луизы, и я не стала отказываться: во-первых, по переписке девушка мне понравилась, а во-вторых, я получила возможность выдернуть себя из мыслей о Майкле и внутренней стужи и стала ее проводницей в высший свет Энгерии. – Леди Амалия… Да… – Брат вздохнул, словно собирался сказать что-то еще. – Знаете, по-моему, вам пора к Луизе. – Знаете, по-моему, это невежливо. – Я же не сказала это в переполненном гостями бальном зале. – А могли бы? Не уверена. Воспитание, данное мне матушкой, вряд ли позволило бы. С другой стороны, оно вряд ли позволило бы мне развестись, но матушка об этом уже не узнает. – Лавиния, – серьезно произнес Винсент, – вы можете на меня рассчитывать. Сейчас, сегодня… – Всегда, – закончила я. – Вы мне это уже говорили. – Разве? – Раз десять, – сказала я и поправила шейный платок брата. – Вы тоже потрясающе выглядите, Винсент. А Луиза вас наверняка ждет. – Я в этом не особо уверен. – Можете быть уверены. Просто ей нужно время. – Время? – Винсент усмехнулся. – Прошел уже год. – Иногда нужно много времени, – философски заметила я. – И вообще, вы ее здорово тогда обидели. – Она меня никогда не простит? – Зависит от того, какие слова вы найдете на этот раз. – Какие слова, Лавиния? Она меня знать не хочет, а приемы мы проводим вместе исключительно потому, что этого требует этикет. – Но все-таки вы постарайтесь, – сказала я, пряча улыбку. Наша с Луизой договоренность не должна была раскрыться раньше времени, и если я сегодня постараюсь (а я постараюсь), плотина недопонимания будет наконец разрушена. Главное, все сделать осторожно и очень мягко, потому что Луиза, хоть и на «вы» с магией, о моей силе очень хорошо наслышана. – Что ж, – вздохнул Винсент. – Я передам вашей камеристке, чтобы пригласила леди Амалию. Еще раз с рождением, сестренка. – Еще раз спасибо, братец. – Я легонько коснулась губами его щеки и дождалась, пока за братом закроется дверь. Приблизилась к зеркалу и коснулась кончиками пальцев мерцающих на груди изумрудов. Подарок брата вобрал в себя всю яркость светильников, и яркостью с камнями могла сравниться разве что трава на солнце. К чести Винсента, он ни разу не упомянул о том, что был против нашего с Майклом брака. Ни в тот день, когда я приехала с новостями о разводе, ни за все время, пока шел процесс (к слову сказать, благодаря связям Винсента закончившийся гораздо быстрее и легче для меня, чем мог бы). Ни разу он не сказал, что неоднократно предупреждал о том, что ничего хорошего из этого брака не выйдет. Поразительно, но против Майкла была вся моя семья, даже Луиза, которая обычно за свободу выбора. Но я все равно выбрала его. – Леди Лавиния! Амалия впорхнула в комнаты, как бабочка: вся в голубом, со светлыми, перехваченными лентой волосами, на плечи накинут дымчатый шарф. Глядя на нее, я невольно почувствовала себя старой, несмотря на то что нас можно было принять за ровесниц. – Мне передали, что вы готовы. – Да, я готова, – кивнула и улыбнулась. – А ты готова танцевать весь вечер, Амалия? – Скажете тоже, – смутилась девушка. – Кажется, моя бальная книжка не заполнится и наполовину. За показной веселостью скрывалось самое что ни на есть настоящее волнение, глубокое и серьезное, поэтому я приблизилась к ней, окутывая теплом магии. Девушка сама не заметила, как расслабилась по-настоящему. – Заполнится от первого и до последнего танца, – сказала я. – Вот увидишь. И мы вместе вышли из комнаты. Балы отличаются друг от друга лишь декорациями и платьями, красотой и расцветкой которых приглашенные стараются перещеголять друг друга. Даже Камилла Уитмор, с которой мне выпала честь (сомнительная, по правде говоря) беседовать еще до начала танцев. Они с мужем, лысым и пузатым графом, который от постоянного курения больше хрипел, чем говорил, прибыли одними из первых. Именно поэтому мы с Винсентом и Луизой (она – на правах устроительницы праздника, я – на правах именинницы) сейчас общались именно с ними. – Вы чудесно выглядите, Лавиния, – произнесла Камилла после приветствия. С тем же успехом можно было сказать: «У вас отвратительный вкус», но я уже привыкла к тому, что в высшем обществе взгляды и слова расходятся и так же далеки друг от друга, как пол и потолок бального зала. Кстати о потолке: он был украшен живыми цветами, равно как и весь зал. Поскольку меня не допускали сюда (сюрприз, сюрприз!), то сюрприз удался. Я в своем салатовом атласе с нежнейшим белым кружевом напоминала торчащий из лепестков бутон, которому вот-вот предстоит распуститься. Вообще-то по статусу мне полагался более темный цвет, но я решила не загонять себя в рамки, а Луиза мое желание поддержала. Правда, забыла сказать, что весь зал будет в лепесточках и зелени. – Лавиния! – шепнула Луиза, ущипнув меня чуть повыше перчатки. – Ах да. Спасибо, Камилла. – Я вернулась в реальность и безоблачно улыбнулась. – Ну-с… чудесного вечера, – пробормотал граф. – Мы для вас приготовили особый подарок, так что готовьтесь. Он подмигнул мне и после очередных расшаркиваний потащил недовольную таким поворотом дел жену к столу с пуншами и крюшонами. По традиции подарки именинникам вручали в конце вечера, после бала и праздничного ужина, но, зная чету Уитмор, я даже приблизительно не представляла, к чему готовиться. – Мне кажется или вам что-то не нравится? – шепнула Луиза, пока к нам шли очередные приглашенные. Я обратила внимание на то, как напряженно лежит ее рука на сгибе локтя Винсента. – Нет, что вы. – Я улыбнулась, позволяя магии незаметно просочиться через легкое прикосновение. Луиза сама не заметила, как расслабилась, и даже не отняла руки, когда Винсент накрыл ее ладонь. Брат грозно на меня посмотрел, я же невинно улыбнулась и повернулась к гостям, которые подошли поздороваться. Прошло примерно около часа. За это время моя улыбка уже достигла такого совершенства, что появлялась сама собой, стоило мне произнести: – Добрый вечер! Я безумно рада видеть вас в Мортенхэйме. Наконец все гости собрались. До первого танца оставался еще небольшой запас времени, поэтому я нашла Амалию, которая стояла у распахнутого настежь окна в дальнем конце зала.