— Это зависит от того, что вам нужно: детальный анализ или общее сравнение. Затруднений с последним я не ожидал. Любой судебный антрополог обладает достаточными навыками для того, чтобы сравнить прижизненные данные о зубах с зубами умершего. Однако что-либо более сложное лучше доверить специалисту. — Хватит общего. У нас есть эксперт-дантист, он проведет формальную идентификацию, но позднее, и мы запустили тест на ДНК. То и другое требует времени, а мне для работы нужно что-то уже сейчас. Сможете это сделать? — Это карта от дантиста Кристины Горски? — Вы уже слышали? — Судя по голосу, Уорд не удивилась. Впрочем, об этом наверняка уже сообщили по радио и социальным сетям. — Я был у Сент-Джуд, когда там объявились Одуйя с ее семьей. — Тогда вы поймете, почему я не могу ждать несколько дней, чтобы узнать, ее это тело или нет. Плохо, что имя Кристины Горски засветилось в наших поисках еще до того, как Адам Одуйя устроил этот спектакль с родителями. Она не единственная беременная, числящаяся в розыске, но ее описание совпадает с тем, что нам известно о трупе с чердака. Похожий возраст, шестой месяц беременности, пропала пятнадцать месяцев назад… Нам неизвестно, во что она была одета в день, когда исчезла, но дело происходило летом, так что футболка и короткая юбка тоже подходят. Семья у нее приличная. Отец поляк, как вы уже догадались. Работает в торговой сети спортивных товаров. Мать секретарша, брат учится на последнем курсе художественного колледжа. Они не зажиточные, но композитные пломбы Кристине могли себе позволить. — Она употребляла наркотики? — С семнадцати лет неоднократно лечилась от героиновой зависимости. Семья почти два года не общалась с ней, когда она вдруг вынырнула из ниоткуда и объявила, что беременна. Без пенса в кармане, поэтому она сказала, что ей нужна их помощь, чтобы завязать ради здоровья ребенка. — А отец ребенка? — Родители не знают, и не похоже, чтобы Кристина знала это сама. Я бы предположила, что она периодически торговала собой, потому что ни на одной работе долго не задерживалась. Родители не донимали ее расспросами, они были рады уже тому, что дочь дома. Они настаивают на том, что она искренне хотела завязать с наркотой, хотя давать ей деньги все равно опасались. Договорились о курсе лечения, но Кристина исчезла за день до его начала. Вот тогда родители обратились с заявлением о ее исчезновении, но с тех пор не видели дочь. Как это ни печально, я мог понять, почему делом Кристины Горски полиция занималась спустя рукава. Они рассматривали ее исчезновение в контексте наркотической зависимости — еще одна наркоманка, пытающаяся избежать лечения, только и всего. Вероятно, это доставляло семье еще больше страданий. Месяцы неопределенности, полной неизвестности того, что произошло с их дочерью, наверняка превратились для родителей в настоящую пытку. Будь я на их месте, я бы тоже обратился к Одуйе. Я пообещал Уорд оставаться на связи и вернулся в смотровую. Свидетельств того, что скелет на столе принадлежал Кристине Горски, становилось все больше, но я не мог позволить себе отвлекаться на это. Да и стоматологическую карту, которую посылала мне Уорд, пока тоже не хотел изучать. До поры до времени. Для полноценной идентификации по зубам требуется несколько подготовительных этапов. Для начала я удостоверился, что все зубы на месте. Где они и находились — за исключением отсутствующего коренного. Потом записал местоположение и характер коронок и пломб. Покончив с этим, я проверил зубы на наличие незалеченных повреждений, отметив трещину в эмали соседнего зуба и несколько маленьких пятен кариеса. Все это я занес в собственную карту. Возможно, точностью она и уступала карте, заполненной профессиональным дантистом, — опыта у меня по этой части меньше. Но для целей Уорд этого должно было хватить, в этом я не сомневался. Затем я сравнил свою карту с той, что прислала мне по электронной почте Уорд, защитив файл специальным паролем. Она добавила к карте фотографию Кристины Горски. Вероятно, ее вырезали с группового фото и увеличили. На снимке Кристине было лет шестнадцать или семнадцать. Каштановые волосы, собранные в хвостик, округлое личико — симпатичное, но достаточно заурядное. Смотрела она куда-то в сторону, словно процесс фотографирования ее не интересовал. Кристина улыбалась, но как-то неискренне, на камеру. Я поискал на снимке следы неправильного прикуса. Случается так, что одной-единственной характерной черты достаточно для позитивной идентификации. Мне самому однажды довелось идентифицировать человека по характерному искривленному переднему зубу. Однако сейчас ситуация была не совсем обычная. В принципе, стоматологическая карта, заполненная при жизни человека, должна полностью совпадать с посмертным осмотром зубов. Только не в данном случае. Ни кариес, ни отсутствующий коренной зуб, ни трещины в карте Кристины Горски не значились. Однако она не посещала зубного врача последние пять лет перед своим исчезновением, и этого времени с избытком хватало на все эти изменения. И треснувший коренной зуб рядом с отсутствующим позволял предположить, что последний был не вырван, а выбит. Гораздо более важными мне представлялись совпадения двух карт. В той, профессиональной, отмечалось, что у Кристины Горски имелся неправильный прикус, в точности такой, как описал я по ее останкам. Анализ пломб тоже совпадал полностью — вплоть до композитных пломб на коренных зубах. На всякий случай я проверил все еще раз — с тем же результатом. Сомнений не осталось: мы нашли Кристину Горски. Глава 14 Заветная мечта судебной медицины — изобрести искусственный способ детекции газов, образующихся в процессе разложения. Это помогло бы не только находить погребенные или спрятанные человеческие останки, но и определять, сколько времени прошло с момента смерти. Увы, наука пока не создала ничего, способного соперничать с природой. Лабрадор с трудом сдерживал возбуждение. Пес был совсем молодой, абсолютно черный, если не считать белого пятна на голове. Поскуливая, он переступал с лапы на лапу и с надеждой косился на хозяйку. — Шшш, — говорила она ему, почесывая за ухом. — Сиди тихо, Стар. — Хорошо, что хоть кому-то не терпится начать, — буркнул Уэлан, поглядывая на часы. Мы вшестером стояли на ступенях у входа в Сент-Джуд. Точнее, всемером — считая собаку-ищейку. Уорд сказала, что может подъехать позднее, но пока ей хватало хлопот с последствиями моей идентификации Кристины Горски. Впрочем, особой нужды в присутствии старшего инспектора не было. Зато в дополнение к инструктору-кинологу, Уэлану и мне тут присутствовали также начальник поискового отдела, полный мужчина лет пятидесяти по фамилии Джексон, и двое детективов, уже знакомых мне по чердаку. У одного на шее висела видеокамера, второй тащил кейс с инструментами. Все шестеро были в белых комбинезонах и прочей защитной амуниции, хотя марлевых масок не надевали и капюшонов не поднимали. Этого и не требовалось до тех пор, пока мы не вошли в здание, поэтому мы наслаждались напоследок свежим воздухом. Признаки нетерпения из всех нас проявлял только лабрадор. На ступенях под мелким дождичком мы стояли уже десять минут. Стояли и ждали. У Уэлана в руках ожила рация. — Пропустите его, — сердито буркнул он. Ответа я не слышал, но детектив раздраженно усмехнулся: — Не прошло и года! — бросил он и нажал на кнопку отбоя. Мы постояли молча еще несколько минут, пока со стороны полицейских фургонов не появилась еще одна фигура в белом. Вновь прибывший медленно тащился за молодым констеблем; комбинезон туго обтягивал его монументальный живот. На плече у него висела старая спортивная сумка, в руке он нес кейс с мощным перфоратором. — Рад, что вы смогли составить нам компанию, мистер Джессоп, — произнес Уэлан. Не саркастическим тоном, но и не приветливо. Подрядчик поднял на него взгляд налитых кровью глаз. — Я же приехал, чего еще? Комбинезон казался в его внешности самым аккуратным. Редеющие волосы сбились неаккуратными прядями, на подбородке серебрилась трехдневная щетина. Когда накануне вечером я позвонил Уорд с вестью о том, что идентифицировал Кристину Горски, она подтвердила, что Джессоп поможет нам с поисками. — Он знает это здание как никто другой, — сообщила она. — У него есть копии строительных чертежей, а еще оборудование для обследования замурованных помещений. Я промолчал. При нашей первой встрече, когда Джессоп разговаривал с Уэланом, он не выражал энтузиазма по поводу расследования, да и на совещание тогда не явился. Все это не вызывало доверия, но Уорд было виднее, кого привлекать в качестве консультанта. И определенная логика в этом была. Джессопа наняли для сноса старой больницы, и он действительно мог бы оказать реальную помощь при поисках. За несколько дней, что я не заходил сюда, я уже начал забывать, насколько здесь мрачно. В интерьерах обширного здания царила вечная ночь. Даже переносные полицейские прожекторы лишь сгущали тени по углам гулких больничных коридоров, и никакой свет не мог ослабить запах плесени и мочи. Когда Уорд попросила меня вернуться сюда, я даже обрадовался; теперь, шагнув из дня в эту ночь и воочию увидев масштабы стоявшей перед нами задачи, я почувствовал, как мой энтузиазм стремительно тает. Это сколько же дней уйдет на то, чтобы обойти все палаты, кабинеты и коридоры? В клаустрофическом мраке Сент-Джуд мы будем находиться вечно. Больницу поделили на зоны, их предстояло методично обследовать, начиная с верхнего этажа, на котором нашли два замурованных тела, и до подвала. Полиция намеревалась обыскать все здание, а ищейка должна была следовать за ними, чтобы не пропустить никаких новых останков — за вновь возведенными перегородками или где-либо еще. Обычно в состав таких групп включают патологоанатома, чтобы тот при обнаружении тела зафиксировал смерть и проконтролировал его эвакуацию. Но в данной ситуации мы даже не знали, найдем ли вообще что-нибудь. Определить, являются ли найденные останки человеческими, мог бы и я, да и любом случае останки, обнаруженные лабрадором, скорее всего, лежали бы в каком-нибудь труднодоступном месте. А уже потом — при необходимости, конечно, — можно было вызвать и Парек. Собачьи когти клацали по лестнице, как вязальные спицы. Эхо наших шагов отдавалось от стен. Я шел за Джессопом и видел, что подрядчику тяжело подниматься по лестнице со своими сумкой и перфоратором. Он перехватывал рукой перила и, когда мы наконец поднялись на верхнюю площадку, почти задыхался под маской. — Вы в порядке? — спросил я, когда мы остановились. Джессоп уставился на меня. Грудь его тяжело вздымалась и опускалась. Даже сквозь марлевую маску я ощущал исходивший от него запах перегара. — Был бы в порядке, когда б на меня не натянули все это барахло. — Помочь вам с сумкой или кейсом? Он оскорбленно посмотрел на меня поверх маски: — Нет. Поправив на плече ремень от сумки, Джессоп двинулся дальше по коридору. Освещенный цепочкой прожекторов, тот казался бесконечным туннелем. Поиски начинались с дальнего конца. На полпути Джессоп снова остановился. Я решил, что он опять задыхается, но потом увидел, куда он смотрит. Полосатая полицейская лента перегораживала доступ на чердак, где нашли труп Кристины Горски. Заметив, что я наблюдаю за ним, Джессоп покосился на меня и отвернулся. — Это здесь ее нашли? — Да. Тяжело дыша под маской, он вгляделся в темноту за лентой. — По телику говорили, ей был двадцать один год. Ровесница моей дочери. И, не дожидаясь моей реакции, повернулся и тяжело зашагал дальше по коридору. Я знал, что в здании работают другие группы полицейских, но даже так казалось, что наш маленький отряд тут совершенно один, отрезанный от любой другой жизни. Вообще-то я привык к больницам. Знаю, какими лабиринтами оборачиваются их интерьеры. Но те, в каких мне доводилось работать прежде, были полны жизни и шума — в отличие от здешней пустоты и тишины. Я запросто мог бы тут заблудиться. Кто был счастливым — так это пес. За исключением его хозяйки, все мы старались держаться позади, чтобы не мешать ему работать. Правда, сделать это было бы непросто: Стар окунулся в восхитительный мир запахов старой больницы. Приемные кабинеты, палаты, изоляторы, даже кладовки — все это ему предстояло обследовать. Раньше я не задумывался о сложности наших поисков. Подобно большинству старых больниц, Сент-Джуд на протяжении десятилетий неоднократно совершенствовалась. Снаружи она, возможно, и была прежней, но в интерьере от изначального здания осталось мало. Менялась планировка помещений и коридоров. Одни перегородки сносились, и возводились новые. Некоторые производили впечатление старых, столетней давности. Другие казались совсем свежими. Первую находку лабрадор сделал примерно через час, обнюхивая заднюю стенку старого стенного шкафа. Он навострил уши и замер. Полицейский с фонарем быстро нашел причину: кожистое тельце летучей мыши. Раздавленный упавшими полками трупик напоминал забытую перчатку. Инструктор-кинолог похвалила питомца и наградила его хорошо пожеванным теннисным мячиком. — Здорово, когда для счастья нужно так немного, — заметил Уэлан, глядя на то, как радостно виляет хвостом Стар. Вскоре после этого я увидел, зачем Уорд хотела, чтобы с нами шел Джессоп. Мы находились в бывшей приемной. У стены под табличкой с надписью «Без вызова не входить» до сих пор стоял ряд сломанных пластмассовых стульев. Над пустым контейнером для жидкого мыла висел рваный плакат с изображением вируса гриппа. Лабрадор, обнюхивая пыльный плинтус, опять навострил уши, оглянулся на хозяйку и залаял. Женщина повернулась к Уэлану: — Похоже, он что-то нашел.