— А если я камень кому-нибудь отдам? — Кому? Своему наглому заморышу? У него силенок не хватит снять привязку. Я фыркнула: Асвер на «зломордого» реагирует неадекватно, а что будет, если он узнает, как его эта кошкообразная величает, даже подумать страшно. — Найду кого-нибудь, кто сможет, — уверенно сказала я, чувствуя, как все внутри противится такому решению. Я снять камень надолго не могла. Стоило только его где-нибудь оставить, как я начинала чувствовать себя неуютно. А тут отдать собиралась. Насовсем. Жуть. — Не найдешь и не отдашь, — уверенно ответила она, вытягивая шею, — я, может, чего и не знаю, но чуууувствую, не оставит тебя моя прелесть в покое. Изведет. Если мне не отдашь. Я всю-всю магию выпью, ни капельки не оставлю. Ты освободишься, а я верну себе силу. — И что будешь с этой силой делать? — Ноги окончательно замерзли, и мне очень хотелось вернуться в лагерь, спрятаться в палатке и погреться. — Есть у меня пара идей, — призналась нечисть, хитро щурясь. — Ну так что? Отдашь? Отдавать не было никакого желания. Вот надавать по наглой плешивой морде очень хотелось, чтобы даже думать забыла о моем камушке… и это желание само по себе было странным. Встряхнувшись, я решительно потянула за шнурок, вытягивая камушек, ни на секунду не позволяя себе усомниться в правильности своего решения. И какая разница, что я нечисть эту знаю всего ничего? Да никакой разницы. — А, была не была, давай попробуем. — Ты же моя хорошесть. — Воодушевленная моим согласием, эксклюзивная жадно следила за тем, как я стягиваю шнурок с шеи и выпутываю запутавшийся в волосах камешек. — И что мне делать? — Просто подержи его, я сама все сделаю. — Как скажешь. — Вытянув вперед раскрытую ладонь, я следила за тем, как нечисть, которую даже к какому-то определенному виду отнести нельзя, ткнувшись мордой в камень, обдала теплым дыханием руку и сипло вздохнула. Камень вздрогнул и взорвался густой, клубящейся тьмой, падая на сухую, промерзлую землю клочьями черного тумана. Мурлыкнув, нечисть потянула пастью воздух вместе с тьмой, жадно ее заглатывая. Я не мешала, следила за аппетитно чавкающей эксклюзивной и чувствовала себя странно. Борясь с отчаянным желанием отдернуть руку, спрятать камень и убежать, я напряженно чувствовала, как на ладони бьется в агонии что-то живое. — Ведьма! Нечисть булькнула, выпустила из полуоткрытой пасти клок тьмы и, вскинув голову, прислушалась. — Ведьма! Я тебя все равно найду, лучше отзовись. — И принесла же нелегкая, — простонала эксклюзивная, у которой уже и шерстка заблестела и проплешин становилось все меньше. — Сенья, напасть рыжая, где ты есть?! — Ходют тут, ходют, — ворчала тем временем нечисть, жадно заглатывая тьму прямо с земли, — нет бы попозже приперся. — Не болтай, а ешь, — недовольно поторопила я, с беспокойством прислушиваясь к треску кустов совсем рядом. Еще немного — и нас найдут. Нашел нас Асвер раньше, чем эксклюзивная успела выпить из камня всю магию. Да что там, судя по ощущениям, она и треть имеющегося резерва не опустошила, когда взъерошенный некромант вывалился из кустов. — Что за… — В эксклюзивную полетело какое-то заклинание, черной молнией ударившее в землю, где она стояла всего мгновение назад. — Совсем глупый?! — возмутилась она, очень удачно отскочив в сторону и прижав уши в голове. — А если бы попал? — Исчезни, иначе в следующий раз точно попаду, — пригрозил зломордый, подходя ко мне. Осмотрел, с недоумением глянул на зажатый в кулаке камушек, покрутил меня во все стороны и выдохнул: — Цела. — А ты чего здесь делаешь? — Тебя искал, — недовольно ответил он, напряженно следя за эксклюзивной. Та уселась на землю, прикрыв передние лапы все еще лысым хвостом, и грустно смотрела на меня. — Несколько студентов видели, как ты от лисицы спасалась. — Ну вот она я. Живая и пока даже здоровая. Так что ты в лагерь возвращайся, а у меня тут дела. — Какие у тебя могут быть дела с нечистью? — Взаимовыгодные, — встряла эксклюзивная, — так что давай топай отсюда, задохлик. Ты нам тут не нужен. — Кто?! — Асвер, ты не нервничай, пожалуйста, — робко попросила я, заметив, как у него дернулся глаз. — Я не буду нервничать. Сейчас эту пакость закопаю, тебя выпорю и сразу успокоюсь. — Кошмар какой, — пораженно выдохнула нечисть, округляя глаза, — мой тебе совет, милость, бросай его. Мало того что гробокопатель, так еще и агрессивный. Асвер выдохнул резко, с силой выталкивая воздух, и пустил в нечисть сразу три заклинания. — Фу ты, нервный какой, — отскочив в сторону, эксклюзивная метнулась в заросли, бросив на прощание, — спасибо, прелесть. Было вкусно, хоть и мало. — А как же… Камешек в руке едва заметно подрагивал, успокаиваясь. Силы в нем еще было достаточно, чтобы со временем восстановить утраченное. — Что здесь произошло? Тьма из камня больше не вытекала, и сам он вновь притворялся совершенно безобидным. А я была жутко разочарованной. — Вот умеешь же ты появляться не вовремя, — раздраженно заметила я, на автомате надевая шнурок на шею. — Мы тут такой эксперимент проводили, а ты… — Что я? Спасать тебя от нежити бросился, когда узнал, что ты по мертвому лесу от умертвия носишься! И это моя благодарность?! — взъярился он, но осекся, кашлянул и хмуро поинтересовался: — Что за эксперимент? — Нечисть эта, которую ты молниями поджечь пытался, собиралась магию из камешка выпить… Договорить не позволил, вцепился в плечи и хорошенько встряхнул, прошипел дрожащим от ярости голосом: — Ты законченная идиотка, ведьма. Совсем не соображаешь. Это же опасно. Мы понятия не имеем, что может этот артефакт, а если бы он взорвался, среагировав на угрозу? Или еще как-то попытался себя обезопасить? Ты об этом не подумала?! — Но ведь не взорвался же, — неуверенно заметила я, опустив голову: смотреть в горящие глаза в общем-то правого некроманта не было никаких сил. Для меня камушек был всего лишь камушком. Странным, подозрительным, составляющим уйму проблем булыжником. Воспринимать его как артефакт, к тому же сильный и весьма опасный, у меня не получалось. — Знаешь, я бы с удовольствием тебя выпорол, — угрожающе спокойно признался Асвер, — жаль, времени на это у меня нет. — Правда? — Бабушка в детстве порой бывало тоже жутко желала меня выпороть за какую-нибудь особенно глупую выходку. К сожалению, время на это у нее всегда находилось. И неудивительно, что у меня при слове «выпороть» попа начинает уже заранее болеть, готовясь к страшному. К счастью, на этот раз опасения ее не оправдались. Потому что времени не было. — Реннан велел отозвать умертвий. Больше половины группы раненых. Теперь все ищут тебя. Пришло время поработать. — Лучше бы покормили, — пробурчала я угрюмо, плетясь за зломордым к лагерю. Пришлось топать на своих двоих, потому что предложение отнести меня на ручках я по дурости отвергла. Все-таки прав, наверное, Градэн. Я немножко дура. Но только чуть-чуть. Самую малость. ГЛАВА 11 Первые проблемы из-за недавнего цирка зломордого появились у меня аккурат на следующий день после возвращения с полевой тренировки. И принесли их мне совсем не девушки. Просто зайдя утром в аудиторию, я увидела три аккуратно сложенные записки на том месте, где я обычно сидела. К столу подходила медленно, вполне законно опасаясь, что это мне недолеченные боевики весточку прислали. Раненых у капитана было много, а я одна. И резерв у меня один, и здраво расходовать силу я еще не научилась. Потому не было ничего удивительного в том, что студентов я до конца выходить так и не смогла. К сожалению, это были не гневные послания моих недавних пациентов. Все было намного неприятнее. Показательное выступление некроманта в главной зале произвело неизгладимое впечатление на некоторых не особо умных. Они прониклись, обдумали все и решили, что им тоже оно надо. И почему-то именно от меня. Как итог: три записки утром, одна в обед и две дожидались меня под дверью комнаты в женском крыле. И весь смысл их сводился к одному: они впечатлились, подумали и пришли к выводу, что неплохо было бы мне и им в любви признаться. Где, как и каким образом — также было описано. В двух последних даже денежное вознаграждение обещалось. Это стало последней каплей. Сидя вечером в комнате и разбирая эти «очень заманчивые» предложения, я решилась: — Завтра пойду и признаюсь им всем в любви. По несколько раз. — Отбросив в сторону самую длинную и подробно расписанную записку (даже не записку, инструкцию), я подняла просительный взгляд на соседку: — Одолжишь мне свою дубину? — Зачем сразу дубину? Здесь же есть и вполне интересные предложения. — Вириэль покопалась среди бумажек и достала одну, особенно ей понравившуюся. — Вот, например. Вполне адекватный человек. Предлагает прийти ночью и признаваться в любви в наряде ведьмы на шабаше. Даже сережки с изумрудом предлагает. Может, он романтик?