— Таня, тссс! Она замолкла. Соколов поставил коробочку ей на ладонь. Таня открыла дрожащими руками. Ее ослепил блеск камней. Серьги с белыми камнями, которые переливались под светом. — Только не говори, что это все бриллианты, иначе, мне страшно будет в них ходить! — она проводила по ним подушечкой пальца. — Носить их и правда надо аккуратно, и не оставляй без присмотра. — Юра!..... — она посмотрела на его лицо, которое ждало обратной реакции, а сама представляла себя, горящей в аду. Таня ели сдерживала слезы. Не из-за подарка. Нет. Из-за того, что почувствовала, что ошиблась и испугалась этого! — Спасибо! — прошептала она, пытаясь вытащить сережку из коробочки. — Ты чего?! Почему у тебя так дрожат руки?! Ты, что подарки никогда не получала? — веселился тот, как мальчишка. Он увидел то, что хотел, слезы собирающиеся в глазах Тани. Но только он не знал причину. Соколов взял коробочку в руки и достал Тане серьги, она подошла к зеркалу и обернулась к нему уже в них. — Они великолепны! Спасибо! — Подожди, у нас там бутылка шампанского была! Выпьем за примирение! Ты же ее не выпила? — явно пытаясь ее подцепить, произнес он медленно. Таня же просто закатила глаза в ответ. Она смотрела в зеркало. Не на шикарные серьги с бриллиантами, украшающие ее. Таня смотрела себе в глаза! Ее глаза блестели, а щеки горели. Она смотрела то на себя, то в сторону того устройства среди книг. И хотелось закричать! Закричать и убежать отсюда! И стук ее сердца, как секундомер, отмечающий начало старта. — Таня, что не так? — Юрий стоял позади нее и, видимо, поймал-таки ее взгляд. Она резко повернулась к нему лицом, успев натянуть улыбку: — Это неожиданно. Тем более, для тебя! Ты вообще сегодня какой-то веселый. — Ну ты же сказала, что я не умею показывать свои эмоции, вот, учусь! Тем более, сегодня есть шикарный повод! Очень хороший, Таня! — он стал открывать бутылку, подмигнув ей. Она смотрела на него и на полки с книгами, все тело дрожало, напряжение настолько нарастало, что Таня не понимала, как ей с этим справиться. Только Соколов открыл бутылку и разлил игристое вино по бокалам, как у него зазвонил телефон. Он протянул к нему руку, но Таня вцепилась в него. Ее всю трясло, она держала руку Юры мертвой хваткой с ужасом смотря ему в глаза. Допустить, чтобы ее роковая ошибка разрослась в неисправимую, она не могла. Надо было действовать! Сейчас! — Таня, что? Мне звонят! — он пытался отодвинуть ее. Она мотала головой, что не надо брать трубку, она показывала жестами, чтобы он молчал. Юрий же в полном смятении уставился на нее. — Что происходит, черт побери! Таня в полной панике пыталась что-то придумать, громко произнеся на всю комнату: — Да, я облилась вином, милый! Надо сходить в ванную оттереть пятно, - она даже не понимала, что именно говорила. Телефон Соколова перестал звонить, он взял его в руки, так как Таня наконец-то оторвалась от него. Она быстро добежала до своего телефона и напечатала на экране: «Прослушка». И показала ему. Таня видела, как заливаются кровью глаза напротив, как заходили вены у него на шее, он молча оборачивался по комнате, осматривая все вокруг. Уставился на нее с вопросом, она указала в сторону полок рукой. Тот кивнул. — Я тебе сейчас помогу, - произнес Юра громко. А сам шел к ней, во взгляде было столько злости, что Таня попятилась назад, пока не уперлась в стену и не сползла по ней на пол беззвучно рыдая. Слезы хлынули одномоментно, просто выливались из ее глаз. — Прости, прости! — шептала она. Соколов затащил ее за руку в ванную, прямо волоча по полу, потому что Таня отказывалась вставать и упиралась. Она продолжала беззвучно рыдать. Он включил воду в раковине и душе и присел на корточки напротив нее, просто уничтожая взглядом. — Прости, прости! — шептала сквозь слезы Таня. «Рижский» - написал он на экране телефона и показал ей. Таня закивала головой. «Когда?» Она взяла его телефон, но руки настолько дрожали, что печатать она просто не могла. Таня прошептала ему на ухо. — Сейчас. До твоего прихода. Он смотрел на нее с вопросом. — Да, я, - и слезы хлынули с новой силой. Прошло всего минута и она увидела, что его ожесточенное лицо стало меняться, Юрий успокаивался, обдумывая что-то в голове. По взгляду он был далеко отсюда, весь в своих мыслях. Встал, выключил везде воду, открыв дверь ванной комнаты, произнес громко: — Таня, ну сколько можно, давай уже собирайся, у нас забронирован столик! — Соколов не смотрел даже на нее: - Ну давай уже! Он прошел по комнате, нашел свой пиджак, оделся и залпом выпил бокал вина. Таня пыталась изо всех сил успокоиться и привести себя в порядок. Сделать лицо приличным уже не получалось, но она вытерла растекшуюся тушь под глазами. Взяла сумку с телефоном и подошла к ожидавшему уже ее у выхода Юре. В лифте они ехали молча, Таня не в силах была поднять на него глаза, она смотрела в пол. Выйдя из отеля, они сели в его мерседес, ожидавший их у входа. Юра только передал ей в руки свой телефон, на экране которого было написано: «Автомобиль?» Таня отрицательно замотала головой. Сначала Соколов постоянно кому-то звонил, она даже не слышала и не могла вникнуть в беседу, перед ней сейчас был белый шум, ужас, страх, а потом, вдруг резко, волна облегчения, от которой она просто обмякла в кожаном сиденье. Ничего не произошло, Юра ни о чем не успел сказать в номере, она смогла это предотвратить, все хорошо. Тане казалось, что она сейчас просто отключится и уснет. — Таня, с тобой все нормально? Таня! Ты меня слышишь? — она видела только размытую фигуру перед собой и голос, где-то очень далеко. А потом, только темноту. *** — Ничего страшного, такое бывает и от переутомления. Я, конечно, еще раз все проверю, но сомневаюсь, что она беременна, только, если ранний срок, - доктор повторял уже не первый раз. — Я бы хотел, чтобы вы все проверили! Хорошо? — фигура Соколова нависала над ним. — А вы не ссорились вечером, она выглядит заплаканной. Может она понервничала? — приподнял бровь доктор. Ответа долго не было. — Да, такое возможно, - он сразу отвел взгляд в сторону палаты, где лежала Таня. Заглянув внутрь, он обнаружил ее сползающей с больничной койки. Бледная, слабая, с растрепанными волосами и взглядом в никуда. Ей вкололи хорошую дозу успокоительного, чтобы унять ее истерику, когда она очнулась. Через секунду он был рядом. — Тебе сказали лежать, что тут непонятного?! — при виде ее у Юрия все сжималось внутри, и от злости и раздражения на нее, и от жалости, видя, как ей тяжело поднять собственную руку. Он, конечно, все понял, когда пелена гнева сошла. Таня хотела его предупредить, она так впилась в его руку, смотрела на него с таким страхом во взгляде. Она, черт побери, защищала его.