Все слушали, ахали, верили, и только леди Нэйра решительно увлекла Джин в ее комнату. — Джин, что произошло на самом деле? Джинджер сделала невинное лицо. — Не знаю… Я убежала. — Я должна поверить, что Лесли свернул волку шею? — Он же в это поверил? — Что не делает комплимента ни его уму, ни его самомнению. Первого явно не хватает. — Зато вторым компенсируется, — прыснула Джин. — И все же? — Простите, леди Нэйра, но я не знаю. Я убежала. Леди не поверила, но и допытываться не стала. Махнула рукой. А Джинджер и сама не понимала, что заставляет ее хранить тайну лорда Смита. Наверное, это интерес? Увлечение загадками… Или самим лордом? Вот уж нет! Как можно увлечься тем, кого даже ни разу в лицо не видела? Так не бывает! Но Лесли Джин поставила еще один минус. Болтлив, хвастлив и глуп. А еще не может ее защитить. Плохо, очень плохо, господин граф. Ваши шансы уменьшаются с каждым днем пути. Но говорить об этом Джинджер не спешила. Понаблюдаем еще? * * * Вечером Кларисса лежала у себя в кровати и думала, что Пирлену лучше не появляться на ее пороге. А то кочергой отходит поперек хребтины. Аликс она знала с детства, жалела девочку и старалась помочь, чем могла. Но такое… На теле девушки были шрамы от собачьей плети и кнута. Ожоги от сигарет. Перелом руки зажил не совсем хорошо, и теперь будет болеть к непогоде. А синяки… Синяки прошли, но ссадины на теле девушки еще остались. С душой бил, с-скотина. Ох, попадись ты мне… Хорошо, если последствий не будет. Почки все-таки место достаточно уязвимое. Ладно. Завтра надо прогуляться к знакомой повитухе. Пусть осмотрит девочку. Потом в суд, к судейским лекарям. За тем же самым. Но там про беременность помолчим, благо пока ничего не видно. Потом подадим заявление о разводе и можем ехать в Кон’Ронг. Суды Кларисса знала. Пока очередь до их дела дойдет, пока начнется рассмотрение… Шесть раз успеют и съездить, и приехать. Надо, надо присмотреться к Лессу. Не дай бог, такая же тварь окажется. Кларисса точно знала, что любого, кто поднимет руку на ее дочь, она своими зубами загрызет. Медленно и с особой жестокостью. Это ее ребенок. И горе любому, кто тронет Джин. А тут? Да что ж Резеда вконец ум потеряла? Если дочь к ней даже не поехала, не надеется на материнскую защиту?! Вот где кошмар-то! Когда твой ребенок просит помощи у посторонних людей, зная, что ты ему… равнодушная тетка. Смерть ребенка страшна. А это… это немногим лучше. Потому что хоть Аликс и будет ходить по земле, радоваться жизни и растить своих детей, только вот Резеду к ним не подпустят. Это уже будут не ее внуки. Это и есть настоящий ужас. И ведь Клари предложила для очистки совести написать Резеде. Аликс пожала плечами и согласилась. Только просила не указывать адрес. Пусть пишет до востребования. Заодно и посмотрим, кто будет ждать на почте. Клари подумала и согласилась. Итак — сначала все визиты, а потом в Кон’Ронг. Аликс жалко, но дочь у нее одна. * * * — Тиа, дорогая! Мать обняла старшую дочку и расцеловала в обе щеки. Тиана ответила леди Дженет таким же «искренним» объятием, строго следя, чтобы не помять прическу и не смазать макияж. Любовь — отдельно, внешний вид — отдельно. — Как я рада тебя видеть! — Я тоже, мама. — А где же мой любимый внук? Где Андрес? — В Клостере, мам. — Неужели мальчика не отпустят на каникулы? Тиана театрально вздохнула. — Мамочка, там так сложно учиться, такие тяжелые экзамены… — Да-да, все же это Клостер… Леди Дженет понимающе закивала. Ивар усмехнулся в бороду. Ага, экзамены! Да закончились они еще дней десять назад! Просто Андрес умудрился подружиться с виконтом Лагранжем, и тот пригласил «приятеля Ривена» к себе в гости. Тиана, как услышала, запрыгала от радости, чуть потолок головой не пробила. И тут же наказала ребенку ехать! Как можно быстрее! И производить наилучшее впечатление и на виконта, и на графа Лагранжа. Завязывать полезные знакомства, показывать себя с лучшей стороны… Вот уж чего Ивар никогда не мог понять. Живи честно, вкалывай от зари до зари — и все у тебя будет. А лезть кому-то в глаза? Пытаться пробраться в высший свет через заднюю дверь? Вылизывать подхвостье вышестоящим? Пфф! Ивара это никак не устраивало. И уж вдвойне его не устраивало лицемерие жены и тещи. Если бы не леди Дженет, он был бы сейчас вдвое богаче. И Тиана ей никогда этого не простит, но и вслух не скажет. А зря… И он не скажет, чтобы не огорчать жену. Лицемерие, им в Кон’Ронге пропитано все, словно запахом дорогих духов. Противно. — Ивар, милый! Теща раскрыла объятия зятю, и Ивар послушно приложился к надушенной щечке.