Благодаря треску огня в камине и горячей кружке безкофеинового чая мне стало спокойно и уютно. Но все-таки не настолько спокойно, чтобы занавесить окно в спальне, даже несмотря на шум полицейской машины на улице. Я была дома, в тепле, в моем любимом месте. Ну, почти в любимом. Вместо того чтобы, как обычно, укутаться в плед, сидя на кресле, и читать, я сидела на полу, на подушке, скрестив ноги, а спиной опиралась на кресло. Ватсон спал, прижимаясь к моей ноге, а его дыхание щекотало мою кожу сквозь носки. Если б я знала, что он будет таким ласковым, я бы никогда не сидела на кресле. Но мой маленький мужчина обычно таким не был. И хотя я была в ужасе от того, что он должен был пережить, чтобы теперь так вести себя, с другой стороны, я была в восторге от такого Ватсона. Единственное, чего не хватало для того, чтобы вечер стал еще идеальнее, это книжки про Шерлока Холмса у меня на коленях вместо компьютера. Вместо того чтобы потихоньку вырубаться, читая про запутанное убийство, сна не было ни в одном глазу, потому что я искала в Интернете информацию про настоящих серийных убийц и пыталась найти кого-то, кто мог бы совершить покушение на убийство моей лучшей подруги. И на меня тоже, так как я встала у него на пути. Мне снова помогло то, что мой отец был детективом и обсуждал со мной расследование дел. Не имей я такой подготовки, я не смогла бы спокойно читать про все те ужасные вещи, которые совершали родители Кэти. Я бы впала в депрессию и из-за самих преступлений, и представляя, через что пришлось пройти Кэти. Все эмоции исчезли, когда я сконцентрировалась на фактах и стала искать ключи к разгадке. Я взяла небольшой блокнот и стала выписывать в него список возможных подозреваемых. Выводя на листках бумаги имя за именем, я старалась не разбудить Ватсона. Список оказался длинным. Ужасающе длинным. И это ничуть не прояснило ситуацию. Одиннадцать жертв, двенадцать вместе с Эми Стоун, а количество пострадавших родных было бесконечно огромным. У каждого убитого были родители, почти у всех были братья или сестры. И у многих были дети. Казалось, список людей, которые могут желать возмездия, никогда не закончится. Наверно, родители Кэти этого и заслуживали. Я, как и отец, строго верила в букву закона. Но в то же время, если бы я нашла убийцу моего отца, сомневаюсь, что мне хватило бы справедливости правосудия. Когда я начала исписывать третью страницу, я поняла, что все мои усилия тщетны. Единственное, чего я добилась, – это иллюзии продуктивности. И даже если бы я продолжила список, не было никакой гарантии, что я магическим образом найду ответ. В новостных сводках не значились имена многих детей, потому что они были второстепенными жертвами. Однако я нашла несколько статей, в которых их указывали, так что несколько имен у меня было. И все же я могла исписать хоть весь блокнот, но упустить одного человека, который решил отомстить Кэти. Конечно, также была вероятность того, что это вообще никак не связано с Милосердными. Но я старалась думать, что это не так. Шансы были малы, а без убийц Милосердных мы снова возвращались на круги своя. И этот круг скорее был похож на полный ноль. Но как же сузить поиски? Я сделала глоток чая. Мне было приятно от теплого Ватсона, который всем своим весом дремал у меня в ногах. Я потерялась в желто-оранжевых всполохах огня в камине. Я могла понять их ярость. У них было полное право на это чувство. Но желать вреда Кэти… Лео был прав: она тоже была жертвой. Конечно, многие люди из списка тоже осознавали это. Но все сводилось к тому, что кто-то один этого не понимал. Я нашла фотографию Кэти. Ее сделали в тот момент, когда она подтверждала алиби для своих родителей. Его опубликовало одно из тех изданий, которые не придерживались правила не называть имена несовершеннолетних. Ее звали Мишель Катрин Милосердная, ей было десять лет. Даже с ее прежним именем я все равно бы узнала ее. Круглое детское личико, обрамленное густыми кучерявыми волосами. Она была очаровательна и узнаваема. Кажется, в этом и была причина всего происходящего. Несмотря на то что бабушка Кэти изменила ее имя, сама Кэти оставалась собой. Даже двадцать лет спустя нельзя было перепутать, кто был на этой фотографии. Не важно, что Эми Стоун умерла – ее похищение и убийство ее мужа были ключом к разгадке. Те показания Кэти предопределили ее судьбу. За которую расплатилась Сэмми, ее двойник. Я начала поиски с самого начала. Теперь я копала всю информацию о Джоне и Эми Стоун. Нашлось много чего. Разоблачения их личной жизни. Их фотографии в детском возрасте, когда они встретились в университете, одна со свадьбы. Несколько фотографий уже в браке. У них было два мальчика. Я нашла статью, в которой говорилось о самоубийстве Эми. К ней прилагалась фотография мальчиков. Одному на вид было около пятнадцати, другому где-то восемь или девять. Я обратила внимание на старшего мальчика и взглянула на подпись к фото, надеясь, что редакция этой газеты тоже не соблюдала правило о неразглашении имен несовершеннолетних. Не соблюдала. Спенсер и Блейк Стоун. Я обратила внимание на Спенсера. Уставилась на него. Где-то я уже видела его. Я была уверена в этом. Он в возрасте пятнадцати лет. Его сегодняшнего можно было узнать так же легко, как и Кэти на том детском снимке. Но где и когда я его видела, я никак не могла понять. Но мое сердце все равно бешено застучало. Это был он. Это точно он. Я узнала его не просто так. У меня появилось имя. У него было имя! Спенсер Стоун. Или, может быть, Блейк Стоун. Я вбила оба имени в поисковик, поискала во всех возможных соцсетях, хотела найти что-то актуальное. Оказалось, что людей с такими именами огромное количество. По всей стране. Я снова пала духом. Но лишь на мгновение. У меня были имена. И лицо, которое я узнала. Я была на девяносто процентов уверена, что где-то его видела. Из списка имен длиной почти в три листа у меня осталось лишь два имени. Не важно, сколько на свете было Спенсеров и Блейков Стоунов, я потрачу всю ночь, чтобы хотя бы одно лицо показалось мне знакомым. И я найду его. Я написала Лео имена, чтобы он тоже поискал в Интернете, пока Кэти спала. Потом позвонила Сьюзан. Когда она звонила мне последний раз, я сохранила номер ее телефона в контактах. Она не ответила, но я оставила голосовое сообщение. Даже если в полиции не узнают лицо, возможно, там найдут что-то еще. Втроем наши шансы найти его увеличивались. Особенно когда у одного из нас под боком была полицейская база данных. Я хотела написать Брэнсону, но не стала. Он еще не ответил на мои последние сообщения. Прошло примерно пятнадцать минут, и я снова услышала шум полицейского патруля. На этот раз машина остановилась, двигатель замолчал, и через несколько секунд в дверь постучали. Оторванный ото сна, Ватсон подпрыгнул, побежал к двери и заверещал, как дворовый пес. – Все хорошо, малыш. Уверена, это Сьюзан. Ни за что бы на свете не подумала, что от этой мысли мне станет так спокойно. Я уже потянулась к замку, но вдруг напомнила себе, что лучше сначала посмотреть в глазок. Я открыла дверь: – Ты где был? – Я получил твои сообщения и голосовое от Сьюзан. Она рассказала, что случилось. – Брэнсон вошел внутрь без моего приглашения. – Я приехал в город минут пять назад и сразу же направился к тебе. – Он подошел ко мне и заключил меня в объятия. – Я так рад, что с тобой все хорошо. Ватсон бешено залаял. Я дернулась, но через мгновение растаяла в его объятиях, несмотря на боль в ребрах. У нас было всего лишь пару свиданий, и до такой близости никогда не доходило. Как давно меня так крепко обнимал мужчина? А тот, который дарил мне чувство защищенности? Я была в разводе уже несколько лет, но и до этого долгое время у нас с Гаретом были испорченные отношения. Я перестала скучать по этому чувству еще до нашего развода и до этого момента даже не думала об этом. Ватсон перестал лаять и просто рычал, это привело меня в чувства. Я очень нехотя отстранилась от объятий и закрыла дверь: – Я в порядке. Кэти почти. Нас обеих поколбасило, но ей досталось больше. – Я не могла заставить себя посмотреть ему в лицо, не могла признать то, что почувствовала в его объятиях. – Не могу поверить, что чуть не потерял тебя. – Он снова подошел ко мне, но не решился обнять снова и опустил руки. Может, я повела себя слишком жестко, не знаю. – Прости, что меня не было рядом. Его эмоции не оставляли сомнений в его искренности, и тогда я взглянула на него: – Где ты был? Он не должен был объясняться передо мной. Я попыталась обойтись без обвинений, но это все равно чувствовалось в моей интонации. – У меня… мм… было дело личного характера. Да, это он уже говорил, и так же неопределенно. Я не умела давить. Но и это не сильно волновало меня. Я показала на диван в гостиной: – Проходи, присаживайся. – Я присела на колени и гладила Ватсона до тех пор, пока он не успокоился, и только затем присоединилась к Брэнсону. – Сьюзан сказала тебе про голосовое, которое я только что отправила ей? Я не хотела обсуждать ничью личную жизнь. Ни наши свидания, ни его объятие, ни то дело, ради которого он постоянно уезжал куда-то. Он с удивлением посмотрел на меня: – Только что? Я пожала плечами и хотела уже присесть рядом с ним на диван, но передумала и села в кресло. Я подумала, что мои движения были достаточно плавными и он ничего не заметил, но я не была в этом точно уверена. – Наверно, минут пятнадцать или двадцать назад. – Нет, она ничего не говорила. – Я оставила ей голосовое сообщение. Может, она еще не видела его? – Я внимательно посмотрела на него. – Ты прослушал мои сообщения? Про родителей Кэти. – Да. И я уверен, что ты права. Должно быть, они причастны к этому. У меня нет никаких сомнений. – У меня тоже. – Я обрадовалась, что он все прослушал и мне не нужно было начинать с самого начала. Я рассказала ему, что Кэти сказала нам с Лео в больнице, и показала ему мой список имен. – Это некоторые из людей, которые как-то связаны с жертвами. Однако это далеко не полный список. Но мне кажется, что я нашла нашего преступника. Спенсер Стоун. Или, возможно, Блейк Стоун. В одной из этих статей есть его фотография в подростковом возрасте. – Я подняла ноутбук с пола и начала кликать по открытым вкладкам в поисках нужного сайта. – Он кажется мне знакомым. Я знаю, что уже видела его. Вот только не знаю, где и когда. Не знаю точно, как он выглядит сейчас. Я нашла статью, промотала до фотографии и снова взглянула на него, прежде чем передать компьютер Брэнсону. Вдруг я замерла – что-то привлекло мое внимание. Покрутив ноутбук и наклонив экран, я поднесла его к самому своему лицу. Я ахнула. Вот оно. Доказательство, что я уже видела его. – Что там? Брэнсон подскочил и подбежал ко мне, отчего Ватсон снова зарычал. Брэнсон не обратил на него внимания и уставился из-за моего плеча на экран. – Вот! – Я постучала пальцем по экрану – на тыльной стороне ладони Спенсера или Блейка Стоуна было сердце. На черно-белой фотографии оно больше было похоже на татуировку, а не на родимое пятно. – Он недавно приходил в книжный. Если я не ошибаюсь, как раз за день до того, как убили Сэмми. Он купил… сборник рассказов про привидения. – Я помахала рукой, как бы проясняя воспоминания. – Нет, нет. Его девушка или жена купила сборник рассказов. А он купил поваренную книгу. – Фред, мне кажется, такие детали совсем не важны, – усмехнулся Брэнсон. – Ты узнала его лицо или татуировку? – И то и то. – Я снова постучала по сердцу. – Только это не тату, а родимое пятно. – Это определенно сужает поиски. Конечно, на данный момент это всего лишь косвенные доказательства, но это ни в коем случае не совпадение. И я уже научился доверять твоей интуиции. – Он встал в полный рост. – Подожди. Я сейчас вернусь. – И без последующих объяснений Брэнсон вылетел из дома. Меньше чем через минуту он уселся на диван и набирал что-то на своем ноутбуке. – Есть много Спенсеров и Блейков Стоун. Он не поднял на меня головы, а продолжил печатать, бубня что-то себе под нос. Затем расправил плечи: – Вот и они, Эми и Джон Стоун. Я пересела с кресла на диван и стала наблюдать за его работой. Я была уверена, что мне нельзя было смотреть на полицейскую систему поиска, но он не возразил. – Да. Это они. Совпадают с теми фотографиями, что я нашла в Интернете. Он наклонился ближе к экрану и чертыхнулся, затем посмотрел на меня, нахмурившись. – Что там? Что ты там увидел? – Я тоже наклонилась поближе к монитору, но не поняла, что он там нашел. Брэнсон показал пальцем на строку, в которой была написана основная информация об Эми: