Замок камеры щелкнул, дверь ушла в сторону. Кот понял это по дуновению свежего ветерка, ворвавшегося внутрь. То ли климатизатор барахлил, то ли это входило в обязательный перечень "трудностей заключенных", но в камере стояла поистине адская жара! — Надо же, хе-хе, понятливый! — раздался от входа голос. — Руки за спину! Голову не отрывать! Вместе с голосом ветерок принес терпкий запах лосьона. Кот молча выполнил приказ. Легкое дуновение сказало, что охранник шагнул ближе, и сразу же на кистях защелкнулись наручники. — На выход, дезертир! — глумливо приказал охранник. — Или ты опять будешь кричать, что это ошибка? Не говоря ни слова, Кот шагнул к двери. Объясниться он пробовал пока его транспортировали сюда и в первые сутки заключения. И тогда же, после "визита" охраны, он понял, что это бесполезно. — Голову вниз! — рявкнули за спиной. Промедливший с выполнением Кот получил жесткий тычок, хорошо, хоть не активированной дубинкой, после чего послушно прижал подбородок к груди. Заключенным не полагалось смотреть по сторонам. В таком виде, полусогнутого, его и доставили в допросную комнату. В очередной раз. — Сними с него наручники и можешь быть свободен! — раздался еще один, уже знакомый, голос. Кот выпрямился. Конечно… кто же еще! Лейтенант-юрист, так его! Холеный, лощеный, самодовольный. Это он два дня пытался угрозами и шантажом выбить признание… в дезертирстве! — Ну что, сержант? Все еще упорствуешь? — ухмыльнулся лейт. — Никак нет, господин лейтенант. Не упорствую. — Мотнул головой Кот. — Ну как же не упорствуешь? — всплеснул руками юрист. — Признался бы честно, получил бы по минимуму! Вот зачем ты решил сбежать? А? Что-то натворил? И зачем бежал так глупо? И попался ведь тоже глупо! — Я не сбегал! — И поэтому не явился вовремя? Что тебя не устраивало на службе? Тяжело? Опасно? Я запросил по тебе выписку. Ты ведь едва остался жив после нападения пиратов? Так же, да? — улыбался лейтенант. — Из всего гарнизона вас, выживших, осталось в лучшем случае три десятка. Наверное, решил больше не рисковать? Конечно, на море под ласковым солнцем гораздо приятней, чем в разбитом отсеке с последним дыхательным картриждем! Вот только зачем бежать-то? Явился бы по месту службы, разорвал контракт, как положено. Да, выплатил бы неустойку, но ведь по-честному же! Или денег пожалел, а? Кот упрямо молчал. Доказывать что-то этому лейтенанту было бесполезно. — Знал бы ты, сержантик, сколько вас таких мы вылавливаем! Пачками! Кто-то раньше, кто-то позже, но бежать все же многие пытаются. Дохнуть-то никому не хочется! — лейтенант, откинувшись на спинку кресла, пальцами протарабанил по столешнице какой-то бравурный марш. — А вот тут-то мы вас раз — и в сети! И хорошо, что бежите! Вы даете нам работу, ха-ха-ха-ха! Лейтенант звонко рассмеялся, запрокинув голову. Кот едва удержался от желания вцепиться ему в глотку. Ведь сто процентов, именно по приказу этого хлыща и климатизатор в камере барахлил, и охранники отделали его по первое число, и освещение не гасло все это время, заставляя путаться во времени, да и постоянные проверки не позволяли толком выспаться! — Так признайся, признайся. И не придется тащить дальше военную лямку. Зачем лететь по месту службы? Расторгнешь контракт прямо здесь! — закончил смеяться лейтенант. — А за чистосердечное признание получишь скидку! Нет, штрафное подразделение тебе обеспечено, это факт, об этом даже речи не идет! Но я позабочусь о том, чтобы ты получил минимальный срок и отбывал наказание где-нибудь в тихом месте. — Да какое штрафное подразделение? — не выдержал Кот. — Я опоздал-то всего на день, и то не по своей вине! Выговор и штраф содержания за две декады — это максимум! — Дружок! Ты что-то не понимаешь! Какой один день? Ты отсутствовал полдекады! — Как так? — опешил Кот. — О-о-о… Обнови инфо, сержант! Похоже, ты действительно просто хорошо загулял! Ха-ха-ха! — вновь рассмеялся лейт. — Но это все равно не освободит тебя от ответственности! Контракт, дружок, контракт! Это не смягчающее, это даже отягощающее обстоятельство, хотя статья другая, да! Кот лихорадочно проверил выход сеть. Раньше возможности не было — все полицейские, да и флотские, комендантские катера были экранированы. Да! Выход открыт… Контакт… Картинка, моргнув, обновилась. Десятое! А на службу он должен был явиться второго! — М-да… это все же меняет дело, хоть и не слишком. — Задумался лейт. — Значит, служить не отказываешься? — Нет, — ошарашенно мотнул головой Кот. Как такое могло случиться, он не понимал. Один, максимум, два дня… но так… — Постойте! Так я ведь у вас в камере уже третий день! Или четвертый! — опомнился он. — Ну и что? — деланно удивился лейт. — По флоту объявлена повышенная готовность. То, что ты упустил это оповещение, тебя не оправдывает! Три дня задержки — и все, пошла рассылка о дезертирстве. Не надо было уходить в загул, сержант! Хотя… хотя ты везунчик, по большому-то счету. Шаттл с твоими товарищами, с которыми ты сюда прибыл, того… навернулся. Все накрылись, даже тел толком не осталось. Вы ж должны были одним рейсом вернуться? Ага, одним. Лейт, похоже, озвучивал поступающую ему информацию. — Так что ты везунчик… Ну что же, раз так — отправлю тебя по месту службы. Как раз через час курьер в штаб пойдет. Хоть дело твое и ушло уже, но я вдогонку пояснительную отправлю. И получишь ты, получается, всего лишь штраф… где-то в размере месячного содержания. — Задумался лейт. — Решено! Так и сделаю! Охрана! В открывшийся проем шагнул дюжий капрал комендантского взвода. — Сержанта помыть, выдать новый комбез. Через час сопроводить к ноль-двенадцатому борту, проконтролировать, чтобы никуда не делся. Все ясно? — Так точно, господин лейтенант! — прогудел капрал. — Ну все, садж. Свободен. — После того, как что-то выяснилось, отношение лейтенанта явно изменилось в лучшую сторону. — А я к коменданту! Через час помытый, в свежем комбинезоне, Кот уже летел в штаб, куда и было выдано предписание явиться после отпуска, а лейтенант с непроницаемым лицом до сих пор выслушивал крики коменданта. Новый комендант, назначенный вместо снятого с этой должности старого коммандера, "мёл по новому", а фактически просто изводил подчиненных постоянными придирками и замечаниями. Обещание "отправить пояснительную вдогонку" просто вылетело из головы лейтенанта, напрочь выбитое оттуда потоком брани неуравновешенного начальника. Вспомнил он об этом лишь через восемь дней, занимаясь пойманным дезертиром, уже настоящим. Быстро набросав требуемый файл, лейтенант отправил его в суд, как приложение к ранее направленному делу. "Ничего", — подумал он, — "главное, отправил. Дела обычно раньше, чем через декаду, просто не рассматриваются. То ли Искин у них слишком стар, то ли архив сбоит, но раньше никогда у них быстрее не получалось". Успокоив себя, лейтенант и думать забыл про это дело, заваленный ежедневной текучкой. Обещал, сделал — и ладно! А суд, оказывается, еще в прошлом месяце полностью обновил техническую часть. 66 Гарсен, с интересом крутивший головой, шел по одному из центральных проходов станции. Им, новоиспеченным сержантам, позволили самостоятельно добираться до мест службы, указанных в их предписаниях, и это было то самое "цивилизованное место", о котором весь курс, замученный усиленной учебой, грезил последние недели перед выпуском. Транзитная станция была рассчитана на бесконечный поток пассажиров, прибывающих, отбывающих или просто ожидающих свой рейс, а ее инфраструктура была заточена под изъятие денег из карманов транзитников. Слева и справа горели яркие вывески магазинов и магазинчиков, больших ресторанов и маленьких баров. Голограммные вывески рисовали заманчивые картинки, рекламирующие удовольствия, ожидающие посетителей этих злачных мест. То и дело кто-то из праздношатающихся нырял в очередную голограмму, рассматривая, а зачастую и покупая, понравившуюся вещь. На взгляд Гарсена, ничто из представленного на витринах не представляло особой ценности. Обычные поделки, которые местные лепили кто во что горазд. Он и сам мог бы с легкостью сотворить что-то подобное, и даже лучше, было бы подходящее оборудование. Заразившись примером Кота, вытащившего их группу из передряги, он хорошо вложился в базы "Инженерного направления" и теперь большая часть предметов вместо прежнего восторга вызывала у него лишь легкую брезгливость. Цены на подобные изделия "ручной работы", ориентированные на туристов и транзитников, были шокирующими. Да и предметы первой необходимости, равно как и цены на питание, стоимость жилища и прочих услуг, в центральных секторах стоили втридорога. Все местные проживали ближе к бортам, где были расположены многочисленные рабочие жилые модули и располагались маленькие местные магазинчики, торгующие всякой всячиной, необходимой для жизни. — О-о-о! Это же Гарс! — раздался громкий возглас. — Привет, братан! Навстречу Гарсену, покачиваясь, шла колоритная парочка. Тяжеловес Салт, бывший далеко не маленьким человеком, приобняв за плечи, опирался на не меньшего здоровяка. От обоих разило выпивкой, с резким запахом которой не могли справиться даже одоранты системы вентиляции. Самого Гарсена алкоголь "почти не брал". Легкое опьянение, как и запах, присутствовали, но в целом разум оставался чист. Это было его личной особенностью, приобретенной еще на "родной станции": он никогда не терял голову, даже напиваясь в дружеской компании. — Братан, представляешь, я земляка встретил! — покачиваясь, заговорил Салт. — Он тоже с Богарта, представляешь? — Да уж, повезло! — вполне искренне ответил Гарсен. — Ты не представляешь, как повезло! — обрадовался Салт. — Давай, я тебе расскажу! Пойдем, пойдем! Салт, отцепившись от плеч своего спутника, вцепился в друга как клещ, настойчиво призывая его зайти в ближайший бар. Гарсен от такого приглашения, как ни старался, отказаться так и не смог. Через несколько минут Салт, радостно блестя глазами над огромной емкостью какой-то выпивки, стал делиться своей радостью. Выпивки была именно емкость. Гораздо больше обычной кружки, но все же несколько меньше "кувшина для компании". — Вот, знакомься! Это Барт! — похлопав своего знакомого по плечу, представил того Салт. — Он тоже с Богарта! Или я это уже говорил? Салт на мгновение призадумался, но его мысли от количества выпитого разбегались в стороны, и он торопливо заговорил дальше, боясь, что уйдут и мысль, и друг. — Неважно, говорил я это или нет! — Салт махнул рукой, чуть не опрокинув свою емкость. — Главное, что он мой земляк! Представляешь, он скоро полетит домой! Он тут проездом, совсем ненадолго заскочил! А еще у него есть свой корабль! — Ага! Вот буквально через пару часов отчаливаю! — заплетающимся языком подтвердил Барт. Несмотря на то, что от здоровяка разило алкоголем не меньше, чем от Салта, держался он на удивление хорошо. Небольшие глазки, спрятанные глубоко внутри глазниц, выдавали его трезвость. Гарсена это насторожило! — А как же предстартовая? — вроде как невзначай поинтересовался он. — А ты пьян… — A! Чепуха! — махнул рукой Барт. — Не первый раз уже! Искин сам все проведет! — Повезло тебе с Искином! — осторожно поддакнул Гарсен. — У остальных, насколько я знаю, они намного тупее! А что за корабль-то у тебя? — Малый транспортник, два-семь, модификация "дальний рейс". Почти новый! — горделиво ответил Барт. — Забит под завязку, совсем немного места осталось! — Вот-вот! — горячо поддержал Салт. — И Барт согласился доставить мою покупку домой! Совсем недорого! Правда! — Что за покупку? — удивился Гарсен. — Да я решил "Уклон 12" отцу подарить! — радостно объявил Салт. — А Барт его как раз и доставит! — Что за "Уклон"? — не понял Гарсен. — Серв горнопромышленный. Я же тебе говорил, отчего я во Флот подался! Так вот "Уклон" почти такой же, какой и у нас там сломался, только гораздо новее и функционал шире! — Горный серв? Усиленный? — понял Гарсен. — Откуда он здесь взялся-то?