Родился 5 января 1940 года в деревне Москакасы Б. Сундырского района Чувашской автономной Советской Социалистической Республики. После смерти родителей остался круглым сиротой. Отец погиб под Курском в 1943 году. В тот же год от ожогов, полученных при спасении нас во время пожара, умерла мама. Нас осталось пятеро детей: старшей было 14 лет, мне, самому младшему, — около 3 лет. К нашему несчастью у нас не было ни бабушек, ни дедушек. Благодаря Всевышнему, добрым неравнодушным людям и старшей сестре Зое мы все выжили в военные годы. Окончив Орининскую среднюю школу в 1958 году и стремясь получить дальнейшее образование, летом работал с колхозниками на заготовке леса. Заработав 300 рублей, взял небольшой чемодан (в нём находились книги, одна рубашка и брюки) и уехал поступать в горный техникум в город Красный Луч Луганской области. Окончил техникум в 1961 году. Получив диплом горного техника, по распределению я попал на шахту «Северная 2» треста «Краснодонуголь», в город молодогвардейцев. Это была моя мечта, которая сбылась. Через три месяца работы был призван в армию. Служил в пограничных войсках на Дальнем Востоке. Отслужив, вернулся на шахту. В 1970 году заочно окончил Харьковский юридический институт. После окончания стал работать следователем, а через несколько лет — начальником следственного отделения ОВД города Красный Сулин Ростовской области. В 1990 году ушёл на заслуженный отдых. Снова работал на шахте. Отец троих детей, дед четырёх внуков и двух правнуков. Награды: знак МВД «Отличник милиции», медаль «Ветеран труда». Наша старенькая автомашина марки «УАЗ», принадлежащая отделению уголовного розыска, не так быстро, как нам хотелось бы, но двигалась по трассе Ростов — Москва. Она держала путь в шахтёрский посёлок Дальний, что в сорока километрах от нашего города. Быстрые, юркие легковые машины легко обгоняли нас, и мы, то есть наша следственно-оперативная группа в составе: меня — следователя, инспектора уголовного розыска капитана милиции Макарова, эксперта-криминалиста Глуховой, с грустью и завистью провожали их своими взглядами. Наш водитель, сержант Батиенко, откинулся на спинку расслабленный, но крепко держал руль и внимательно следил за дорогой. Рядом с водителем сидела Глухова и, видимо, дремала. Голова её качалась то в одну сторону, то в другую. Я сидел на заднем сидении. С правого бока от меня сидел Макаров. Монотонный шум работающего двигателя располагал к дремоте, и я временами тоже впадал в сон. Неожиданно резкий толчок разбудил меня. Я открыл глаза. Не совсем пробудившись, огляделся. Оказалось, что водитель свернул с трассы на дорогу, ведущей к посёлку. «Да-а, по этой дороге, уж точно не задремлешь!» — мысленно отметил про себя. Впереди виднелось больше ямок, чем сама дорога. «Дорогу разбили, а ремонтировать некому. А ведь дорогой пользуются: шахта — уголь возит на машинах, каменные карьеры — возят щебень, тоже на машинах. Дорога нужна всем, а как ремонтировать, все в кусты». Худо-бедно, но мы всё же добрались до посёлка. — Ты знаешь, где магазин расположен? — обратился я к водителю, когда въехали в посёлок. Водитель, не оборачиваясь, невнятно буркнул: — Да… Замелькали мимо окон кабины частные дома и дворы, украшенные белыми цветами вишен, слегка розоватыми цветами яблонь. Посёлок утопал в зелени и в цветах. Стоял цветущий месяц апрель. Возле кирпичного здания, где толпился народ, водитель остановил машину. Как будто по команде, все двери кабины открылись одновременно, и мы вышли из машины. Тут же к машине подошли участковые — лейтенант милиции Есауленко и лейтенант милиции Кикош. Мы поприветствовали друг друга, пожали руки, и я спросил у Есауленко: — Николай, скажи, кто обнаружил кражу? — Кражу обнаружила заведующая магазином. — Она здесь? — Да. Я не успел задать следующий вопрос, как к нам подошла женщина средних лет, чуть выше среднего роста, приятной внешности… — Вот она, заведующая, — сказал Есауленко. показывая рукой на женщину. — Лидия Ивановна! — Очень приятно, Лидия Ивановна! — сказал я, направив свой взор на неё. — Следователь, Рудольф Васильевич! После взаимных приветствий, я обратился к завмагу: — Лидия Ивановна, скажите, магазин ваш охраняется? — Да. Охраняется. — И где же сейчас ваш сторож? Заведующая резко повернулась в сторону любопытных зевак и крикнула: — Вера Петровна, подойди сюда! — С тобой хотят поговорить! Неожиданно громкий говор толпы смолк. Только слышались покашливания и шёпот. Из толпы зевак отделилась невзрачного вида женщина, возраста примерно сорока пяти-пятидесяти лет, ниже среднего роста, полная, небрежно одетая. Не спеша подошла к нам и часто мигающими глазами уставилась на меня. — Вы, Вера Петровна, исполняли роль сторожа в эту ночь? — тоже направив на неё свой прямой и открытый взор, спросил я. — Как же, конечно, я исполняла, — пробормотала Вера Петровна чуть взволнованным и слегка дрожащим голосом. — Сторожила… — Ну и, как же вы допустили кражу, если вы исправно исполняли свою роль сторожа магазина? — поспешил задать я вопрос, не дожидаясь конца её речи. — Сама не понимаю… — с запинкой в голосе, направив теперь свой взгляд на свои ноги, проговорила еле слышно. — Всю ночь находилась возле магазина. Никуда не отлучалась. Ну… кроме, как по нужде… При этих словах Вера Петровна слегка смутилась, и лёгкий румянец покрыл её лицо. — Хорошо. — Вот вы говорите, что всю ночь находились возле магазина. Тогда скажите, как могли воры обворовать магазин? Они что, были невидимками, что вы не заметили их? Без шума проникли в магазин. Набрали вещей и мимо вас прошли, и вы их не видели и не заметили. Что-то не клеится, не получается, Вера Петровна? Вы сами верите хоть, что говорите, Вера Петровна? Всю ночь находились возле магазина… Ионова, это её фамилия, стояла перед нами с опущенной головой и молчала. Не было сомнения, что Ионова нагло врёт. «Так уж никуда отлучалась? — глядя на сторожа, мысленно стал рассуждать я. — Конечно, отлучалась — это факт! Магазин не такой уж большой. Почти всё на виду. Находясь возле магазина, ну никак она не могла не заметить людей. Явно она ушла домой. Я из других фактов знаю, что сторожами, в основном, работают пожилые женщины и мужчины. Иногда — инвалиды, живущие рядом с магазином. Зарплате сторожей, конечно, не позавидуешь. Спроса с них, как с гуся — вода. Привлечь к уголовной ответственности, хотя бы за халатность, не имеем возможности. Нет договора о материальной ответственности. А заключать договора сторожа не соглашаются. В противном случае, просто отказываются работать. Руководители торговых организаций, магазинов, ларьков вынуждены организовывать охрану вот на таких условиях, лишь бы не выслушивать в случае чего, всякие там упрёки или угрозы со стороны партийных, советских и особенно, со стороны правоохранительных органов. Вот и берут сторожами любого для видимости…». Но вслух сказал, чтобы услышала Ионова: — Шума или самих воров, вы не могли слышать и видеть потому что, когда воры проникали в магазин и похищали вещи, без зазрения совести и стыда, спокойно смотрели сон, лёжа на кровати рядом с мужем. Услышав мои слова, Ионова перевела дыхание, зло ухмыльнулась во весь рот и, окинув недовольным взглядом присутствующих — любопытных зевак, которые окружили нас, стала возмущаться и высказывать недовольства: — За такую мизерную зарплату я больше сторожить магазин не буду. Пусть другие дураки или дуры сторожат! Им делаешь доброе дело, можно сказать, за так и что взамен? Сдался мне их магазин. Ноги моей там больше не будет! — высказав, она повернулась и демонстративно направилась в сторону своего дома. «Ну что ж, туда тебе дорога, — мысленно проговорил я, глядя ей вслед. — С тебя, всё равно что с гуся вода!». * * * Магазин располагался на центральной улице посёлка, носящей имя Ленина, на правой стороне от въезда. Здание магазина старой постройки из красного кирпича, с печным отоплением и дымоходом на крыше. Крыша покрыта шифером. Помещение разделено на две половины с одной общей входной дверью. В одной половине располагался промтоварный отдел, а вторая половина оборудована под продукты. Но в данный момент она пустовала. Каждая половина имела по два окна, которые выходили на центральную улицу. Все четыре окна были целы и повреждений не имели. Повреждений не имела также входная дверь. Замки были тоже целы. Визуально мы с Макаровым осмотрели все стены здания, но повреждений не обнаружили. «Каким образом воры проникли внутрь помещения? — мысленно подумал я после осмотра здания. — Ведь снаружи никаких взломов, повреждений и других видимых следов нет». Я позвал заведующую магазином. Когда она подошла к нам, я сказал: — Лидия Ивановна, мы не обнаружили никаких повреждений, как вы определили, что магазин обворован? Лидия Ивановна смущённо засуетилась. — Ой, простите, что не рассказала сразу. Не предупредила. Знаете, переживания, расстроенность, суета выбили из колеи. Я тоже, когда пришла на работу, ничего подозрительного не обнаружила. Как обычно, по привычке, по приходу на работу, обхожу вокруг магазина. Убедившись, что всё нормально, только тогда открываю магазин. Ну и сегодня, открыла магазин, вошла и только тогда увидела, разбросанные пустые коробки из-под вещей. Полный беспорядок. Какой-то хаос! Зашла в подсобное помещение, и тут увидела дыру в потолке. С чердака был разобран дымоход. — Лидия Ивановна, скажите, когда вы подошли к магазину, Вера Петровна, сторож магазина, была на месте? Завмаг на минуту задумалась и, придя к какому-то выводу, выдала: — Простите, но я должна честно признаться. Её на рабочем месте не было. Я, правда, сегодня пораньше пришла на работу… — И часто так отсутствовала Вера Петровна? — перебив её, поспешил задать вопрос Макаров. — Если честно, то, да. — Понятно, — пробормотал вслух Макаров. * * * Я и Макаров с понятыми подошли к тыльной стороне здания, где располагалась фронтонная дверь. Фронтонная деревянная дверца, размером метр на шестьдесят, находившаяся на тыльной стороне, на высоте четырёх метров от основания здания, была открыта. Она покачивалась от порыва ветра, на давно не смазанных, ржавых петлях, издавая неприятный для слуха скрип. Я визуально осмотрел стену здания. На стене никаких царапин не заметил. «Как же поднялись на такую высоту? — стал размышлять я, продолжая смотреть на стену. — Неужели по верёвке… — Товарищ капитан! — вдруг услышал голос подошедшего к нам участкового Есауленко. — Вон там… — и рукой Есауленко показал в сторону частного огорода, — за оградой лежит брошенная кем-то деревянная лестница. Как мне показалось, она, по-видимому, лежит недавно. — Какие основания у тебя есть так думать, Николай? — спросил Макаров. — Какие основания? — повторил вопрос Есауленко, обратив свой взор на Макарова. — Какие основания, я не могу сказать. Я стал осматривать магазин с тыльной стороны, ну и, на всякий случай, прошёлся вдоль частных заборов, ища какие-либо следы или улики. Вдруг вижу за забором лежащую лестницу. Ну я тут же пришёл доложить вам… — Правильно поступил, Николай, — похвалил я Есауленко, направляясь к той лестнице. За мной последовали Макаров, Есауленко, Кикош и понятые. Лестница лежала за оградой на свежей выросшей траве. «Да, действительно, лестница лежит не так уж давно. Это видно по всем приметам. Свежая трава помята только под лестницей. Вокруг лестницы следов нет», — мысленно подумал я, а вслух сказал, обращаясь к Есауленко: — Николай, сходи-ка за хозяином этого огорода и пригласи его сюда. Хорошо? Есауленко тут же перелез через ограду и прямиком направился по огороду к дому. Долго ждать не пришлось. Хозяин, как будто ждал участкового. Только участковый скрылся за сараем и тут же, через несколько минут, снова показался. С ним шёл мужчина. Когда они подошли к ограде, Макаров спросил: