По лицу Стаса скользнуло кислое выражение, через мгновение сменившееся все той же сомнительной улыбкой. – Бери, конечно! Ну дела… Как-то все это подозрительно, но надо пользоваться моментом. Неизвестно, когда в следующий раз брат проявит подобную щедрость. Тем более, сегодня одноклассница Вика отмечала день рождения, гитара могла пригодиться. Еще вчера я не хотела идти на праздник, но раз появились деньги на приличный подарок, почему бы и нет? Скоро я уеду, новая жизнь вытеснит из памяти школьные коридоры, актовый зал со старым пианино и все до единого знакомые лица. Вика была одной из немногих девчонок, кто всегда относился ко мне нормально. Мне захотелось попрощаться. Покончив с завтраком, я обулась, подхватила спортивную сумку и поудобнее пристроила за спиной тряпичный чехол. Бросила короткий взгляд в зеркало, заправив за ухо прядку косой челки. Кинула брату: – Пока, я пошла! Стас выполз из кухни, оперся о дверной косяк и бросил на меня затравленный взгляд. – Саша… – Что? Брат промолчал. – Я люблю тебя, сестренка. Помни об этом. Я смущенно улыбнулась, не зная, что сказать. – Удачи тебе на работе! – Спасибо, – брат окончательно скис, втянул голову в плечи и захлопнул дверь. Большую часть дня я слонялась без дела. До обеда тренировалась в зале, после приняла душ и перекусила в столовке. Ближе к вечеру прогулялась в центр за подарком для Вики. Ее отец владел единственным в городе магазином бытовой техники, семья была обеспеченной, так что выбирала долго. Это мне что ни подари, хоть крем «Бархатные ручки», хоть, блин, скатанные в рулончик носки – все пригодится. Остановилась на легком голубом шарфике, под цвет глаз. Вика красивая: тоненькая, с пышной копной золотисто-рыжих волос и лукавыми ямочками не щеках. Все парни из нашей параллели были в нее влюблены. Странное дело, но я никогда не завидовала чужой красоте, хотя сама являлась полной ее противоположностью. Где у Вики плавные изгибы, там у меня острые углы. У нее волнистые локоны ниже лопаток и бронзовая от загара кожа, у меня – мальчишеская стрижка, черные росчерки бровей на бледном угловатом лице. Ровно в семь вечера я надавила кнопку звонка, стоя на лестничной площадке перед Викиной дверью. Одноклассница открыла не сразу, я даже успела забеспокоиться и посмотреть на часы, думая, что перепутала время. Наконец, дверь распахнулась и на пороге показалась счастливая и раскрасневшаяся именинница в легком шифоновом платье до колен. За ее спиной виднелся огромный, словно облако, букет белых роз. Я присвистнула, Вика проследила за моим взглядом и еще гуще залилась румянцем. Я бы в такой ситуации стала похожа на помидор, а ей даже шло. – Проходи, ты почти что самая первая! Предки уехали на дачу, оторвемся! Иди в гостиную, я скоро присоединюсь. Я вручила подарок, проговорила положенные случаю поздравления и потопала к накрытому столу. В комнате уже ошивался кто-то из одноклассников, разглядывая развешенные на стене дипломы с городских олимпиад: родители Вики гордились успехами дочки и прочили ей будущее врача. Про мои дипломы батя вспомнил только один раз, когда понадобилось на чем-то разделать селедку. Одноклассник ткнул пальцем в грамоту за доклад «Будущее российской химической промышленности» и обернулся: – Я и не знал, что ты такая… – замер, не договорив. – …вездесущая, – закончила я за него. Ни хрена это был не мой одноклассник. Это был вчерашний незнакомец из беседки – тот же вытянутый подбородок, впалые щеки, выступающая вперед нижняя губа. В темноте я не разглядела карие, миндалевидного разреза глаза, но это был точно он. – Андрей, познакомься, это Саша, моя одноклассница. Саша, это мой новый парень Андрей. Андрей, гад глазастый, тоже меня узнал. – Вы знакомы? – на хорошеньком лице Вики проступила тревога, хотя вот уж кому не стоило ревновать. – Нет, – первой очнулась я. – Нет, я просто не ожидала, что сегодня будет кто-то со стороны. Думала, только наши. Можно было, конечно, схватить Вику за плечи, тряхнуть как следует и закричать: «Да ты знаешь, с кем связалась? А?! Знаешь?!», но я решила не гнать коней. Во-первых, я и сама не знала. Во-вторых, прямых доказательств аморальной натуры Андрея не имела. Ну, слышала какие-то мутные угрозы, видела драку, и что? Если в Нижне-Волчанске отсеять всех кавалеров, любителей помахаться на пустыре, гулять придется с ровесниками Бронислава Иннокентьевича. И то не факт. А в-третьих, Вика смотрела на парня такими влюбленными глазами, что я сразу поняла: не поверит. Ни сейчас, ни потом, когда выпадет возможность поговорить один на один. – А расскажи, как вы познакомились? – с невинным видом поинтересовалась я. – Я недавно приехал в ваш город по работе, – Андрей успешно скрыл промелькнувшее в первые секунды удивление. – Увидел на улице необыкновенную красавицу, пригласил выпить кофе… Смущенная и довольная красавица добавила: – Андрюша сказал, что сразу почувствовал искру… – Яркую, как разряд электрошока в бочину, – не удержалась я. – Колени подкосились, и он упал к твоим ногам… – Все так и было, – Вика, святая простота, не заметила ни колкости в моих словах, ни вымученной улыбки возлюбленного. – Андрей – деловой консультант из Москвы. Приехал сопровождать сделку по продаже нашего завода. На лице консультанта промелькнула тень. Похоже, Вика сболтнула лишнее… Неловкую паузу прервала трель дверного звонка – начали подтягиваться гости. Через пять минут шумной суеты и целования друг друга в щеки компания одноклассников расселась вокруг стола. Мне досталось место наискосок от именинницы. По правую руку от нее устроился Андрей, по левую – лучшая подруга Альбина, которую в классе за спиной звали Мистер Бин за привычку пучить глаза и очень похожие, нарисованные под острым углом брови. Рядом со мной сидели отличница Маша и симпатичный Витя Корнеев, звезда школьной сборной по волейболу. Он ловко откупорил бутылку вина, поинтересовался: – Ну что, девчонки, кому налить? Застенчивая Маша порозовела и придвинула бокал. Мой ответ опередила Альбина: – Ой, Саше лучше не наливай, гены – штука такая… Мистер Бин надеялась меня задеть, но зря. За годы отрочества я обзавелась шкурой, толстой и прочной, словно шлюз советского бомбоубежища. – Тогда Альбине лучше не накладывай, – посоветовала я Вике, на правах хозяйки угощавшей подругу жирным куском домашней пиццы. Удар достиг цели: мама Альбины, в юности такая же миниатюрная, как и дочь, после тридцати начала стремительно приобретать идеальную форму, то бишь превратилась в шар. Маша тихо прыснула, Витя ухмыльнулся. Но руку с бутылкой, протянутую к моему бокалу, я отвела, шепотом попросив налить томатного сока. Не из-за генов. Просто в одной компании с Андреем я чувствовала себя неуютно и хотела сохранить ясный рассудок. Мой оппонент, со всех сторон окруженный вчерашней школотой, тоже испытывал неловкость. Шампанское, открытое в честь праздничного тоста, едва пригубил, от салата отказался, предпочтя катать по тарелке одинокую оливку, на расспросы Альбины отвечал невпопад. Время от времени бросал на меня непонятные взгляды. Переживал, что я расскажу о его художествах Вике? Или дело было в чем-то еще? Вечеринка понеслась по проторенной колее. Все как-то очень быстро набрались и развеселились, на моем конце стола оживленно болтали о том, кто куда поступил, с дальнего доносились взрывы хохота. Одна парочка удалилась в родительскую спальню и там упоенно целовалась, даже не потрудившись закрыть за собой дверь. Порозовевшая от шампанского Вика хвасталась подарком Андрея – золотым кольцом с жемчужиной в окружении мелких прозрачных камней. По мне, так кольцо было крупновато для девичьих пальцев и скорее подходило пятидесятилетней тетке, но я должным образом поохала и поцокала языком. Узнав про кольцо, Альбина бросила на дарителя томный взгляд, расстегнула верхнюю пуговичку на блузке и, якобы разглядывая подарок, нагнулась так, что сидевший рядом со мной Витя громко присвистнул. Меня школьные страсти интересовали мало – я разделалась с оливье, замахнула три бутерброда с мясной нарезкой и принялась подъедать блюдо с фаршированным кабачком. Очень скоро народ достигнет той кондиции, когда придется расчехлять гитару, надо было успеть набить живот. Витя пихнул меня локтем – как только именинница ушла на кухню ставить чайник, лучшая подруга заняла ее стул и теперь нашептывала что-то на ухо Андрею, прижимаясь грудью к его плечу. Руки девушки исчезли под скатертью, лицо Андрея еще больше вытянулось и приняло странно сосредоточенное выражение. – Как считаешь, которая первой окажется в койке? – вполголоса поинтересовался одноклассник. – Ставлю сто рублей на Мистера Бина. – Завидуй молча, Витенька, завидуй молча… Сто на Вику, чисто с точки зрения логистики – это все-таки ее квартира. – А вот и сладенькое! – в комнату вернулась именинница, держа на вытянутых руках блюдо с шоколадным тортом. – Кто-нибудь, принесите, пожалуйста, тарелочки из кухни, они возле раковины стоят. Алечка, помоги освободить место. Хлеб можно убрать и вот эту салатницу тоже. Альбина, за долю секунды принявшая невинную позу, бросилась расчищать середину стола. Я только покачала головой, поражаясь чудесам женской изворотливости. – Саша, принесешь блюдца? – Хорошо. Я принялась протискиваться мимо парней, ржущих над роликом с Ютьюба. Перекинулась парой слов с одноклассником, у которого с лица до сих пор не сошел синяк, увернулась от чьей-то пьяной лапы, решившей ускорить меня шлепком. На кухне возле модной раковины из натурального камня стояла не только стопка блюдец, но и графин с пышным букетом астр. Астры подозрительно напоминали те, что росли на клумбе в детском саду. Рядом валялся смятый газетный лист, в который расхититель городского имущества, должно быть, и завернул цветы. Я потянулась рукой к блюдцам, но взгляд случайно зацепился за аршинные буквы заголовка: «Нижне-Волчанский приборостроительный завод: схватка за будущее нашего города». Меня словно ударил крошечный электрический разряд. Вика сказала, что ее новый друг приехал из Москвы, сопровождать сделку по продаже завода. И он же ночью в беседке угрожал брату, требуя взяться за какое-то крупное дело. Два крупных дела в Нижне-Волчанске? Вот уж вряд ли. На прошлой неделе передовица была посвящена концерту в детском доме творчества, а на позапрошлой – покупке трех скамеек для центрального сквера. Не то, чтобы я являлась постоянным читателем «Вечернего Нижне-Волчанска», но газету раздавали бесплатно на автобусных остановках. Я разгладила лист и принялась торопливо читать. История вырисовывалась мутная. «Русский производственный концерн», куда входил и наш приборостроительный завод, до недавнего времени принадлежал какому-то олигарху. И то ли он с кем-то не поделился, то ли полез, куда не просили, но полгода назад на олигарха завели дело – уход от налогов и кража государственного имущества в особо крупных размерах. Все нажитое описали, счета заморозили, активы объявили приобретенными незаконным путем. Олигарх, не будь дурак, сбежал в Лондон, откуда принялся раздавать интервью о тяготах режима. С тех пор за его наследство велась ожесточенная борьба между чиновниками, иностранными адвокатами, партнерами и конкурентами. На Нижне-Волчанский кусок пирога нацелилось сразу три крупных хищника: какой-то бизнесмен, заключивший сделку о покупке завода незадолго до того, как повязали бывшего владельца. Деловой партнер олигарха, утверждавший, что без его согласия завод продавать было нельзя. И еще один мутный тип, заявивший, что завод у него отжали в лихие девяностые, а потому пришло время восстановить справедливость. Дело осложнялось похожими на лабиринт финансовыми схемами, которыми беглый олигарх опутал все свое имущество. Поскольку завод находился в Нижне-Волчанске, а в столице устали от шумной грызни, дело перевели в наш суд. Где оно и будет разбираться за закрытыми дверями в течение следующих нескольких месяцев. Дочитав статью, я скомкала перепачканный землей лист и обессиленно опустила руку. Бумажный шар выскользнул из пальцев, укатился под стул. Вот тебе и угрозы пьяного водителя… – Оглохла? – в кухню сунулся Вадик, давний Альбинин прихлебатель. – Где тарелки? Все тебя ждать должны? – Несу, – я настолько погрузилась в свои мысли, что пропустила грубость мимо ушей. Из комнаты донеслись аплодисменты и смех. Судя по звукам, на торте зажгли свечки, именинница загадала желание и задула все восемнадцать с первого раза. Я не нашла в себе сил порадоваться за Вику. Мне больше не было весело, не хотелось ни сладкого, ни песен под гитару. Вернувшись в гостиную, я бросила на нового Викиного ухажера вороватый взгляд. «Московский консультант» разговаривал по телефону, отойдя к окну и прикрывая подбородок сложенной ковшиком ладонью. Интересно, кого он там консультировал? Нового покупателя или бывшего делового партнера? А может, в конфликте имелась четвертая сторона, избежавшая внимания журналистов? – Саш, ты принесла? Давай их сюда. Кому положить кусочек с розочкой? – Вика облизала указательный палец, испачканный шоколадным кремом. – Только ешьте аккуратно, я не все подставки от свечей вытащила. – Мне тоже положи. А что ты загадала? – В первые ряды протиснулась Альбина с тарелкой в руках. – А можно не этот, а тот, что рядом, поменьше… Да-да, его… – Не скажу, иначе не сбудется! Пользуясь веселым столпотворением вокруг торта, я бочком-бочком приблизилась к Андрею. «Московский консультант» по-прежнему стоял лицом к окну и моего маневра не заметил. Я замерла, изо всех сил сосредоточившись на тихом приятном голосе, заглушаемом щебетом одноклассниц. – … не знал. Да, бывают и не такие совпадения. Тут народу живет в пять раз меньше, чем в Мытищах, чего ты хочешь? Люди на улице здороваются… Нет… Лучше попозже, когда пойдет домой. Считай, повезло – не придется гоняться по всему городу… Да… Подожди, я сам, спущусь через минуту… Чем дольше я слушала, тем страшней мне становилось. Живот свело, а по хребту будто провели мокрой холодной тряпкой. За кем это собрались гоняться люди, угрожавшие моему брату? Не я ли должна пойти домой и, видимо, пропасть на середине пути? Опасаясь быть замеченной, я тихо отступила в другой конец комнаты и принялась соображать, что делать дальше. Бежать? Но куда? Домой нельзя, к Стасу нельзя, денег осталась пятьсот рублей, гостиницу не снимешь… Андрей убрал телефон в карман, подошел к Вике и что-то тихо прошептал на ухо, ласково приобняв девушку за плечи. Школьная красавица громко возмутилась: – Нет, куда ты? Еще рано, родители уехали до завтрашнего вечера. Я тебя не отпускаю! Андрей скупо улыбнулся и посмотрел на меня. Мы встретились взглядами. Не знаю, каким образом, но на долю секунды между нами установилось полное взаимопонимание. Я сглотнула образовавшийся в горле ком и попятилась в сторону коридора. – Чего вы весь вечер пялитесь друг на друга? – Вика рывком высвободилась из объятий и стукнула парня маленькой ладошкой по груди. – Думаешь, я слепая и не вижу? Между вами что-то было? Парень, не утруждая себя ответом, мягко отодвинул девушку с пути и попытался пройти вперед. Вика не отступила и даже ухватила его за рукав, привлекая внимание: – Я так и знала! Почему ты мне не сказал? Когда это было? До того, как мы встретились? Говори! – в ее звонком от природы голосе прорезались истеричные нотки, рот некрасиво искривился, а голубые глаза заблестели от слез. Одноклассники, позабыв про торт, жадно уставились на разгоравшийся скандал. Альбина и вовсе застыла с разинутым ртом и поднесенной к губам чайной ложкой, не желая упустить ни единого слова. Тут из коридора донесся стук, сразу за ним звук отворившейся двери и чьи-то тяжелые шаги. Смутно знакомый голос пробасил: – А у вас и не заперто… Осторожнее надо, ребятушки. Викуля, ты где? Я на секундочку. В комнату ввалился, шаркнув плечом о косяк, Викин сосед по площадке Юрий Палыч, здоровенный шкаф, в молодости служивший в ВДВ. Прошлой зимой я с его сыном ездила на спортивные сборы в Ярославль. Прав был «московский консультант», город у нас маленький. – Викуля, солнце мое! Я понимаю, восемнадцать лет бывает один раз в жизни. Но нам завтра на работу вставать, нельзя ли чуток… Сосед осекся, заметив расстроенное лицо именинницы. – О-о-о, а чего глаза на мокром месте? Подарки не понравились?