– Переходишь в личное распоряжение невесты. Докажешь, что достоин, сыграю свадьбу и награжу по-королевски. Иди. А ты, Рабэ, мужиков не чапай за разные места. А то тоже замуж выдам за золотаря. Довольный своей шуткой, я поднялся на надвратную башню. Глава 3 Планета Сивилла. Степь Прошел трик с тех пор, как Радзи-ил попал в плен к сотнику разбитого и рассеянного по просторам степи племени муйага. Гаржик Ардыгей поставил свое стойбище в двух кругах хода от Снежных гор. Он увел своих людей подальше от падальщиков, грабивших их земли, в предгорья, куда редко кто из орков решался наведываться. Карательные отряды снежных эльфаров часто посещали эти земли и уничтожали всех орков вместе с рабами и животными. Но в последний год что-то изменилось, и эльфары перестали устраивать рейды. Клочок степи на границе Снежного княжества, Лигирийской империи и Вангора стал безопасен для проживания, и урас – часть племени, состоявшая из близких друг другу родов, – Ардыгея чувствовал себя вполне безопасно. Степь не была вытоптана многочисленными стадами пастухов орков, в предгорьях росла сочная трава, а во множестве рек, мелких и быстрых, водилось много рыбы. Здесь по просторам бродили стада диких лорхов, на которых никто никогда не охотился. Юный эльфар попал в плен к самому гаржику, выехавшему на разведку поближе к горам. Он привез его в стойбище и небрежно сбросил с крупа лорха. Радзи-ил, связанный по рукам и ногам, больно ударился затылком о землю. В голове зашумело. – Башык! – громко крикнул сотник, и из шатра вышел старый, голый по пояс, хромой орк, но все еще могучий, со следами многочисленных шрамов на теле. – Башык, смотри, какого я раба привез. Молодой, бледнолицый. Шел один и попался. Попытался, глупец, удрать. Возьми его и поработай с ним. Только не калечь и не лишай его мужества. От него отличные дети пойдут. И пусть еще горбатый Ширнак наложит на него повиновение. Никогда не знаешь, эти бледнолицые маги или нет. Он развернул лорха и удалился. Радзи-ила грубо подняли за шиворот. Ему в лицо ударили противные запахи несвежего мяса, дикого чеснока и браги, перемешанные в невыносимую вонь. Он непроизвольно сморщился. Старый орк засмеялся: – Не нравится наш запах, бычий глист? Скоро он тебе покажется ароматом твоих горных цветов, бледнолицый. Он вытащил молодого эльфара к костру, встряхнул его и неожиданно резко уронил лицом на свое колено. Затем поднял и ударил эльфара кулаком в живот. Радзи-ил задохнулся от боли и, не выдержав, застонал. Не хватало воздуха, а новый удар по ребрам опрокинул его на землю. Сапог орка наступил ему на затылок и втоптал лицо в пыль. – Как тебя зовут, бледнолицый? – со смехом спросил старый орк. Он поднял голову юноши за волосы и присел рядом с ним. – Чтоб ты сдох, падаль степная, – глотая кровь и пыль, сумел проговорить Радзи-ил. Он надеялся, что после этого его убьют, а мучения тела и души на этом закончатся. Орк громко и радостно загоготал. – Ответ неверный. – И снова принялся избивать пленника. Через четверть часа он опять спросил: – Как тебя зовут, бледнолицый? – Сдохни, тварь, – прошептали разбитые в кровь губы юноши, и избиение продолжилось. Старый орк был изобретательным мастером пыток и получал удовольствие от процесса. Он сильно не калечил, а методично бил по болевым точкам, постепенно ломая волю молодого эльфара. Иногда он просто замахивался, и Радзи-ил в страхе дергался и пытался отстраниться, что опять же вызывало смех орка. На пятый раз, когда Башык спросил: «Как тебя зовут?» – Радзи-ил не выдержал и назвал свое имя. – Что? Не слышу! – переспросил мучитель и снова ударил эльфара в живот. Тот громче произнес: – Радзи-ил. – Ответ неверный, – довольно смеясь, ответил орк и стал избивать эльфара с новой силой. Он содрал с него сапоги, выбрал толстую палку и стал нещадно бить по пяткам. Этой пытки пленник не выдержал и закричал. Орк был доволен. – Громче кричи, бледнолицый. Как тебя зовут? – Радзи-ил. Избиение продолжалось. Иногда старый орк отдыхал, сидя на юноше. Тому не хватало воздуха, и он мучился сильнее, чем от боли. Вокруг костра собрались свободные от дел орки и обсуждали действия хромого Башыка. В конце концов измученный непрекращающейся болью и почти потерявший сознание мальчик ответил: – Не знаю, как зовут, ты скажи. – Правильный ответ, глиста. Ты должен забыть, как звали тебя дома, и принять то имя, которое тебе дадут здесь. Но ты имя еще не заслужил, поэтому будешь просто раб. Повтори, как тебя зовут. – Я раб, – ответил юноша. – Вы двое, – старый орк подозвал молодых орков, – возьмите это мясо и отнесите к горбатому Ширнаку. Пусть наложит повиновение. Радзи-ила бесцеремонно схватили за ноги и поволокли куда-то. Его спину царапали сучки и камни, но ему было уже все равно. Он был без сознания. Когда он пришел в себя, то хотел только одного: умереть. Но умереть ему не дали, положили на толстое бревно и связали руки и ноги внизу под бревном. Он не видел, кто подошел к нему, но почувствовал, как ему стали резать спину, рисуя острым ножом сложный орнамент. Потом рану посыпали едким порошком, и от той боли, что пронзила его тело, пленник дико закричал. Подошедший ударил в бубен и стал что-то невнятно напевать. Боль стала проходить, а в сознании эльфара воцарилось безразличие. Он уже не думал о смерти. Он просто лежал с закрытыми глазами. Затем его истерзанную спину чем-то смазали, и он ощутил, как по ней растекся приятный холодок. Ему развязали руки и ноги, приказали подняться, и он повиновался. Шатаясь, с трудом держась на ногах, он тупо смотрел на горбатого орка и молчал. – Готово, – проскрипел горбун. – Забирайте раба. – И, безразлично отвернувшись, вошел в свой шатер. Радзи-ила взял за руку молодой орк и, с силой дернув, потащил за собой. Его довели до хромого орка и оставили. Радзи-ил не помнил, как он шел, где взял силы преодолевать боль в ногах, он стоял шатаясь, безразличный ко всему. Взгляд юноши не мог сосредоточиться на чем-то конкретно. Все расплывалось, смазывалось, а слова до него доходили откуда-то издалека, глухо и невнятно. – Иди за мной, – приказал орк и пошел прочь. Пленник услышал, и что-то подтолкнуло его идти следом. Он с трудом передвигал ноги, ничего не соображая и не замечая ничего вокруг, кроме широкой голой спины, маячившей впереди. У какого-то шатра спина остановилась. – Ларисса! – крикнул орк. Из шатра выскочила женщина. Живо поклонилась и стала ждать указаний. – Забирай раба и за три круга, покуда он приходит в себя, научи его всему, что нужно. Если не сможешь, отдам тебя шаману на барабан. – Башык развернулся и пошел, хромая, прочь. Женщина разогнулась, ухватила Радзи-ила за ухо и втащила в шатер. Уложила на вонючие шкуры и сказала: – Спи, завтра поговорим. Уснуть Радзи-ил не мог. Все тело болело, сломанный нос ныл тупой болью и мешал дышать. Поворачиваться с боку на бок он тоже не мог, так и пролежал до утра на спине. Утром в шатер кто-то вошел и склонился над ним. Его глаза безразлично смотрели на лицо девочки. – Это кто? – спросила девочка и исчезла из поля зрения Радзи-ила. Но ее голос раздался снова: – Мама, проснись. Уже утро. – Я сейчас, доченька, спина болит. Сейчас я встану. – Мама, а это кто там лежит? – Новый раб гаржика. Нужно за три круга научить его вести себя, иначе Башык отдаст меня горбуну на пытки. – Мама, это снежный эльфар, они быстро учатся. Но ему нужно помочь. Где травы, что собирала тетка Агарья? Я их заварю и сделаю ему примочки. Он сейчас и есть не сможет. А ты иди доить лорхов. Радзи-ил слушал, как переговариваются женщина и девочка. Ему было все равно, что будет с ним, но он не хотел причинять боль другим. Пленник сделал попытку подняться и застонал. – Мама, посмотри, у него нос сломан. Ты умеешь вправлять кости и хрящики, я знаю. Я его подержу, а ты правь. Женщина подошла и уложила юношу обратно на шкуры. – Держи его, Керти. Держи ноги крепче. Женщина села на него верхом, ощупала нос, а затем резкими, точными движениями сильных пальцев начала выправлять нос. При этом она бормотала: – Беда пришла, с болью ушла… Рана закрылась, болезнь отступилась… Юноша, испытав сильнейшую боль от того, что нос безжалостно мяли, только тихо стонал. Он до крови прикусил губы и терпел. – Ну вот, будет лучше старого, – произнесла женщина и слезла с эльфара. Над ним опять склонилась девочка: – Потерпи, сейчас я заварю травы, и раны твои быстро заживут. Мы уже многих так выходили. Она отошла и, напевая, стала хлопотать в шатре. Радзи-ил, получив возможность дышать носом и полностью обессилев от выпавших на его долю испытаний, забылся тревожным сном. Он не проснулся, даже когда его обложили примочками. Тяжелое забытье рисовало ему ужасные картины. В шатер входил хромой орк и, скаля стертые желтые клыки, хватал за волосы женщину и начинал заживо сдирать с нее кожу. Он пытался встать, что-то сказать, но только мычал. Потом ему виделся горбун. Он склонился над ним и, пуская вонючие слюни, вожделенно трогал его и говорил: – Хорошая шкура, белая, подошла бы для моего нового бубна. И мальчишка красивый, я таких люблю. Будет подыхать, позовите. Так прошел день. Вечером он проснулся от негромкого разговора. Внутри шатра трещал костер, было тепло, даже жарко. Он был полностью раздет и укрыт мокрыми тряпками. Раны перестали сильно саднить, боль в носу почти не чувствовалась. Только спина горела огнем. – Ты как себя чувствуешь? Над ним склонилась девочка. Он видел ее разгоряченное лицо. Обычное человеческое лицо, не красавица и не уродка. – Спасибо… уже лучше. – Он действительно чувствовал себя лучше, чем утром. То, что сейчас вечер, он знал по своим внутренним часам. Значит, он проспал целый день. – Мне надо учиться, – проговорил он и попытался приподняться.