— Знаешь, Асвер, подбадривать ты совсем не умеешь, — раздраженно огрызнулась я. — А ты думать не способна, но я с этим как-то мирюсь, — не остался в долгу он. И так мне захотелось его стукнуть. Пожалеть даже успела, что ночью от этого соблазнительного действия отказалась. — И как же вы подходите друг другу, — пропела Миранна, закатывая глаза. * * * Слова мои оказались пророческими. В себя я пришла в склепе Лоргэта, умудрившись как-то сдвинуть плиту и забраться в последнее его пристанище. Судя по саднящим коленкам и многострадальному лбу, который опять болел и обещал расцвести полноценной шишкой, я к магистру банальнейшим образом свалилась, уже второй раз нарушив покой умершего. Встав на колени, я выглянула из каменного гроба, осмотрелась и пришла к неутешительному выводу: в склепе я одна. А это значит, что декан мой замечательный оказался таким же неблагонадежным надсмотрщиком, что и Асвер, которого поблизости тоже не наблюдалось. А ведь именно они должны были следить за мной. Да вот не уследили. Я опять проснулась неизвестно где и неизвестно с какими целями. Хотя где именно я проснулась, было все же известно, непонятно только, зачем мне было опять к магистру забираться. Пощелкав пальцами, я с третьего раза умудрилась вызвать светлячка и наконец-то оглядеться. Магистр был все таким же мертвым, высушенным и жутким. Потемневшая кожа еще обтягивала кое-где кости, богатая одежда утратила былой шик, а после воздействия защитного артефакта, который мы, помнится, активировали в прошлый раз, больше всего напоминала пожеванную тряпочку. Светлячок мигнул, потухнув на мгновение, и тут же вспыхнул еще ярче. Всего на секунду, но увидеть что-то темное, неровное и небольшое, вдавленное в один из позвонков магистра, я успела. — Погиб при работе с артефактом, — задумчиво протянула я. Глядя на неровный, шероховатый скол камешка, застрявшего в магистре, я уже даже знала, что за артефакт его убил. Не понимала, как это могли проглядеть, но уже заранее знала, кого стоит благодарить за почившего раньше срока гения от артефакторики. Камушек мой можно было смело называть серийным убийцей. Две смерти на его счету уже были, а скоро вполне могла и третья нарисоваться. Опасаясь дотрагиваться до второй части артефакта руками, я продолжала сидеть на Лоргэте и внимательно разглядывать свою проблему. Совершенно обычный, ничем не примечательный камень. Вряд ли кто-то обратил бы на него внимание. Возможно, никто даже не стал проверять, осталось ли в теле магистра то, что его убило. Вполне вероятно, его так и похоронили, не озаботившись узнать это. Зашили рану, нарядили труп в красивую одежду и оставили здесь. Дожидаться какого-нибудь безголового студента, могущего вновь объединить артефакт воедино. Нас, таких безголовых, было уже двое. Только предыдущий оказался слишком невезучим, я же, напротив, излишне везучей. Голос Асвера выдернул меня из нерадостных размышлений: — Ведьма! — Здеся я! — Вытянув шею, я пыталась разглядеть проход, света не хватало, но посылать светлячка вперед было страшно. Оставаться в темноте, наедине с давно умершим магистром, при моих-то талантах неприятности собирать, было смерти подобно. Ну как в темноте он шевелиться начнет. Я же прямо здесь от страха и преставлюсь. И всем будет от этого плохо. И камушку, которому уже точно объединения не видать, и зломордому, который так и не узнает, какие изобретательные бывают ведьмы, если они точно знают, что возмездия за их изобретательность не последует, и мне, во цвете лет к пресветлому отправившейся. Чужой светлячок обозначил вход и застывшего в нем некроманта, напряженно осматривающего склеп. Особое внимание он уделил сваленной на пол каменной плите. Толстая, сантиметров десять в толщину, она была переломлена пополам. И это было точно не моих рук дело. Судя по всему, плиту вообще изнутри открывали. Мне почему-то казалось, что за это стоит спасибо камушку сказать, который очень со мной познакомиться хотел. — Туточки я! — закончив рассматривать следы магического вандализма, я еще раз помахала рукой, привлекая внимание. — Ты зачем туда залезла? — Расстояние, нас разделяющее, зломордый преодолел с похвальной скоростью. И из гроба извлек меня споро. Подхватил под мышки и вытащил. — А вы чего за мной не следили? — возмутилась я, послушно крутясь в его руках, пока он осматривал меня на предмет повреждений. Убедившись, что со мной все хорошо и ничего страшнее порванного рукава теплой кофты нет, облегченно выдохнул. — Мы следили. До лестницы в подземные ходы мы тебя довели, но потом потеряли. Ты спустилась вниз, мы за тобой, но когда оказались в коридоре, тебя уже нигде не было. — Не могла же я просто исчезнуть. — Нет, конечно. Хэмкон сейчас пытается отыскать потайной ход, по которому ты от нас ушла. — Знаешь, — погладив через рубашку камушек, пригревшийся на груди, я не без грусти призналась, — даже жаль, что он гадский и убить меня хочет. Такая полезная вещица. — Я бы сказал, проблемная. Такое определение ей больше подходит, — заметил Фьяллар, появившийся откуда-то у Асвера за спиной. Декан морщился и пытался выпутать из волос паутину. Получалось не очень, что только больше его раздражало. — Не могла ты куда-нибудь в теплое, чистое место нас привести? Нет, тебе обязательно поглубже в землю да поближе к покойникам. И какая ты после этого целительница? — Хорошая! — не преминула просветить его я. Чтобы он больше не сомневался, что на факультете его учатся исключительные умницы. — Проблемная, — поправил меня декан, — что тот артефакт. — Я, между прочим, вторую часть нашла, — обиделась я. — Ты его не трогала? — вмешался беспокойный некромант, хорошенечко меня встряхнув в порыве чувств. Клацнув зубами, я пригорюнилась. Меня здесь непроходимой дурой считали, притом еще и проблемной. И ведь мне даже переубедить их было нечем. — Градэн, она не бьется в судорогах, не покрывается никакой черной гадостью, и магические каналы у нее целы, — раздраженно заметил Фьяллар, — не успела она к нему прикоснуться. Асвер хмыкнул, полностью соглашаясь с деканом. Но я не обиделась, нет. Я просто поняла, что слабительное я зломордому все же подолью. Есть у меня одно зелье. Неопробованное еще. И цвет у него странный, и пахнет оно подозрительно, и не было у меня раньше подопытного, а теперь вот он. Появился. Стоит, улыбается, не знает еще, что его ждет. — Где артефакт? — спросил декан деловито. — Да прямо в магистре. В позвоночнике застрял. Фьяллар хмыкнул, но, не усомнившись в моих словах, уверенно прошел мимо нас, склонился над каменным гробом и присвистнул. — Зря его после смерти вскрывать не стали, такую интересную вещицу пропустили, — заключил магистр задумчиво, — столько лет тут лежала. — Лучше бы она и дальше тут лежала, — проворчала я, следя за тем, как магистр осторожно, но безжалостно выламывает у великого магистра, именитого артефактора и просто одаренного мага кусок позвоночника. Касаться камня декан предусмотрительно не стал. Покрутив в руках свой трофей, он с сомнением посмотрел на меня: — Уничтожать будем? Я уверенно кивнула и с готовностью стянула с шеи шнурок. — Какой энтузиазм, — усмехнулся Фьяллар, — тогда не будем медлить. Отступив в сторону, указал на бортик гроба и велел: — Положи свою часть. Я положила, отступила на шаг и выжидающе на декана уставилась. — По-хорошему стоило бы Огдена подождать, — озабоченно пробормотал он, глянув на вход, — но мы не будем. — А почему? — Я бы тоже хотела все сделать по-хорошему. То есть обдуманно и в присутствии директора. — Потому что где Огден, там и Сэнс со своими занудными лекциями на тему редкости и ценности данного артефакта. — А… — Твоя жизнь редкой и ценной не считается, — перебил меня Фьяллар, — это если тебе интересно. — Давайте его уже сломаем, — уверенно кивнула я. — Подальше отойдите, — велел магистр, небрежно кинув часть Лоргэта на пол. Дождался, когда мы выполним его требование, размахнулся и просто хлопнул раскрытой ладонью по артефакту. Под его рукой что-то вспыхнуло зеленым светом, послышался глухой треск, по стенке гроба, каменной и толстой, прошлась трещина, в грудь ударил порыв ветра, принеся с собой сухой, затхлый запах. По полу в разные стороны метнулась пыль, поднимаясь в воздух серой завесой. Асвер, казалось, ничего не заметил, а я пошатнулась, но на ногах устояла и вид постаралась сделать как можно более независимый, когда зломордый на меня покосился. Фьяллар же как ни в чем не бывало стряхнул с ладоней черную пыль. Там, где совсем недавно лежал мой камушек, виднелось только черное пятно. — С одним разобрались, — обрадовался он, поднимая с пола вторую часть, — даже не ожидал, что так легко получится. — Я что-то тоже, — пробормотала неуверенно, той самой пресловутой пятой точкой, на неприятности настроенной, чувствуя близкие и очень большие проблемы: — Магистр, а может, теперь директора подождем? Половина артефакта все равно уже уничтожена, мастеру Сэнсу он теперь без надобности… — Ты сама-то веришь в то, о чем говоришь? — поинтересовался у меня Асвер. Приобнял за плечи и произнес, покровительственно так, раздражающе: — Не бойся, ведьма, совсем немного осталось. Локтем под дых не заехала только потому, что так было спокойнее, а если я его сейчас бить начну, он ведь меня отпустит. — Сейчас мы быстро с этим разберемся и я наконец-то отправлюсь спать, — оптимистично заключил Фьяллар, занося руку над второй половиной артефакта. — Ох, что-то мне все это не нравится, — прошептала я, прижимаясь к зломордому теснее. Не зря нервничала, как оказалось. А еще оказалось, что я очень даже умная, а декан мой сам дурак и надо прислушиваться к женской интуиции. Магистр хлопнул по камню ладонью, из-под руки брызнул зеленый свет, что-то ухнуло, и Фьяллар отлетел к стене, вспыхнув изумрудным светом. Сработала защита, и черная пыль, которую разнесло вместе с ветром, не смогла добраться до него. Зломордому повезло меньше. Попытавшись заслонить меня от пыли, он не смог устоять под порывом ветра и сбил меня с ног. Я впечаталась в стену, Асвер впечатался в меня, непонятная пыль впечаталась в зломордого. На пол мы оседали под его тихие, неразборчивые ругательства. Я ругаться не могла, дышать пыталась. Когда наконец-то удалось сделать вдох и разогнать роящиеся перед глазами белые точки, сипло позвала: — Ааасвер, ты как? — Спина огнем горит, — прохрипел он, вдавливаясь лбом в мое плечо, — посмотри, что там. Сил нет терпеть.