— Прошу вас, возьмите, госпожа Агата. Если дочери Димы понадобится помощь, любая, она всегда может за нею обратиться. В любое время. И поверьте, где бы вы ни находились, что бы с вами ни случилось, вы её получите. С поклоном принимаю визитку двумя руками. — Благодарю вас… — глаза наливаются слезами. Я не заслужила… На визитке личные контакты Цутому. Всю дорогу до отеля мы с Моро молчим. Уже в номере француз взял меня за плечи, заглянул в лицо. — Ты полна сюрпризов. Почему ты пошла в проститутки? Что с тобой случилось? Чего ещё я не знаю о тебе? — А что ты вообще обо мне знаешь? — я встретила его взгляд и повела плечами, высвобождаясь. Я не хочу говорить. Клиентам и не надо ничего обо мне знать. Понимая моё настроение, Моро не трогает меня сегодня. И я ему благодарна. Он укладывается спать один, затребовав только поцелуй на сон грядущий. Завтра ему предстоит второй тур сложных переговоров. С японцами трудно вести дела. Особенности культуры, слишком сильно отличающейся от западной… Я с шампанским снова на подоконнике. Самый большой город в мире жил своей жизнью, подмигивая мне жёлтыми огоньками… Я играю пальцами полученной от Цутому визиткой. А она играет отблесками на золотых выпуклых буквах. Я проваливаюсь в воспоминания… Два года назад После знакомства с Марлен и моим новым жильём я, как и приказала Марго, поехала в клинику. Врач — очень обходительная приятная женщина. Почему-то я думала, что ко мне будут относиться с долей… брезгливости, что ли? Но всё сделали предельно уважительно, аккуратно, с приятной улыбкой. Чувствуешь себя человеком. Вечером мы гуляли с Мадлен по району. Она знакомила меня с местными «достопримечательностями» — магазинчиками, кафешками, переулками и улочками. Мне удалось уговорить её как-нибудь поехать гулять по Елисейским полям. Мадлен бурчала, что там противно, воняет от дороги и вообще там нечего смотреть. А папа любил там гулять… и я хотела освежить воспоминания. Я старалась не думать о том, что будет потом. Я приняла решение, я была готова… наверное. Глава 13 Анализы пришли довольно быстро. Я абсолютно чиста. Оставалась только фотосессия. Фотограф оказался молодым мужчиной лет тридцати. Он окинул меня придирчивым взглядом, сделал пару пробных снимков и бросил: — Надевай чулки и трусики. Бюстик не надо. Верх тебе сейчас Катрин подберёт. — Его ассистентка тоже скользнула по мне взглядом и куда-то исчезла. Он крикнул ей вслед. — Кэт, и туфли захвати те, с красной подошвой! — Бросил уже мне. Недовольно. — Чего ждём? Время — деньги. Иди переодевайся. Через пять минут я вышла одетая… вернее, раздетая, как сказали. Руками прикрыла голую грудь. Фотограф хмыкнул. — Стесняться надумала? Знаешь, сколько я вас таких пересмотрел? У меня уже и не встаёт на вас. Убирай руки. Мне надо грудь оценить. Я сжала губы и убрала руки. Он нагло рассмотрел меня и вынес вердикт. — Отличный вид, детка! Тома! — Крикнул кому-то. К нам вышел молодой парень. Явно педик. — Подчеркни ей губы так, чтобы глаза трудно было отвести… и соски подкрась. Глаза особо не шпаклюй. Они у неё и так хороши. — Он ещё дал какие-то указания Тома, а я тихо офигевала… — Эй, детка, отомри! — Ворвался в мои уши голос Тома. — Пошли. Он цапнул меня за руку и увёл за собой в гримёрку. Он знал своё дело. Работал быстро и уверенно. Когда дело дошло до сосков, он замер с кисточкой в руках. Его чуть подведенные глаза с накрашенными ресницами сочились весельем. — Сейчас самое интересное, детка… Не закрывайся. Руки вниз! — Я послушно опустила руки. Он припудрил тёмной пудрой соски и ареолу вокруг. От прикосновения мягких, ласкающих кожу волосков соски, помимо воли, стали твёрдыми. А потом Тома вдруг резко дунул на них, избавляя от излишков пудры. Гад! Вот теперь они становятся твёрже камня. — Отлично! — Довольно хмыкнул Тома. — Заодно и разогрел тебя. Жаль, я не по девочкам. Тебя бы точно трахнул. Так себе комплимент. Скорее, трахают его. Глядя на накрашенного парня, меня разобрало какое-то нездоровое веселье. Я в стране фриков… и я рассмеялась в ответ. В гримёрку зашла Кэт с коротким прозрачным пеньюаром и туфлями с каблуками размером с Эйфелеву башню в руках. Она окинула меня пристальным взглядом, бросила Тома: — Ты молодец! — Тот расплылся в довольной улыбке. Кэт помогла мне одеться. Я осматривала себя в зеркале от пола до потолка и не узнавала. Это совсем другая девушка. Она красивая и соблазнительная, как сам грех… Полупрозрачная ткань пеньюара оставляла некую тайну, заставляла мечтать о том, что прячет. Это не я… Я вышла в студию. Фотограф окинул меня профессиональным взглядом. Остался доволен. Теперь и я рассмотрела его. Он очень красивый. Шатен с густыми волнистыми волосами и внимательными медовыми глазами. Он сам живой соблазн… — Отлично! Иди на подиум. Дальше начался кромешный ад… Два года назад Анри заставлял меня поворачиваться, изгибаться, менять выражение глаз, лица, добавлял стул, убирал стул, даже кровать нашлась… Он психовал и рычал на меня, когда я делала что-то не так. Он менял свет, включал туман и ветер, менял объективы, добавлял шкуру с длинным мехом, укладывал меня на неё, поднимал, усаживал, переодевал… Несколько раз меня заставляли менять трусики, чулки… Наконец, меня одели в лаконичное облегающее чёрное короткое платье, тускло мерцавшее блёстками в мягком свете софитов. — Дай мне робкий взгляд! — Скомандовал Анри. — Не такой! Другой! Я сказал, робкий, а не …лядский! Исподлобья, давай. Как у принцессы Дианы. Ну! Больше наклони голову. Да, так! Молодец. Всё! Свободна! Я опустилась на пол прямо на подиуме, стянула очередные долбаные туфли на высоченных каблуках и выдохнула. — Что? Устала? — Сейчас Анри улыбался по-доброму. — Ничего. Зато фотки — пальчики оближешь. Чуть подретуширую… Почему ты в модели не пошла? У тебя прекрасные данные, и рост подходит. — Вообще об этом не думала… Я хотела быть историком, работать с древними документами, изучать цивилизации… — Зачем-то вывалила на него эту абсолютно не нужную информацию. Анри присвистнул. — Головокружительная у тебя карьера, детка. И как же тебя в эскорт занесло? — Как-то… — Вздохнула и поднялась. Время — деньги. — Нужна будет помощь, обращайся. Мало ли… жизнь она такая… — Бросил Анри мне в спину. Я обернулась уже у двери в комнату для переодеваний. — Сука она, эта жизнь… — Бросила тихо и вышла из студии. Через пару дней мы с Мадлен рассматривали результат фотосессии на сайте агентства. Сайт закрытый. Клиенты сюда попадают только после личной рекомендации того, кто уже пользуется услугами и не вызывает подозрений. Ну и, конечно же, с особым положением в обществе. Даже с рекомендациями всех клиентов тщательно проверяют. Наш сайт-каталог «только для своих». Я офигеваю, сколько красивых девочек занимаются этим… Конкуренция бешеная… Как говорит Мадлен, у Марго только сливки. И им она, кого попало не подсовывает. Поэтому и попасть к ней среди путан считается высшим пилотажем. Так вот, о фотках… Люди Марго сами отобрали нужные и разместили мой профиль. — Похоже, для тебя Анри особенно постарался. — В голосе Мадлен я вдруг уловила нотку зависти. — Ты не просто секси… ты, бля, — бомба! Я смотрела на фотки и мне чертовски нравилось. Главное промо-фото — то самое, последнее, со взглядом «а ля принцесса Диана». Оно одновременно завлекающее и трогательно-нежное. Да, Анри — профессионал высокого класса. Он знает, как подать девушку со вкусом. Глава 14 Наши дни В стране восходящего солнца занимался рассвет, когда Моро в одних белых боксерах выполз из спальни. Заспанные глазки-щелочки уставились на меня с явным удивлением: — Не понял… ты, что, не ложилась? — Прости, засиделась… — Я, нехотя, встала с подоконника. — И о чём ты думала? — Моро подавил зевок. — Так… мечтала. Пойдём в постель, тебе ведь ещё рано. Согрей меня… — Провожу ладонью по голой мужской груди. Моро качает головой. — Умеешь ты уговаривать. В постели я сама прижимаюсь крепче к его телу, укладываю голову на грудь и слушаю мерное дыхание. Его тяжёлая рука на моих плечах дарит какую-то защищённость. Сейчас мне хорошо и спокойно… Моро не стал будить меня утром. Зато ближе к обеду мой сон спугнули непонятные звуки японской детской песенки… Что за фигня? Я сползла с кровати и прямо в коротенькой ночной сорочке вышла в гостиную. Я уже понимаю, что произошло. Гаденько улыбаюсь. Звуки из туалетной комнаты… Очень интересно… Дверь открылась, и оттуда вывалился красный Кристоф. Он смерил меня затравленным взглядом, невольно зацепился за упругие соски, нагло торчавшие из-под лёгкой ткани, поправил узел на галстуке и промямлил: — Сорри, Агата, я, кажется, тебя разбудил… Чтобы окончательно добить свою охрану, я ласково интересуюсь: — И какая же из струек тебе больше понравилась? Кажется, Кристоф сейчас лопнет. Он становится пунцовым, что-то булькает и бочком по стеночке протискивается мимо меня в комнату с накрытым столом. Ещё в первый день я обнаружила это чудо японских технологий — поющий унитаз. Мало того, что он сам открывает крышку, когда к нему подходишь, так ещё и встроенная насадка биде разными струйками отмоет всё, что нужно, нежно высушит феном, а чтоб нескучно было, споёт песенку… Затейники они, эти японцы. Бедолага Кристоф, скорее всего, запутался в кнопках и получил все тридцать три удовольствия.