Разбрызгивая обувью воду, мы шли вдоль цепочки прожекторов, постоянно пригибаясь, чтобы не врезаться в пересекающий коридор трубопровод. Когда-то давно подвал, наверное, полнился шумами котлов, насосов и вентиляторов, живым пульсом больницы. Теперь единственным источником шума были мы сами. Через несколько минут мы с Уэланом добрались до шахты служебного лифта, металлические двери которого были раздвинуты, открыв взгляду загаженную кабину. Чуть дальше в стене темнело прямоугольное отверстие, перегороженное крест-накрест желтой полицейской лентой с табличкой: «Опасно. Не заходить». — Это здесь нашли асбест? — спросил я. Уорд говорила, что он находился в служебном туннеле, соединявшем главное здание с моргом. — Не бойтесь, он в дальнем конце. Часть потолка обвалилась, когда сносили морг. Проход завален обломками, так что в морг больше не пройти. Во всяком случае, в тот. Я не совсем понял, что Уэлан хотел этим сказать, но тут он подошел к двустворчатой стальной двери рядом со входом в туннель. Над ней висела табличка, такая же древняя, как сама больница. Единственное слово на ней выцвело, но я все-таки сумел разобрать: «Морг». — У них что, было два морга? — удивился я. Уэлан кивнул: — Этот первый. А туннель ведет в новый, построенный в шестидесятых. Просто табличку со старого не потрудились снять — все равно ее никто не видел. Типа, с глаз долой — из сердца вон. Похоже, это могло служить девизом Сент-Джуд. Уэлан толкнул дверь, и нашему взгляду открылась картина, которая могла бы стать иллюстрацией к учебнику истории. В свете полицейских прожекторов морг напоминал грязную музейную экспозицию, не менявшуюся полвека, если не дольше. Посередине стояли в ряд три смотровых стола с покрытой пылью фарфоровой поверхностью. Над каждым из них свисал с потолка массивный конический плафон, к нему тянулись допотопные витые провода. Ржавые трубы и краны темнели над раковинами с растрескавшейся эмалью; у дальней стены тяжелые дверцы холодильной камеры для хранения тел были распахнуты настежь, открывая ряды пустых полок. Весь морг словно застыл в прошлом. Больница просто заперла двери и забыла о его существовании, оставив эту капсулу времени пылиться и ржаветь. Бросив взгляд на стол, на котором съежилось несколько высохших дохлых пауков, я повернулся посмотреть на находку. Поисковая группа собралась в маленьком кабинете в дальнем конце помещения. В своих белых комбинезонах они напоминали привидения. В кабинете стоял небольшой металлический стол, а за ним сломанный стул. Все столпились у массивного ржавого несгораемого шкафа. В одном из людей я узнал Джексона, руководителя поисковой операции. — На полу за шкафом, — сообщил он. — Вся эта штуковина весит тонну и привинчена к стене. Нам хотелось бы, чтобы вы посмотрели, прежде чем мы попытаемся сдвинуть ее. — Давайте-ка глянем, — произнес Уэлан, опустился на колени и посветил фонариком в узкую щель между несгораемым шкафом и стеной. — Да, верно, рука. Доктор Хантер, не желаете взглянуть? Он встал и отошел в сторону, уступая мне место. Я помедлил: чего-то в помещении не хватало. Поняв, чего именно, я наклонился, заглядывая за шкаф. Поначалу я не увидел ничего, кроме нескольких труб. Потом луч моего фонаря уткнулся во что-то светлое. Покрытая толстым слоем пыли, рука лежала ладонью вниз, скрючив пальцы. Тонкое запястье и остальная часть руки по локоть скрывались под шкафом. — Следов крови нет, кожа естественного цвета, — сообщил я, прижимаясь щекой к стене в попытках заглянуть дальше. — И разложения тоже не вижу. — Значит, она здесь совсем недавно, — заключил кто-то из группы. — Меньше недели она никак не могла тут лежать, — возразил Уэлан. — После того как нагрянули мы, сюда никто не сумел бы пробраться. Но тут ведь холодно. Это не могло замедлить разложение? — Не до такой степени. — Я сунул нос в щель и принюхался. Маска, конечно, мешала, но я не ощутил вообще никакой вони. — Наверное, она забальзамирована? — предположил другой полицейский. — Может, это образец или нечто подобное и они просто забыли ее здесь? — Какого черта вообще оставлять руку? — раздраженно воскликнул Уэлан. — И это означало бы, что она провалялась тут много лет. — Думаю, так оно и есть, — кивнул я. Мысль о бальзамировании тоже пришла мне в голову, но я не уловил ни запаха бальзамирующего раствора, ни формальдегида. Я встал, обошел шкаф и попытался посмотреть с другой стороны. Отсюда было видно еще меньше; я разглядел только, что рука заканчивалась чуть ниже локтя чистым, ровным срезом без единой шероховатости или порванной кожи. — Вы не заметили, здесь были мухи? — спросил я. Никто ничего такого не видел. Свежеотрезанная рука не могла не привлечь к себе мух, даже в подвале. В отличие от замурованной камеры, тут не было ни перегородки, ни решетки, способных помешать им, и тем не менее ни одного назойливого насекомого я в старом морге не видел. Просунув руку в щель между шкафом и стеной, я осторожно дотронулся до обрубка. — Может, нам пригласить доктора Парек? — неуверенно предложил Уэлан. — В этом нет необходимости. — Я взял обрубок за запястье и с силой потянул. — Какого… — начал Уэлан. Но рука, подняв облачко пыли, уже выскользнула из-за шкафа. Я еще раз осмотрел гладкий срез и постучал им по стенке несгораемого шкафа. Звук получился звонкий: бам-м! — Гипс, — объявил я, подняв руку так, чтобы ее было видно всем. — Вряд ли это медицинское пособие. Похоже скорее на кусок старого манекена из магазина. Уэлан взял у меня гипсовую руку и покрутил перед глазами: мои слова убедили его не до конца. — Тяжелый случай окоченения, сэр! — хохотнул один из полицейских. Уэлан бросил на него злобный взгляд и легонько постучал гипсовой рукой по его груди: — В следующий раз, когда вы заставите нас спускаться сюда из-за ерунды, я засуну вам эту штуку сами знаете куда. Он повернулся и, не дожидаясь меня, вышел из старого морга. Глава 20 Следующий день начался весьма многообещающе. Я хорошо выспался — в отсутствие новых звонков от Мирза. Спать я ложился в лучшем расположении духа после того, как неожиданно позвонила Рэйчел. Из-за непогоды их судно сделало незапланированную остановку на одном из островов. Мобильная сеть на нем отсутствовала, поэтому она звонила из телефона-автомата. При звуках ее голоса мое настроение поднялось, хотя связь прерывалась и сигнал проходил с небольшой задержкой. — Как там у вас? — спросил я. — Вчера мы окольцевали стаю афалин, а ночь провели на якоре у необитаемого острова. А сегодня у нас была жуткая гроза, поэтому весь вечер сидели в таверне. — Ужас какой. — Просто кошмар. А ты как? — Как всегда. — Как всегда, — передразнила она. — Интернета у нас тут нет, но Димитри купил позавчерашнюю «Таймс». Там написано, в той старой больнице нашли еще два трупа. Ты ведь на этом деле работаешь, правда? — Уже заканчиваем. — Мне не хотелось говорить о Сент-Джуд. Димитри… — Долго вы еще будете болтаться без связи? — По меньшей мере три недели, пока не вернемся на большую землю. Но нам предстоят остановки на одном или двух крупных островах, так что время от времени связь все-таки будет. Честное слово, нам с тобой надо будет сюда как-нибудь выбраться. Даже не могу описать, какое здесь синее море! Мне нравилось слушать голос Рэйчел. Правда, очень скоро — слишком скоро! — я услышал мужской голос, который звал ее куда-то. — Да, иду! — отозвалась она. — Мне пора. Позвоню через день или два. Ты только поосторожнее, Дэвид! — Из нас двоих это ты болтаешься посередине Эгейского моря. Я торчу в тихом Лондоне. — Ну все-таки… Пусть на сей раз рискует кто-нибудь другой. Пожалуйста. Я понимал, что Рэйчел продолжает думать о том, что случилось в начале этого года, когда убили ее сестру, да и сама она и ее родные чудом остались в живых. Травмы такого рода не проходят сами собой, вне зависимости от того, какое синее море вокруг. — Я окружен полицией. Единственное, что мне грозит, — простудиться на сквозняке, — произнес я. Воцарилось молчание. Я буквально видел, как складываются буквой V морщинки у нее на лбу. — Да, но… Все тот же голос позвал ее снова. Слов я не разобрал, но голос был определенно мужской: зычный и с явным акцентом. — Если это Димитри, скажи ему, пусть подождет. Рэйчел рассмеялась: — Нет, это Ален. — Не только Димитри, но еще и Ален? — Да, у нас многонациональная команда, — со смехом ответила она. — И некоторым из них не терпится добраться до телефона-автомата, так что мне пора. Скоро позвоню. Взволнованный разговором с Рэйчел, я выпил стакан бурбона, которого лишился накануне вечером. Наверное, это и стало причиной того, что я и сам почти поверил, будто следствие по делу в Сент-Джуд близко к завершению. Детальные поиски не выявили новых жертв, да и осмотреть осталось лишь часть подвала. Разумеется, обилие закоулков и трубопроводов наверняка затруднят работу собаке, но пары дней наверняка должно хватить. В общем, ложась спать, я рассчитывал на то, что мы больше ничего не найдем и старая больница уже открыла последний из своих секретов. Словно в подтверждение моих надежд, утро следующего дня выдалось солнечным. Конечно, солнце было прохладным, осенним, а не жарким летним, и все равно это стало желанной переменой после бесконечных серых туч и дождя. Направив машину к Сент-Джуд, я пребывал в приподнятом настроении. Притормозив у полицейского кордона у въезда в больницу, я обратил внимание на то, что автобусная остановка на противоположной стороне улицы пуста. Это показалось мне добрым знаком, и, когда я остановил машину перед зданием больницы, даже виду мрачных стен и заколоченных окон не удалось испортить мне настроения. Правда, длилось это недолго. Уэлан уже ждал меня у дверей.