– Спасибо, но еще только утро – слишком рано для сахара. Она пожала плечами, развернула конфетку, закинула ее в рот и в наслаждении закрыла глаза. – В общем, я поставила швейную машину на стол в спальне. Я даже поменяла на ней вилку. – Откуда ты знаешь, как это делать? – Профессор Гугл рассказал. – Ты лучше приглядывай за ней, чтобы не спалить дом, – сказала Хлоя. – Я согласна с твоим отцом насчет того, что касается древних артефактов. Мой отец разворчался из-за перевозки тяжелой машинки, когда нам пора было возвращаться в Балтимор, и несколько раз предупреждал меня, чтобы я не пыталась ее использовать, настаивая: – Эта штуковина чертовски пожароопасна! – Ты собираешься оставить себе манекен? – спросила Хлоя. Антикварная лавка бесплатно отдала мне портновский манекен в придачу. Я сомневалась, брать ли его, не только потому, что нам с Хлоей пришлось бы ехать домой с этой тяжелой штуковиной на коленях, но и потому, что не любила, когда лишние вещи загромождали мою чистую, аккуратную комнату. – Да, думаю, он мне понадобится, если я всерьез займусь шитьем. Хлоя кивнула, затем наполовину развернулась на сиденье, чтобы кинуть испепеляющий взгляд на парня позади нас. – Эй, не трогай-ка мои волосы! – сказала она. – Извини, – по всем признакам парень был девятиклассником[28]: слишком аккуратная одежда, нервно подергивающийся кадык, рука, крепко стискивающая спинку нашего сиденья, и переполненный рюкзак: он взял с собой все учебники. – Не волнуйся, – попыталась я подбодрить его. – Это не такая уж и плохая школа – с тобой все будет в порядке. – Спасибо, – ответил он благодарно. – Меня зовут Пейтон, кстати. Двенадцатый класс. – А меня Уилл. Девятый класс. – Да что ты говоришь, – вставила Хлоя. – А эта дружелюбная особа – Хлоя. – Привет, – поздоровался он с ее затылком. Она снова сидела лицом вперед и копалась в пакете с конфетами. – Ну, удачи тебе, – сказала я Уиллу. – Ты очень высокая, – услышала я его ответ. – Да ладно? А она и не знала, – буркнула Хлоя. – Ты играешь в баскетбол? Или волейбол? – Нет, – огрызнулась я, повернувшись к нему спиной и вдавив себя в кресло. – И она работает? – спросила Хлоя. – Эта древняя швейная машинка? – Ага! Я попробовала шить на старом полотенце, и ее заело только два раза. И то, возможно, по моей вине, потому что я все еще учусь, как ею пользоваться. В инструкции к ней не хватает нескольких страниц. На самом деле все было еще хуже – старые желтые страницы рассыпались в руках, а страницы с одиннадцатой по пятнадцатую были склеены мерзкой коричневой субстанцией. Но я была полна намерения разобраться во всем этом, несмотря ни на что. – А выкройки, которые отдали тебе в магазине, они нормальные? – Возможно, – увильнула я. По правде говоря, эти выкройки могли бы быть лучшими на планете, а я бы об этом и не узнала. Для меня они пока оставались таинственной коллекцией форм, вырезанных из материала, похожего на пергамент для выпечки, с непонятными точками, черточками, стрелками, числами и кучей других загадочных символов. Я словно пыталась расшифровать иероглифы. – Но они старомодные. Думаю, я начну с чего-нибудь более современного, может, даже моего собственного. Я вытащила из лежащей сумки с учебниками альбом для набросков, который обнаружила в переполненном ящике для канцтоваров у себя дома, и показала Хлое свои первые пробы дизайна. – Они не так уж и плохи. У тебя, возможно, есть способности, – сказала она, затем уставилась на почти опустевший пакет из-под конфет. – Последняя – ты уверена, что не хочешь? – Нет, не хочу. – О, крем-брюле. Ну и зря. Мой взгляд упал на синий квадратик фольги и целлофан в серебристую полоску, из которых Хлоя вытащила последнюю конфету. – А можно я фантики заберу? – Тебе нужны фантики? – ее голос звучал недоверчиво, а брови приподнялись. – Ага. Я забрала у нее квадратики из фольги и целлофана, аккуратно их разгладила и, пока автобус тормозил у остановки Лонгфорд Хай, засунула их в заднюю часть альбома для сохранности. Острая боль, пронзившая мою левую лодыжку, заставила меня ойкнуть. Я и забыла, как быстро нужно убирать свои ноги с прохода, как только автобус остановился. – Извините, – сказала Брук, споткнувшись о меня. – Не могли бы вы убрать свои ноги из прохода, если вас не затруднит. Они полностью загораживают проход. – Да, как нам выйти, если нашу дорогу загородил Бигфут?[29] – добавила ее подружка. Я убрала ноги, в спешке ударившись коленом о сиденье. – Большое вам спасибо. – Голос Брук прозвучал приторно мило. – Эй, нужно вызвать Охотников на Монстров[30], – громко заявила ее подруга, пока они шли к выходу, – и сказать им, что мы нашли снежного человека. – Да, вызови их, Брук, мне надо рассказать им, что я нашла двуногую говорящую корову! – крикнула Хлоя им вслед. А потом, глубоко вздохнув, сказала мне: – Ты должна давать им отпор, Пейтон. Нельзя просто игнорировать их, это не поможет. – Да-да. Уже не в первый и даже не в пятьдесят первый раз Хлоя убеждала меня отплачивать за обиды той же монетой, но я всегда придумывала идеальное оскорбление уже после того, как обидчик скрывался из виду, а мой румянец сходил на нет. Я вышла из автобуса вслед за Хлоей и побежала вместе с ней под дождем к школе, жалея, что на моей флисовой куртке нет капюшона. Когда мы добрались до нижней ступеньки крыльца, я краем глаза заметила фигуру в черной кожаной куртке, скрывшуюся за стеклянными дверьми наверху. На мгновение, мне показалось, что это… Но такого быть не могло. Нам пришлось проталкиваться сквозь толпу школьников, обходя растерянных новичков и приветствуя одноклассников, которых не видели несколько месяцев, пока мы наконец не добрались до наших шкафчиков в конце главного коридора. Мы с Хлоей начали перекладывать вещи в ячейки. В кои-то веки мне достался верхний шкафчик, так что мне не потребовалось приседать на корточки, чтобы достать до него. – На, – Хлоя протянула мне полный кулек фантиков от конфет, которые она собрала со дна своей сумки, – можешь начинать собирать коллекцию. – Ну как с таким ростом можно не играть в баскетбол? – донесся до меня чей-то голос из-за дверцы моего открытого шкафчика. Я узнала его. Это был Грег Бейкер, опять достающий меня своими уговорами играть за женскую команду. И почему все считают, что за рост отвечают те же гены, что и за координацию движений? Я закрыла дверцу шкафчика плечом, собираясь с духом, чтобы ответить Грегу: «Что тебе непонятно в слове «нет»? Но Грег смотрел не на меня, а разговаривал с фигурой в черной куртке. Высокой фигурой. Знакомой, очень высокой фигурой с зелеными глазами и улыбающимися складочками в уголках глаз. Парнем, чье лицо я видела так близко, когда мы целовались. Я стояла, вытаращив глаза, с мокрыми волосами, свисавшими с моей головы, словно крысиные хвостики, и с ярко раскрашенными квадратиками из фольги и целлофана в руках. Джей, наверно, почувствовал, как я пялюсь на него, потому что быстро взглянул в мою сторону, потом повернулся во второй раз, удивленно взирая на фантики в моих руках, и только после этого встретился глазами со мной. Я поняла, что, несмотря на вид утопленницы и идиотское выражение лица, он узнал меня. Я моментально покраснела и представила, как над моей головой поднимается пар. Я, наверно, напоминала любимый красный китайский чайник Хлои. – Эй, – сказал он, – это ты, Тигриные глазки? – А? – ответила я, откидывая с лица мокрую прядь волос предплечьем. – Мы познакомились в закусочной в тот вечер, когда… – Я помню. – Я покраснела еще больше. – Я тоже, – улыбнулся он. О боже… Мне хотелось просто стоять и наслаждаться красотой этой улыбки, но я заставила себя заговорить: – Так ты теперь будешь учиться в Лонгфорд Хай? – Ага, я перевелся. Так что теперь я официально новенький. – Я пытаюсь уговорить его попробоваться в баскетбольную команду. Такой рост не должен пропадать зря, – сказал Грег. – В пятницу будет просмотр. Ты придешь? – Прости, брат, у меня травма лодыжки, – ответил Джей.