— Хм-м… а я могу узнать хотя бы часть правды? — Нет, леди. Пока не можете. — А надеяться на новую встречу? — Не знаю, — голос мужчины дрогнул. — Давайте надеяться вместе. — Давайте. Джинджер все это время приглядывалась к рукаву незнакомца. Волк порвал его, но крови там не было. И кожа не белела. Виднелось нечто темное, но в сгущающихся сумерках Джин не могла поручиться за свои глаза. Может, это такая нижняя рубашка? Теплая, которую носят под верхней? Она видела такие в магазине мужского платья. С рисунком… Мало ли… Главное, крови не было, значит, не укус. Или не до крови, что тоже неплохо… Впереди замаячили огни трактира, и лорд осторожно высвободил руку. — Думаю, вам стоит бежать и кричать, леди. Джинджер тоже так думала. И бежать, и кричать… И когда она ворвалась в трактир, никто ее и не заподозрил. Наоборот, все помчались на помощь Лесли, извлекли его из лужи и стали прославлять как героя. А у волка оказалась сломана шея. Джинджер промолчала, сказав Лесли, что сразу убежала и не знает, как он справился с волком, но задумалась. Волчья шея — не галета к чаю, чтобы сломать ее, нужна немалая сила. И те трое матросов… Кто же вы, лорд Смит? * * * Спустя два часа, шесть чашек чая и бесчисленное множество охов и вздохов, Сэндер был приглашен в гости на неделю, и его устроили в голубой гостевой спальне. Кстати — бывшей спальне Аликс. Первым делом мужчина облегчил душу, потом улегся на кровать и призадумался. Значит, сюда Аликс не приезжала. Этого и следовало ожидать. Он знает свою тещу, а уж как хорошо ее знает Аликс! Да великолепно, иначе и не скажешь. Нет, Резеда дочери не помощь и не заступница. Но куда еще могла податься эта дура? Хотя выбор невелик. Кто есть у женщин? Родители, подруги, любовники. У родителей Аликс нет. Любовников у нее тоже нет, иначе бы он ее просто убил. Подруги? А кто у нас подруги? Правильно он остался на эту неделю у тещи. И Аликс может сюда еще приехать, и надо бы расспросить всех насчет подруг. Сэндер напряг память, но что-то из нее ничего не выплывало. Были там подруги, не были подруги… пес их разберет! Приятной особенностью внешности Джин было то, что она была не слишком яркой. Не настолько запоминающейся. Девушка и девушка, миленькая и миленькая. Сэндер непременно запомнил бы ангелоподобную блондинку или жгучую брюнетку, но совершенно обыденная внешность Джинджер просто стекала с его памяти, как дождевые капли со стекла. Была ли подруга? Ни имени, ни внешности… Надо расспросить Резеду, надо поговорить со слугами и с братом и сестрой Аликс. Возможно, что-то знают они. А остальное — дело техники. Мысль о том, что Аликс могла предпринять что-то… непредсказуемое, например, сесть на корабль и уплыть куда глаза глядят или уехать в неизвестность, Сэндер просто отмел. Не тот Аликс человек. Она зависимая, ведомая, слабая и уязвимая. Ей нужен кто-то рядом, это несомненно. Кто? Вот найдем супругу и обо всем поговорим. Сэндер сдвинул родовое кольцо с гербом так, чтобы камни поблескивали алым в полумраке комнаты. Алым, как кровь… И как красиво смотрелся отпечаток перстня на теле Аликс, как клеймо, его клеймо… Она — его собственность. И горе жене, когда он ее найдет! * * * А в это время Аликс стучала в дверь дома Брайсов. Сначала робко, потом сильнее и сильнее, понимая, что никто ей не откроет, а значит — все. Она прямо тут ляжет и умрет. И ребенок ее умрет. И… Куда она сейчас пойдет? Что будет делать? Боль от синяков давно прошла вместе с запалом, который заставил тихую домашнюю девушку поднять бунт, и сейчас Аликс откровенно колебалась. Самостоятельность — страшная штука. Особенно для тех, кто впервые с ней столкнулся. Но вот за дверью прошуршали тихие шаги, и Кларисса распахнула сначала смотровое окошко. — Кто там? — Леди Брайс! Это Аликс… Дверь моментально открылась. И Аликс угодила в теплые материнские объятия. — Бедная моя девочка… Кларисса не была родной матерью Аликс. Она просто привечала девочку наравне со своей дочкой, кормила их строго запрещенными Резедой пирожными, смазывала синяки и шишки после проказ, читала им сказки, учила красить ресницы и кокетничать… Она делала для маленькой Аликс все то, чего не делала ее родная мать. И даже эти объятия, эти слова… Аликс вдруг осела на пол и расплакалась так отчаянно, словно ей опять было шесть лет и она только-только сбежала от страшного зверя — петуха. А Кларисса тогда прогнала чудовище, а потом прижимала девочку к себе и так же что-то тихо шептала. И Джин не ревновала, она никогда не ревновала. Она-то знала, что у нее всегда есть и будет мать, что мать будет на ее стороне, что бы ни случилось, а потому… Почему бы и не поделиться крошкой тепла с тем, кто в нем нуждается? Вот и сейчас Клари гладила Аликс по волосам, успокаивая и утешая. Все в порядке, малышка. Ты дома. Тебе здесь помогут. Тебя выслушают и не оттолкнут, что бы ни случилось. Все будет хорошо, вместе мы со всем справимся, что бы там ни случилось. Все будет хорошо… И Аликс рыдала, выплескивая неделю неуверенности, отчаяния, боли, страха… Прошло не меньше часа, прежде чем Кларисса смогла переместить девушку на кухню, благословляя всех богов за то, что избавилась сегодня от слуг. Выходные — хорошее дело. И как все удачно совпало!