— Нет, ну куда ты собираешься? Шестой день кряду я уходила ночевать в морг, именно ночевать, потому что меня никто не проверял, а я не бродила по холодным мрачным комнатам с трупами и не нарывалась на неприятности. И шестой день слышала один и тот же вопрос от любопытной Вириэль. — В морг, — ответ за все шесть дней так и не изменился. Хотя я, замешкавшись на пороге, впервые была припечатана веским: — Сень, я ведь серьезно спрашиваю. Если ты с кем-то встречаешься, то я как твоя подруга должна об этом знать. Ты же совершенно не разбираешься в мужчинах. Вдруг он тебе не подходит. Тогда я скажу об этом сразу, а Доран объяснит все твоему поклоннику. И будете вы жить долго. Меня перекосило. С трудом сдержавшись, чтобы не фыркнуть на подобное заявление, глубоко вдохнула и повернулась к соседке по комнате. — Ты права, — покорно согласилась я, мстительно предложив: — Может, сходишь со мной? Посмотришь, оценишь? Вчера ночью, напугав меня до чертиков, приехал какой-то странный дядька с бледным осунувшимся лицом; буркнув что-то маловразумительное, он сноровисто сгрузил огромное тело степного орка на один из свободных столов во втором северном помещении, освободил свою ржавую тележку и укатил, оставив в приемной какие-то документы. К документам я не притрагивалась, как и к телу. Только накрыла его сверху сразу двумя отрезами серой ткани. И всю ночь пришибленным сусликом просидела за столом в приемной, не в силах заснуть. Сегодня же, озверевшая от недосыпа и упрямого любопытства Вириэль, решила поделиться незабываемыми впечатлениями. А вид полуразложившегося орка, который и в живом виде особой красотой не блещет, уж точно ее впечатлит. Не знающая еще о моих коварных планах, эльфийка охотно согласилась, подорвавшись с кровати и в считаные минуты собравшись. В морг, кутаясь в мантии, мы заходили вместе. Я — уже почти привычно, а Вириэль, зябко ежась, с опаской косилась на магические светильники, развешанные по стенам. Они едва ли могли служить полноценными источниками света. — Наконец-то! Ты почему опаздываешь? — Эверик нетерпеливо пританцовывал у стола, поспешно собирая какие-то бумаги. — Думаешь, раз последний день, то можно опаздывать? — Прости, я не нарочно, — рассеянно повинилась, предвкушая, что случится с Вириэль, когда она увидит орка. А эльфийка между тем приободрилась, увидев мало того что живого человека, так еще и мужского пола, которого смело можно было записывать виновником моих ночных отлучек. И расстроенно выдохнула, когда ожидания ее не оправдались. Эверик пробормотал еще что-то, но не был услышан. Никогда раньше я не желала его ухода так сильно, как в этот момент. Когда он наконец ушел, собрав все свои бумажки, огромные часы, что висят над дверью с чуть светящимся в темноте мрачно-зеленым светом циферблатом, показывали почти полночь. Целый час моего ночного дежурства куда-то безвозвратно делся. — Ну что, — заговорщицки начала я, еще не совсем представляя, как буду заманивать соседку в комнату с мертвым орком. Ее кислый вид и тоска во взгляде решили все за меня, и я просто выпалила, не до конца осознавая, что говорю, — хочешь посмотреть, к кому я всю неделю ходила? — В смысле? — В голосе Вириэль слышалось явное разочарование. Кажется, она действительно свято верила в то, что я связалась с каким-то типом, который по определению мне не подходил, а тут ее встретила до пошлости банальная правда жизни с холодным, зловещим моргом и горой трупов за стеной. О горе трупов она еще не знала, потому и была столь спокойна, но я собиралась исправить это в ближайшее время. — Да в прямом. Тут такие экземпляры есть, что раз увидев, будешь жалеть, что они преставились, — не покривив душой, предельно честно пояснила я, с содроганием вспомнив тело не до конца превратившегося оборотня, который пугал меня своей лохмато-плешивой персоной несколько дней кряду. Потом его куда-то увезли, и я смогла вздохнуть с облегчением. Помнится, в ту славную ночь у меня даже неожиданно прошла мигрень, хотя, по всем правилам, должна была мучить еще дня два. — Дааа? — Природная брезгливость в утонченной эльфийке боролась со здоровым, далеко не эльфийским любопытством. — И что, прямо так сразу и жаль? — Сразу! — Главное — честность. И я была предельно честна. — Пошли, покажу. Обещаю, ты впечатлишься. — Ну пошли, — чувствуя что-то неладное, она все же не смогла устоять и послушно побрела за мной к орку и скорому потрясению. Тело орка лежало точно так же, как я его оставила. Кажется, Эверик тоже не спешил знакомиться с новым экземпляром поближе. И я его отлично понимала. Вириэль, опасливо поглядывая на огромное тело, интригующе прикрытое тканью, спросила почему-то шепотом: — И ты что, тут всю ночь торчишь? — Голос ее подрагивал, а когда она, отступив чуть назад, налетела на стол с раздутым трупом какого-то утопленника, то взвизгнула, отскочила в сторону и истерично рассмеялась. В голосе ее слышались слезы. — Фу! Гадость какая. — Не всю ночь. Обычно я в приемной сижу. Там не так уж страшно, — поведала я напряженно. Пугать ее мне как-то расхотелось. Не потому, что вдруг стало жалко. Она ведь тоже целительница и трупы уже видела. Но вдруг подумалось — а что, если обидится? Я бы, наверное, обиделась. Впрочем, мои сомнения развеяла сама эльфийка. Она опасливо приблизилась к орку с противоположной стороны и, глянув на меня поверх его туши, сдержанно предложила: — Ну что, показывай, кто у вас тут такой особенный лежит. — Если ты настаиваешь. — Жестом фокусника я резко стянула ткань. Вириэль округлившимися глазами уставилась на орка. Ткань зацепилась с противоположной стороны, продолжая укрывать тело ниже груди. Я дернула — ткань поддалась; рука, за которую и зацепилась ткань, шевельнулась и безвольно свесилась вниз. Как оказалось, Вириэль слишком близко подошла к столу, и конечность орка нежно прошлась по бедру и без того напряженной девушки, когда, потеряв опору, свалилась вниз. Дернувшись и взвизгнув, она отшатнулась назад и что-то пропищала. В тот же миг с ее пальцев сорвались бледно-золотые звездочки, ринувшиеся в сторону орка. Ничего атака Вириэль уже и так мертвому орку не сделала. Тело просто дернулось, а вторая рука, все еще лежавшая на столе, последовала примеру первой и тоже свалилась, проехавшись по моему животу. Я визжать не стала. Просто не смогла. Камешек, что я нашла в склепе и который теперь таскала на шнурке на шее, раскалился, обжигая кожу, и, казалось, забился под одеждой. Я стояла, комкала в руках ткань и даже не дышала. Длилось все это недолго. Несколько секунд, не больше. Вириэль даже не успела прийти в себя. Она все так же жалась к столу с утопленником и круглыми глазами глядела на орка, а камешек остыл и больше не дергался. — Д-думала умру, — тихий срывающийся голос Вириэль развеял звенящую тишину, — жуть какая. — Гхррр, — тихо отозвался завозившийся орк. А я с ужасом пялилась на медленно поднимающуюся тушу и понимала: вот он, тот самый случай, когда труп должен лежать, но не хочет, а я как в первый день не знала, что с этим делать, так до сих пор и не знаю. — Сенья, — голос эльфийки вывел меня из оцепенения, — что он делает, а? — Не знаю. — Вот парадокс: я вроде шипела тише Вириэль, но на мой голос это чудовище отреагировало. Сначала он замер, потом медленно, чуть ли не со скрипом, повернулся в мою сторону всем туловищем и глухо выдал: — Ррхыгрр. — Сделай так, чтобы он обратно лег, — шепотом потребовала эльфийка, ободренная тем, что все внимание мертвяк уделил исключительно мне. — Как? Я же не некромант! — Вот зря я это сказала, очень зря. Упоминание некромантов, ожившему трупу совсем не понравилось. Зло рыкнув, он бросился на меня. Не поймал. Только поднятые тела обычно всегда путаются с координацией движений, и несколько часов им нужно просто на то, чтобы осознать себя как труп и научиться хотя бы ходить прямо. Орк в этом плане оказался вундеркиндом. Из морга я выбегала, вцепившись мертвой хваткой в ошалевшую подельницу, которая постоянно оборачивалась да так и норовила споткнуться и упасть. А по нашим следам, сметая все на своем пути, пошатываясь, упрямо шел орк. Он пытался бежать, но каждый раз заваливался, чудом удерживаясь на ногах. — Да бежим же! — прикрикнула я, когда эльфийка, в очередной раз обернувшись, чуть не свалилась, утянув вслед за собой и меня. — Куда? А я почему-то сразу подумала о директоре. Хрипящий за спиной мертвяк подстегивал чувство самосохранения, которое тут же выявило самого сильного некроманта во всей академии. К кабинету Хэмкона мы бежали бездумно, потому что если бы мозг у нас все же работал, то мы бы рванули в сторону некромантских общаг искать самого сильного некроманта из студентов, а не в направлении пустого кабинета. О том, что в кабинете никого нет, догадались, только когда, почти влетев в прочную дверь из черного дерева, заколотили по ней руками. Я даже лбом боднуть умудрилась от бушевавших внутри чувств. За дверью было тихо, никто открывать нам не спешил. — Нооочь на дворе, — простонала догадливая Вириэль, обернувшись. Впервые в жизни я жалела, что преподаватели предпочитали жить в городе. Орк, увидевший своих жертв, взбодрился и прибавил скорость. А я, почти ничего уже не соображая, отважно бросилась на него, таща за собой упирающуюся эльфийку. Ей, как и всем детям леса, было присуще просто бешеное чувство самосохранения, и, в отличие от моего, оно никогда не отключалось. Оживленец притормозил, пораженный до глубины души моей непоследовательностью. Он искренне не понимал, зачем я столько от него бегала, чтобы потом самостоятельно броситься к нему навстречу. Не понимал, но могучие объятия раскрыл и даже рыкнул одобрительно. А потом рычал обиженно. Потому что жертва обниматься не хотела. Как проскочила у него под рукой, умудрившись вытянуть за собой и Вириэль, так и не поняла. Просто страшно было до жути, и вместо того чтобы думать, я бежала. На этот раз в правильном направлении. В сторону общежития то есть. Причем мужского. Тащить разложенца в женское общежитие было выше моих сил. Да и студентки такого порыва не оценили бы, а парни как-нибудь переживут. Вот сначала упокоят его, а потом переживут. Но до общежития добежать нам было не суждено. — Ларс? Мы притормозили. Орк, видимо, почувствовавший поблизости некроманта, сбавил скорость и был еще где-то за поворотом. А к нам навстречу из темноты коридора вышел Асвер, на ходу поправляя рубашку. Бросилась к нему, как к родному, даже внимания не обратила на то, что коридорчик этот ведет аккурат к женскому общежитию. Видимо, у меня на лице светилось настолько запредельное счастье, что он невольно отшатнулся: — Ведьма, ты что здесь делаешь? — Ты же сильный некромант?! — Не давая опомниться несчастному, схватила его за руку с намерением не пущать. Если попытается сбежать, увидев дело рук моих, то только со мной в виде дополнительного груза. А в таком случае далеко он все равно не убежит. — Урк? — Из-за поворота показался орк, которому очень хотелось продолжать нас преследовать, но присутствие некроманта его изрядно смущало. — Сень, кошмар мой каждодневный, скажи, что это не ты сделала, — севшим голосом попросил Асвер, больно вцепившись пальцами в мои плечи. Тихо уйкнув, я гордо подтвердила: — Не я. Он сам, — непонятно чему улыбаясь. Не иначе гордость за орка проклюнулась. — Я убью тебя, — все еще глядя поверх моей головы, туда, где топтался одаренный разложенец, проникновенно пообещал зломордый, не разделяя моей гордости за успехи умертвия. — Да убивай, конечно, только его сначала упокой, пожалуйста, — ткнув пальцем за спину, я только сейчас заметила Вириэль, которая все это время тихонько стояла за моей спиной и круглыми глазами смотрела на Асвера. — Я помогу тебе с этой неприятностью, — задумчиво согласился некромант, в котором проснулась предпринимательская жилка, — но ты мне за это будешь должна одно желание. — Нет уж, так не пойдет. Или говори сразу, что с меня потребуется, или я так не согласная. — Почему? — Соглашайся, — едва слышно прошептала за спиной Вириэль, — соглашайся. Он же нас сейчас прямо тут сожрет. Конечно. Не ей ведь потом больную некромантскую фантазию в жизнь придется воплощать. — Потому что вполне может статься, что мне сейчас легче пойти и вот с ним обняться, — проигнорировав тихий шепот, я еще раз ткнула пальцем в орка, — чем твое желание выполнить. — Так значит… — мрачно пробормотал Асвер и еще раз смерил взглядом притихшего орка, терпеливо ждущего, когда мы закончим разговор, страшный некромант уйдет и можно будет возобновлять погоню. Подумав немного, зломордый пришел к какому-то выводу, вздохнул очень тяжко и выдал невероятные условия: — Хорошо. Я его сейчас упокою. А ты за это поцелуешь меня завтра в главной зале. На глазах у всех, кто будет там присутствовать. — Озверел?! — яростно прошипела я, дергаясь в его руках. — Я — нет, — тихо хохотнул Асвер, указав подбородком на нашу мускулистую проблемку, — а вот он — вполне. Желаешь остаться с ним наедине? Я могу уйти. Только пожелаю ему приятного аппетита, если ты не возражаешь. Я уже открыла рот, чтобы послать зломордого самой непролазной дорогой, но застыла, так и не произнеся ни слова. Глубоко вдохнула, пытаясь справиться с радостным ликованием, пробивавшимся легкой дрожью в голосе: — По рукам. Ты его упокоишь — я тебя поцелую. Несколько секунд он испытующе меня рассматривал, не веря в столь легкую победу, но не нашел ни единой причины не поверить, отстранил в сторону и сделал первый шаг к даровитому умертвию. Невероятно, но орк отступил, с опаской глядя на Асвера. И зломордому это совсем не понравилось: — Стоять!