От страха я боюсь лишний раз вдохнуть, стою на месте, стараясь не издавать ни звука, лучше подождать пока всё не стихнет. Становится слышен топот второй пары ног, в то время как владелец первой приближается всё ближе. Кто-то кого-то преследует? Я ретируюсь глубже в тень, маскируя своё отступление под хруст гравия от чужих шагов. Ничего не видно, но они уже близко, может, за пару шагов от фургона. Достаточно близко, чтобы я услышала надсадное дыхание, возгласы удивления, какую-то возню и злобные рыки. Я вся напрягаюсь. Внезапно раздаются громкие звуки ударов, затем шум падения, и я слышу утробный стон боли. Волоски на загривке встают у меня дыбом. Я никогда в жизни не слышала ничего подобного, но мой инстинкт самосохранения подсказывает, что всё по-настоящему и на полном серьёзе. Идёт борьба не на жизнь, а на смерть. На вечеринке «кровь в воде» было всего лишь образным выражением, но здесь кровь уже настоящая. Еще больше ударов. Я задерживаю дыхание. Неужели все происходит на самом деле? Я просто в шоке от ужаса. Кто-то там страдает, ему очень больно. Не могу поверить, что всего пару минут назад я думала о канапе и о своём внешнем виде. Человек — как я думаю, нападавший — задаёт вопросы, что-то о полицейском: — Бл*дь, скажи мне… Мне нужно имя… Еще что-то о каком-то Дормане, я не могу разобрать: — …работал на Дормана… в системе друзей… ты заплатишь… Другой человек начинает плакать и просить: — Я не знаю… я ничего не знаю, пожалуйста… Снова хруст гравия, голоса становятся более отчётливыми: — Правильно, лучше умоляй меня. Потому что ты молишься за свою сраную жизнь. О боже. Я должна сделать хоть что-то. Прямо сейчас. Хватаю свою сумочку и стараюсь, как можно тише, заглянуть в окно фургона. Я вижу их — один мужчина избивает другого. Тот, которого избивают, выглядит гораздо старше, у него волосы с проседью. Он кажется мне смутно знакомым. Видела ли я его на вечеринке, или может, на кухне? Может, его грабят? Может, я должна помочь ему? Выйти туда и сделать что-нибудь? Я должна… И тут я вижу лицо нападающего. Дикое, искажённое чистой яростью. Я застываю на месте. Он выглядит как дикарь с зелёными глазами и взлохмаченной копной черных волос. Обуявший его гнев такой силы, что напавший своим обличием больше напоминает животное, чем человека. Он стоит на коленях перед седовласым мужчиной, возвышаясь над ним, и наносит кулаками удары в лицо снова и снова. Трясущимися руками я пытаюсь разблокировать свой телефон. Я должна позвонить кому-нибудь. Я должна попытаться спасти того мужчину. Я ввожу неправильный код разблокировки, в то время как удары не прекращаются. Глубоко внутри я понимаю, что пострадавший мужчина уже находится на грани жизни и смерти, и у него нет в запасе двадцати или даже десяти минут, пока прибудет помощь. Он или я. Стоять здесь и просто дать умереть этому человеку, или впервые в жизни сделать что-то правильное, что-то кроме выбора платьев, фальшивых улыбок и моего таланта все портить. Я выбегаю из-за фургона. Создаётся ощущение, словно я смотрю фильм со своим же участием в замедленной съёмке. — Хватит! — кричу я. Напавший продолжает наносить удары. Он со своими кулаками и яростью — живое воплощение бури. Он едва обратил внимание на моё присутствие и словно не услышал моего крика. Всё равно, что кричать на гром в грозу. Моё сердце выпрыгивает из груди. Я рискнула, когда вышла из своего укрытия, но избивающий не обратил на меня никакого внимания. Ну, уж нет! Я топнула ногой по гравию, тот захрустел под подошвой маминых лабутенов. — Копы уже в пути, — говорю я дрожащим голосом. Мужчина замирает и поднимает на меня свой взгляд. Несмотря на то, что я сама пыталась привлечь к себе его внимание, я испытываю неописуемый ужас. От мужского взгляда, горячего и яркого, все пылает у меня в груди. Тяжело дыша, я шагаю назад. Он поднимается на ноги, оставляя скулящего и стонущего человека позади себя бесформенной кучей. Я медленно отступаю, показывая ему свой телефон. — Копы уже едут, — произношу снова. Ложь. Я так и не успела разблокировать свой телефон. Мужчина приближается ко мне с непроницаемым выражением лица. На вид он всего на несколько лет старше, ему чуть больше двадцати. Моя спина упирается во что-то твёрдое. Фургон. Злодей продолжает надвигаться. Я разворачиваюсь и пытаюсь убежать, но он хватает меня за руку и швыряет обратно к фургону. — Куда это ты собралась, девочка? Я пялюсь на него в ответ снизу вверх, тяжело дыша. Мужское тёплое дыхание щекочет мой нос, тяжёлый взгляд прожигает насквозь. Незнакомец хватает мои волосы и оттягивает голову назад, заставляя посмотреть ему в лицо, будто пытается что-то прочесть в моем взгляде. Спустя мгновение мужчина поднимает голову и смотрит на ночное небо. Он напоминает мне хищного волка, и внезапно я осознаю, как близко его рот находится от моей беззащитной шеи. Не удивлюсь, если злыдень смотрит на луну. Выглядит, словно он собирается выть или что-то в этом роде. В следующее мгновение я понимаю: мужчина прислушивался в ожидании звука приближающихся сирен. — Ты, чёртова маленькая лгунья. — Нет, — шепчу я. Он изучает мои глаза. Попробует опровергнуть? Не думаю. Секунду он колеблется. — Бл*дь, — рычит он. Рукой он сжимает мою шею и начинает что-то искать в своём кармане. Я начинаю задыхаться, когда он вытаскивает что-то блестящее — нож, или, может, кусок металла, тут темно, я не могу разглядеть. Злодей тянется к окну фургона, вставляет металлический предмет между дверью и стеклом, через секунду вытягивает обратно и рывком открывает дверь. Внезапно ночную тишину взрезает звук сработавшей сигнализации. — Забирайся внутрь, — приказывает этот бандит. Он не ждёт, пока я пошевелюсь, запихивает меня на переднее сиденье фургона и закрывает дверь. Затем идёт к капоту машины и открывает его. Стоит ли мне попытаться сбежать? Смогу ли на своих каблуках? Сигнализация затихает. Он захлопывает капот, хватает полумёртвого избитого и тащит его за фургон. Слышу, как открывается дверь, затем глухой звук падения, когда злодей швыряет свою жертву внутрь. Горло словно сдавливает тисками. Зачем я попыталась помочь? Зачем я ушла с вечеринки? Я кладу свою руку на ручку двери. — Не делай этого, если хочешь жить, — рычит бандит, забираясь на место водителя. Он же не может видеть мою руку? Кажется, что он просто знает мои действия наперёд. — Хочешь жить, не шевелись. Он вырывает панель под рулевой колонкой и «химичит» с проводами быстро и точно, как на автомате. Сигнализация, свидетель, убийство — ему всё нипочём. А я даже не смогла помочь и застряла здесь, потому что плакала одна на парковке из-за того, что назвала кого-то чужим именем. А этот парень-незнакомец, он холодный как глыба льда. Он заводит фургон, сдаёт назад, выкручивает руль и жмёт на газ. Мы уезжаем прочь с парковки. — Покажи мне свой телефон. Я крепче сжимаю его в руке. Все кажется нереальным. Может быть, мне все это снится. Парень хватает моё запястье — жёстко. Нет, не снится. — Я сказал, включи телефон. Он отпускает мою руку. Я нажимаю на кнопку, и экран моего телефона загорается. На моем запястье остаётся красный след. Кровь другого человека. — Ты не можешь просто убить его, — говорю дрожащим голосом. Мой iPhone освещает мужское лицо, очерчивая жёсткий контур губ. Я вижу, как от глубоких вдохов подрагивают крылья носа, вижу густые ресницы, которые обрамляют огромные зелёные глаза незнакомца. Он похож на дьявола — дьявола в виде молодого убийцы, кипящего ненавистью. И затем он вдруг улыбается. Я никогда не видела ничего похожего на его улыбку. Если учесть, что выглядит парень, будто в нем чересчур много ярости и гнева, то всё вместе взятое похоже на извращённую дьявольскую красоту. Он снова повторяет: — Включи. Грёбаный. Телефон. Я опять пытаюсь ввести свой код разблокировки. Мы останавливаемся на красный свет, и незнакомец требовательно смотрит на меня. На этот раз у меня всё получается. — Открой недавно набранные, — приказывает он. — И если ты попытаешься хотя бы дотронуться до двери, я сверну твою тоненькую шейку. Я смотрю вниз на свой телефон. Дьявол узнает, что я солгала, если покажу ему. Но если не покажу — убьёт. Открываю недавно набранные номера и поворачиваю экран к нему. Он хватает его и просматривает историю звонков. Удостоверившись, что нет исходящих на 911, этот дьявол смотрит на меня, стоп-сигнал светофора придаёт его лицу красный оттенок. — Так я и думал, — хмыкает злодей, засовывая мой гаджет к себе в карман. Загорается зелёный, и мы движемся дальше. Я оборачиваюсь назад и смотрю на неподвижную тень в задней части фургона.