— Не лезьте в это, Дэвид… Но я уже привлек к себе внимание Джессопа. Я развел руки в стороны, показывая, что они пусты. — Вам нужен заложник. Вот и возьмите меня. Он смотрел на меня, но шеи девушки не отпускал. Потом скривил губы: — Убирайтесь с дороги. — Пустите ее. С вами пойду я, — произнесла Уорд прежде, чем я успел ответить. Уэлан в ужасе повернулся к ней: — Нельзя! Это… — Через полминуты вы будете на мушке у дюжины снайперов, — сообщила Уорд Джессопу, не обращая внимания на своего заместителя. — Я не могу позволить вам захватить с собой одного из моих людей, но могу пойти с вами сама. Или вы можете взорвать нас всех прямо здесь, потому что, судя по тому, как складывается день, мне уже безразлично. Давайте, решайте. — Мэм, вы не обязаны делать это, — настаивал Уэлан. Она не обращала на него внимания, глядя только на Джессопа. — Пятнадцать секунд. Сирены завывали уже на территории больницы. Подрядчик кивнул: — Затеете что-нибудь… — Господи, я на седьмом месяце беременности, что я могу сделать? Впрочем, я слышал в ее голосе страх, спрятанный под бравадой. — Шэрон, не надо… — начал я, но она уже направлялась к подрядчику с девушкой. — Я не позволю вам… — Уэлан сделал попытку остановить ее. — Отойди, Джек. Это приказ. Ее голос дрогнул, но Уэлан опустил руку. Быстрым движением Джессоп оттолкнул констебля и схватил Уорд. — В дом! Живо! — скомандовал он, подталкивая ее по ступеням. — Джессоп, она же беременная! — в ужасе выкрикнул Уэлан. Как и Кристина Горски, подумал я. Джессоп, пятясь, входил в дверь, таща за собой Уорд. От ее бравады не осталось и следа; испуганное лицо побледнело. А потом Джессоп захлопнул за ними дверь, и Сент-Джуд словно поглотила их. Следующий час выдался одним из худших, какие я могу припомнить. Стоило Джессопу и Уорд скрыться в здании больницы, как Уэлан принялся отдавать распоряжения. Все вокруг оживилось и задвигалось, и только я стоял на ступенях, как оглушенный. Перед крыльцом останавливались, скрежеща тормозами, темные фургоны, из них выпрыгивали вооруженные полицейские в бронежилетах. Завывали сирены, и к их хору присоединялись все новые, а в эпицентре всего этого шторма возвышалась темная громада Сент- Джуд. Уэлан бесцеремонно стащил меня с лестницы. — О чем вы думали? — Он поднял руку, словно намереваясь ударить меня, но сдержался, раздраженно тряхнул головой и поспешил дальше. Меня перехватил кто-то из полицейских и, заставив перейти на бег, загнал за цепочку фургонов, велев оставаться там и не рыпаться. Все новые машины прибывали к больнице — и полиция, и пожарные, и «Скорые». Со всех сторон слышался треск раций, а над крышей трейлера, за которым я укрывался, темнела зловещая громада старой больницы. Джессоп пока не взорвал ее. Не зная, чем заняться, я сидел на ступеньке штабного трейлера. Когда я посмотрел на часы, оказалось, что с момента моего приезда в Сент-Джуд не прошло и получаса. — Как вы? Это была молодая констебль, которую Уорд заменила собой в качестве заложника. Она протягивала мне бутылку воды. — Сейчас вам это не помешает. Мне бы не помешало что-нибудь покрепче, но я принял с благодарностью и воду. Девушка переминалась с ноги на ногу. — Я хотела поблагодарить вас. Ну за то… Я молча кивнул. Внутри меня образовалась какая-то пустота, в которую проваливалось все, что я мог бы сказать. Девушка смотрела мимо меня на больницу. — Она бы все равно поступила так. Если кого и винить, так меня. Я должна была помешать ему. — Вы сделали все, что в ваших силах, — возразил я. — Да, а все равно ощущаешь себя дерьмом, правда? Когда девушка ушла, я глотнул воды. Скорее от нечего делать, а не от жажды, но вдруг понял, что во рту пересохло. Завинчивая крышку, я услышал приближающиеся шаги. Это был Эйнсли. Коммандер остановился и холодно посмотрел на меня. Я встал. — Поговорим в трейлере. Он поднялся по ступеням, не оставив мне выбора, кроме как следовать за ним. — Есть новости? — спросил я. Эйнсли помолчал, словно обдумывая, нужно ли отвечать. — Нет. Мы пытаемся установить контакт. — Внутри есть кто-нибудь? — Операция с ищейкой на сегодня завершилась, и я видел, как члены группы вышли из здания. Но в подвале мог находиться кто-нибудь еще. Раздувая ноздри, он выдохнул через нос. — Не считая моего старшего инспектора и подозреваемого с сумкой взрывчатки, вы хотите сказать? Слава богу, нет. Поиски были прерваны, поэтому в здании никого. Эйнсли подвинул стул и сел. Выждав пару секунд, я сделал то же самое. Взгляд голубых фарфоровых глаз действовал на нервы, но я выдержал его. — Итак, доктор Хантер, не хотите рассказать мне, почему вы здесь, а не в морге? Я не ожидал, что он начнет с этого вопроса. — Я завершил работу там и приехал помочь в поисках с ищейкой. Эйнсли молча смотрел на меня. Между нами буквально висел наш с ним последний разговор, когда он фактически приказал мне докладывать о своих находках не только Уорд, но и ему. Мы оба понимали, что я ослушался; впрочем, мне было безразлично. — Сообщите, что произошло с Джессопом, — наконец произнес он. Я рассказал, постаравшись воскресить в памяти все подробности. Наверняка Эйнсли уже успел поговорить с Уэланом, но сейчас он был весь внимание, стараясь не упустить ни одной детали. — Опишите то, что вы видели в сумке. — Прямоугольные брикеты материала, похожего на грязно-белую шпаклевку. С проводами, торчащими из них. Джессоп назвал их «Эр-дэ-икс». Эйнсли резко выдохнул. — Это взрывчатка, которую используют при демонтаже. Много ли было брикетов? — Не очень. Но сумка была большая и производила впечатление тяжелой. Заполнена примерно наполовину. И там была еще бутылка водки. Об этом следовало сказать: алкоголь и взрывчатка — плохое сочетание. Эйнсли кивнул, словно я подтвердил то, что он уже слышал. — Как бы вы описали настроение Джессопа? Я не специалист-психолог, но Эйнсли и не просил профессиональной оценки. — Озлоблен, агрессивен. Жалеет себя. Не выказал никакого сочувствия к Кристине Горски или Адаму Одуйе. — Может, его угрозы — блеф? Во рту у меня пересохло. — Нет. Кукольные глаза буравили меня. — Вы помните наш разговор утром — насчет вмешательства в полицейские операции? — Да.