– Мне уже 31, – сказала женщина гордо. Я смотрела на нее и улыбалась. Вот такие женщины – настоящие, не накачанные фитнесом и силиконом, нравятся мужчинам. У нее все настоящее: улыбка, глаза, волосы, губы, тело, которое дало жизнь 12 детям. Она вся светилась от счастья. Вышел ее муж: симпатичный, улыбчивый, с рыжей бородой, плотный. Видно, что тоже настоящий и очень счастливый. Как не шокировать своим видом окружающих Об этом пишут постоянно. Одни осуждают, другие восхищаются, одни называют это мерзостью и наглостью, пренебрежением к окружающим, к их мнению. Говорят об испорченном настроении, о физиологии, которой нет места в обществе, о том, что этот интимный процесс должен касаться только двоих и больше никто не имеет права это видеть. Другие говорят, что это мило и красиво, и осуждают первых. Вы, наверное, уже догадались, что речь идет о кормлении грудью на людях. Я никогда с такой картиной не встречалась до недавнего времени. Увидела это в метро, но заметила не сразу, что женщина (то ли киргизка, то ли калмычка), сидящая напротив нас с мужем, кормит грудью ребенка. Ребенок был в рюкзаке для переноски детей. Мать сидела, прикрыв грудь ладонью, а ребенок спокойно сосал грудь. Когда процесс был окончен, женщина быстрым и незаметным движением убрала грудь в бюстгалтер, застегнула пуговичку на кофточке и продолжала спокойно сидеть, дожидаясь остановки поезда. Я поняла, что те, кто вываливает грудь на виду у честного народа, делают это демонстративно. Это протест. Раз общество осуждает кормящих матерей, то и матери начинают плевать на общество. Эта женщина, видимо, не знает о тех страстях, которые кипят в инете, и поступает так, как поступали ее мать и бабушка. Надо накормить ребенка, она накормит, но так, чтобы не шокировать окружающих, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. Она знает, как покормить так, чтобы не было стыдно. Такие женщины лично у меня вызывают уважение в отличие от тех, которые даже во время собственного венчания кормят детей. Так все-таки это интимный процесс или нет? На мой взгляд, да. Кормление грудью – это не демонстрация своих возможностей, это нужное и благородное дело, но делать его надо без привлечения внимания окружающих. Интересные люди Светка Была у меня хорошая знакомая Светка, женщина, вернее, баба, лет 45. Она часто помогала мне по хозяйству, особенно весной, когда на селе работы невпроворот. Я звала Светку, и мы с ней договаривались о цене. Светка прикуривала сигаретку, немного думала, потом говорила: пойдет! – и принималась белить, красить, копать огород, сажать лук-чеснок-помидоры и т. д. Через каждые 15-20 минут она пила кофе и курила «Приму». В это время ей нужен был собеседник. – А у тебя шампунь есть? – задавала она мне вопрос. – Есть, – естественно, отвечала я. – А у меня кончился. Отольешь в бутылочку? – Так я тебе денег дам, а ты купи, – подавала я ей совет. – Нет, те деньги уже истрачены, а шампуня нет. – Ну, хорошо, – сдавалась я. – У меня есть начатый, я сейчас принесу. У Светки уже был наготове пакет. К концу рабочего дня в этом пакете оказывались многие мои вещи: и «ненужная» одежда, и обувь, и парфюм, и даже она выманивала у меня колечки, цепочки и серьги. Кроме того, по-хозяйски осмотревшись и заметив в сарае мешки с картошкой, морковью и свеклой, она выпрашивала и овощи. В общем, все, что, по ее мнению, было у меня лишним. Надо сказать, что работала она добросовестно, хотя очень часто приходила, что называется, с бодуна. Выполняла любую работу, но не любила ощипывать птицу. И бралась за эту работу только потому, что я ей хорошо платила и она могла забирать себе потроха. – А руки утке как обрезать? – спрашивала она меня для порядка и тут же отчекрыживала крылья по самые плечи. Потом часто-часто моргала и оправдывалась, что она не поняла. Однажды я ее спросила, какую работу она любит больше всего. – Стирать, – ответила Светка. – Я все свои вещи руками стираю, даже если бы у меня была стиральная машинка, я бы все равно руками стирала. Я каждую вещь знаю, где больше потереть, где меньше. У меня все идеально, – хвалилась она. – А что ты не любишь делать? – опять я задала ей вопрос. – Жрать готовить. Не успеешь наварить, как уже все сожрали. И еще терпеть не могу гладить, – добавила она. Я вспомнила Светку, когда гладила. Правда, нудное занятие, так и хочется швырнуть этот утюг куда-нибудь подальше. И еду я сегодня готовила, и убиралась в доме, и посуду мыла. А Светки уже больше года нет. Запила так, что не смогла остановиться, так пьяная и на тот свет отправилась. Не было у нее никого, похоронили за счет бюджета под номером. Я даже фамилии ее не знаю. Димка Вчера громкий стук в окно заставил меня вздрогнуть. Мужа дома не было, на улице темно. Я трусиха, но деваться некуда – пришлось выйти. На пороге стоял рыжий небритый мужчина. Димка. Его все так зовут: и старые, и молодые, хотя самому Димке уже за 60. Он – бомж и алкоголик. Живет там, где приютят. На данный момент квартирует у такого же алкоголика, как и он. У Димки болят ноги, поэтому он с трудом поднялся на ступеньки и тут же запел что-то типа щедровки, рассыпая зерно по порогу. Выслушав поздравление, я прямо у Димки спросила, чего он хочет. – Дай что-нибудь пожрать, – откровенно попросил Димон. – Совсем плохо вам? Пенсию уже пропили? – спросила я его. – Все пропили, – честно сказал Димка. – Ни у меня, ни у Васьки ничего не осталось. Я положила в пакет сала, банку варенья, булку хлеба, 10 штук яиц, картошки и лука. – Дай томата на борщ, – попросил Димон. – Я завтра сварю, уже месяца два борща не ел. Пришлось литровую банку томата принести. Благодарность я выслушивать не стала и распрощалась с гостем. Почему Димон на данный момент ходит по дворам и попрошайничает? Ведь он получает пенсию, и кое-как в течение года ему хватает и на еду, и на бутылку водки. А все потому, что пенсию в декабре выдали за январь и, соответственно, алкоголики все забыли, что следующая пенсия будет только в феврале. Что им делать? Умирать от голода или идти по дворам? Хорошо хоть праздников в январе много. На Рождество Димка приходил, с Новым Старым годом поздравил. Через неделю банки принесет и опять чего-нибудь выпросит. Так и дотянет до пенсии. А вот Люда не забыла! Сейчас возвращаюсь к самому кануну 2013 года. Уже с вечера мы стали поздравлять друзей, родственников и приятелей по телефону и по скайпу. Муж даже вышел на улицу поздравить сестру и брата, так как в доме постоянно звонили телефоны и то я, то дочка, то сын принимали поздравления или поздравляли сами. Ближе к полуночи телефоны замолкли. Мы сидели за столом и готовились слушать поздравление Президента. И вдруг зазвонил мой телефон. Я увидела букву Л. – Алло! Таня! – услышала я женский голос. – Это Люда. Мы вас всех поздравляем с Новым годом! Я ничего не могла понять: какая Люда? откуда? – Люда Зыбарева, – пояснила звонившая. – Люда Дульнева. Помнишь, ты мне свой телефон дала на кладбище перед Пасхой? Мы с Вовой вас всех поздравляем. Желаем вам всего хорошего. Ну все, Таня, передай мои поздравления тете Рае. Сейчас речь Президента будем слушать. Это поздравление я только сегодня вспомнила, когда увидела свою сестру и передала ей поздравление Люды. Люда – наша дальняя родственница, такая дальняя, что мы давно уже друг с другом не общаемся. А встретились мы с нею действительно на кладбище, когда мы с мужем приехали перед Пасхой в мое родное село убраться на могилах родных. Она была там с мужем и младшим сыном. Мы играли с нею в детстве, но я не сразу ее узнала. Она же сразу признала меня и стала рассказывать сельские новости, от нее же я узнала, что вся ее семья уехала из села и только она осталась с мужем и детьми в родительском доме. – А куда мы поедем? – говорила Люда. – Денег у нас нет, да и привыкли мы здесь. Мало нас, русских, осталось, но мы живем нормально, никто нас не трогает. – А ты чью могилку убирала? – спросила я, вспомнив, что племянница Люды, умершая в детстве, была похоронена неподалеку от моих родителей. – А я всю неделю хожу на кладбище и могилки убираю всех, к кому не приезжают родные. Придем с Вовой, смотрим, чья могилка в траве, ту и убираем. Я и краски разной купила, у кого крестик покрашу, у кого скамеечку. Некоторые совсем забросили своих родных, а я их всех знала. Приду, поговорю с ними, уберусь и помянем с Вовой наших односельчан. А сегодня и сынок с нами пошел. Я слушала ее, и сердце мое рыдало.