— Линии твоей лошади, ее мус-ку-ла-ту-ра,?— он почему-то произнес это слово по слогам,?— навели меня на одну мысль. Она вполне могла бы участвовать в охоте вместе с «Полыхающими из Голуэя». — Охотиться? — Вы наверняка слышали о «Полыхающих из Голуэя»,?— продолжал Маллой.?— Это компания джентльменов, которая развлекается тем, что преследует верхом собак, которые в свою очередь преследуют лисицу. Они еще обожают выряжаться и трубить в охотничий рог. Как дети, ей-богу. Не-зре-лость, крайне несдержанное поведение. — А почему они называются «Полыхающие»? — спросил Джозеф. — Есть две версии. Согласно первой, они, выпив не-ве-ро-ят-ное количество пунша с виски, устраивают дуэли и начинают палить вдруг в друга. А согласно второй, они как-то подожгли одну гостиницу неподалеку от Бирра, когда навещали там другую ватагу охотников. Каждая из этих версий может быть правдива — или даже обе. — Вы, похоже, немало знаете о них, мистер Маллой,?— заметил папа. — Когда я был еще мальчишкой, мой отец работал у Пайка на конюшне. И я ему немного помогал. Что бы разного ни говорили про джентльменов, которым принадлежит ирландская земля, лошадей они действительно любят — однозначно. Дворянство может закрывать глаза на то, что Мерзавцы Пайки пристают к дочерям своих арендаторов, но если Пайки будут плохо обращаться со своими лошадьми, им этого не спустят. И старый майор, и его сын, молодой капитан, оба выезжают вместе с «Полыхающими». Именно Пайки со своими дружками в следующем месяце устраивают Голуэйские скачки на старой скаковой трассе у Паркмора. — Куда я и выставлю свою лошадь,?— сообщил ему Майкл.?— У меня есть спонсор — мистер Линч. — Что ж, очень пред-при-им-чи-во. На той трассе есть стены и изгороди,?— сказал Оуэн Маллой, словно размышляя вслух.?— Это называется стипль-чез[25] — еще с тех пор, как двое жителей Корка скакали наперегонки от церкви до церкви. В Паркморе любой мальчишка с конюшни умеет ездить верхом. — Как и вы сами в свое время? — спросил Майкл. — Да, как я,?— ответил Маллой.?— Я выиграл несколько скачек, пока одно падение не остановило меня. — Падение? — переспросила я. — Конечно, наездники падают все время,?— подтвердил Маллой. Выходит, Майкл может не только потерять лошадь, но и свернуть себе шею? Тогда, может быть, ему не нужно вовсе… Но еще до окончания этого вечера Оуэн Маллой согласился пустить Чемпионку на свое пастбище и сказал Майклу, что поможет потренировать ее перед скачками. Взамен Майкл прополет поля Оуэна и выделит ему что-то из своего выигрыша. — До скачек осталось всего две недели,?— заявил Оуэн.?— Нас ждет большая работа. Начнем с завтрашнего дня. — Чемпионка способна на это, и мы тоже,?— сказал Майкл. * * * Майкл и Оуэн проложили трассу на пастбище, огороженном каменными стенками, которые возвел еще прапрадед Оуэна Маллоя. Они уложили кусты дрока в высокие кипы, сложили кучи из камней, установили на два больших валуна перекладину — взятую у Джозефа клюшку для ирландского травяного хоккея, а также использовали в качестве препятствия сами ограждающие стены. Они работали с Чемпионкой длинными летними вечерами, когда солнце и не думало садиться до десяти или даже до одиннадцати часов. В течение дня Майкл полол Оуэну поля с ячменем и овсом, а тот, со своей стороны, предоставил Майклу старый сарай, чтобы держать в нем Чемпионку и спать самому. До этого он ночевал в доме Майры и Джонни, и Майра была рада, что он уходит. — Все, хорошего понемножку, Онора,?— сказала мне Майра в тот день, когда Майкл ушел от них.?— Мы с Джонни слишком долго ждали собственной кровати, чтобы переживать по поводу того, что нас может услышать Майкл, спящий на чердаке. Майра обожала намекать мне на различные радости семейной жизни. — Теперь мне понятно, почему по Барне бегает так много ребятишек,?— сказала она,?— хотя порой мне трудно поверить, что наши родители вытворяли то же, что и мы с Джонни. — Я бы не стала их об этом спрашивать, Майра. — Сама все поймешь, Онора. — Думаешь, я смогу научиться этому так же легко, как ты? — А Майкл Келли еще не целовал тебя? — Нет. — А ты хотела бы этого? — Хотела бы. С самого первого момента, когда увидела его выходящим из моря. Он был такой улыбающийся, высокий, с синими глазами и этим мужским инструментом, который у него стоял так высоко и гордо… Майра рассмеялась. — В этом смысле с тобой все будет нормально,?— сказала она.?— Ты всегда была хорошей ученицей. Она быстро приобняла меня, чего раньше почти никогда не делала. — Майкл сказал, что купит мне книг, когда выиграет Голуэйские скачки. А еще он говорит, что ему будет доставлять огромное удовольствие следить за тем, как я читаю у огня. — Так он ждет не дождется, когда сможет наблюдать, как ты читаешь у огня? Что ж, каждому свое. * * * Через неделю я привела на тренировку бабушку. Мы уселись на одну из стенок самодельной трассы стипль-чеза. Бабушка выглядела встревоженной. — Мне жаль, что Майкла так укачивает в море,?— сказала она.?— Нехорошо привлекать к себе столько внимания. Что мешает какому-нибудь солдату в красном мундире заявить: «Хочу лошадь этого католика, вот тебе за нее пять фунтов»? — Нет больше такого закона, бабушка. — Эти Sassenach никогда не позволяли закону вставать между ними и тем, что они хотят получить. А не мог он найти какого-нибудь пони в Коннемаре, чтобы проскакать на нем? Это самые разумные животные в этой стране, к тому же ни один лендлорд еще не отнимал их для себя. — Пони не могут участвовать в Голуэйских скачках. И ты только взгляни на Чемпионку! Какая она сильная, правда, бабушка? Было очень волнительно наблюдать за тем, как Майкл на скаку вытянулся вдоль шеи своей лошади. Как быстро она взмыла в воздух, а затем галопом ринулась к следующему препятствию. Это была отличная парочка. Через некоторое время Майкл подъехал на Чемпионке к нам. — Что вы думаете о ней, бабушка? — спросил он, похлопывая лошадь по шее. — Она, конечно, curadh, чемпионка,?— сказала бабушка. — Curadh,?— повторил Майкл.?— Я не знал этого слова. — Curadh — старое слово, обозначающее чемпиона. И это отличное имя для нее,?— объяснила бабушка. К нам подошел Оуэн Маллой. Он слышал слова бабушки. — Имя Чемпионка подходит ей. — Curadh,?— поправила его бабушка. — Лучше все-таки использовать английский вариант. Так будет проще для тех, кто будет делать ставки. Бабушка окинула Оуэна Маллоя взглядом с ног до головы, и он не отвел глаз. Папа сказал, что Оуэн был одним из «всезнаек», которые знают о чем угодно — от парламентских выборов до брачных контрактов — и которые постоянно все анализируют и дают свои прогнозы. Бабушке такие разговоры не нравились. «Мужчины любят думать, что они вносят в жизнь порядок,?— обычно говаривала она,?— что они контролируют происходящее. Но только женщины знают, что к чему». Но в этот раз она лишь кивала, пока Майкл прогуливал Чемпионку взад-вперед, а Оуэн излагал стратегию этой гонки, основанную на его личном опыте. — Здоровенный, мышиной масти, мерин майора Пайка. Зовут его, кстати, Стронгбоу, можете себе представить? Сразу захватит лидерство, без вопросов. За ним потянутся все остальные, потом Майкалин и ее леди. Держись позади, Майкл. Этот мышиного цвета конь злой и очень тер-ри-тори-аль-ный. — Территориальный? — переспросил Майкл. — Он любит много пространства и атакует любую лошадь, которая подойдет слишком близко к нему. Он заставляет лошадей падать при взятии препятствия. Молодой капитан Пайк, сын майора, который и будет скакать, не против столкнуть других наездников. Держись сзади. Выжидай. И когда остальные замешкаются в неразберихе, пускай Чемпионку через барьер. — Я понял,?— сказал Майкл. Пока Оэун рассуждал, бабушка оглядывалась по сторонам. — А сколько тут вашей земли? — спросила она. Майкл рассказывал, что Оуэн Маллой по старому договору аренды держит большой участок, на много акров, и сдает его частями в субаренду другим фермерам. — Да вся, если можно так сказать. У нас тут действует старая система — «рандейл». Шесть семей обрабатывают землю вместе. Три — по моему арендному договору. Остальные три арендуют ее у Мерзавцев Пайков напрямую, без всяких договоров и с оплатой за год. Мы все живем в небольшой деревеньке, наши домики расположены рядом, и мы вместе выходим в поле. Вместе пашем, сеем, полем, нарезаем торф, а в более счастливые времена еще и вместе ухаживали за овцами, коровами и свиньями. Каждый мужчина присматривает за урожаем лорда и одновременно за своим собственным огородом с картошкой. — Хорошая система,?— заметила бабушка.?— По ней в Ирландии жили еще в старину. Оуэн Маллой кивнул: — Мой отец, его отец и отец его отца — всего семь поколений Маллоев выполняли для всей общины распределение и перетасовку участков. И эти поля тогда давали большие урожаи. Ро-та-ци-я назначения участков: овес, потом ячмень, потом картофель, потом под пастбище. Это сберегало почву. И всегда отдавали кусочек надела сыну или дочке, которые хотели жениться и завести свою семью. Но теперь Мерзавцы Пайки разослали своих агентов, чтобы те заставили нас разделить землю на полоски и выровнять их. Каждый за себя, все арендаторы с правом выселения без предупреждения, чтобы легче было выгнать, да еще и ссорят фермеров между собой — кому же хочется получить плохой участок? — негодовал Оуэн.?— Они хотят разогнать нашу деревеньку, чтобы домик каждого стоял посредине его участка, на английский манер. Но кому захочется идти далеко ночью по темным полям, чтобы провести вечер у соседа перед очагом, слушая музыку или рассказывая друг другу разные истории? Я знаю парня по имени Фрэнси Койл, он сам из-под Шанталлоу. Его лендлорд поместил его на большом квадратном участке с домом посередине и разрешил два года не платить ренту. Идея заключалась в том, что он вроде как должен был больше работать, когда рядом не будет соседей, с которыми можно почесать языком. Такой эксперимент. Но Фрэнси не смог привыкнуть к и-зо-ля-ци-и. Его Мэгги заскучала в одиночестве. И Фрэнси пришлось нанять девушку горничную, чтобы той было с кем поговорить.